Страшная боль свела вдруг судорогой все его тело в момент наивысшего триумфа, разрывая сознание. Что-то пошло не так. Но вот что?

Уже враг распростерся у его ног в грязи, один удар и он свершит свое возмездие. Но нет. Боль текла раскаленным ручьем по его неуязвимой плоти, плавила разум. И вдруг граф заметил странную вещь — капли составляющие основу его тела начали медленно отмирать. Сдерживающие их мостики высыхали, крошились и капли покидали его тело навсегда, оседая на землю, превращаясь в обычную воду. Он умирал! Не может быть! Как? Этого просто не может быть!

Да что же происходит! И тут Данлир бросил взгляд на небо. Темные тучи медленно уплывали за горизонт. Дождь закончился. И что-то непреодолимо тянуло его прочь отсюда вслед за дождем, за грозой. Там его спасение под струями холодной воды, а здесь смерть.

И понял тогда граф еще одну истину. Теперь он пленник не только своего нового тела, но и это тело пленник ливня и гроз. И без атмосферы дождя оно погибнет.

Жаль, месть почти свершилась…

Взвыв от бессилия, граф склонился над еще живым Красом, схватил его в припадке безумия за руки и с силой вырвал их из суставов, разбрызгивая окрест кровавые капли, потом последовал сильный удар в живот, раздирающий плоть, выворачивающий внутренности. Пнув на прощанье изувеченное тело, граф рухнул в лужу, растворившись в земле. Он окунулся в подземные дождевые воды набираться сил, восстанавливая утерянные части тела и способности.

Каким странным порой бывает расклад злодейки-судьбы. Еще вчера ты был полон огня, решимости, желал боя и мести, рвался вперед и, казалось, ничто не в силах остановить тебя. Рядом, прикрывая спину, стеной вставали верные друзья, готовые броситься за тобой хоть в пекло. А теперь ты один, и тишина преследует тебя. Так глухо, почти неслышно бьется сердце в груди. Соратники давно уже пируют в чертогах Нгара бога смерти, а враг неизвестно где и с каждым днем удаляется все дальше и дальше. И где его искать непонятно.

Серые тучи сгинули на востоке, растворились в синих небесах, и теперь яркое солнце заливало своим светом уставший от долгого дождя мир, наполняя его теплом и нежностью. Но у Валлира в душе все было по-другому. Черные тени боли терзали страшные рубцы ран, оставленные на его душе. Отчаяние резало его безжалостно, било в грудь, точило разум. Он словно осиротел. Силы медленно утекали вдаль, а с каждым новым днем след терялся все больше. Только врожденное упрямство еще вело воина по дороге мести.

Прошло две недели с беспощадной бойне в селении Йорша. Валлир метался по округе в поисках убийцы, мало ел, был постоянно в седле, боясь упустить свой шанс. Но след медленно и неумолимо терялся в неизвестности. И теперь отчаявшись, Валлир не знал, что же ему делать дальше.

И вот почти на самом юге близ торгового города Прим в дорожной таверне, где хозяйничал старик Шаргаран, Валлир случайно услышал древнюю историю о старом отшельнике, обитающем в лесах на берегу реки Йигвы. Как говорили люди, он ведает о многом, что есть в нашем мире, умеет лечить без лекарств и настоев, заговаривать духов, знает прошлое и ведает о будущем. И только он может дать дельный совет и направить на истинный путь воина, что ищет покоя в душе своей.

Допив свое вино, Валлир мрачно удалился и, вскочив на коня, отправился на поиски. Этот отшельник сейчас был единственным лучиком надежды для его павшего духом сердца.

Старенький покосившийся домишко стоял на берегу узкой лесной речки, последние лучи заходящего солнца нежно касались ее вод, пробиваясь сквозь редкие кроны деревьев. Домик был неказист, он устало прислонился задней стеной к скальному откосу. Крыша поросла высокой травой, и стены облепил пышный мох. А вокруг, как благодать, тишина и покой. Лишь вода мерно журчит, путаясь в камышах, да птицы-пичуги о чем-то перекликаются в зелени листвы. Где-то в траве за углом дома шуршит мелкий зверек, роет нору или резвится в тени. Царственная и нежная идиллия мирного вечернего леса.

Но ее нарушал тянущийся к небу, застревающий в сетке ветвей, белый дым, вырывающийся из старой кирпичной трубы, скрытой от внимательных глаз за стеной лопухов, — со стороны кажется будто крыша сама медленно тлеет, исходя едким дымком.

Сбоку от дома под навесом из прутьев и старых досок стоит черный красавец жеребец, неторопливо пощипывая сухую траву из лотка, иногда припадая к стоящей рядом бадье с холодной водой утолить жажду. Конь изредка вскидывает голову, осматривается по сторонам, словно не доверяя царившему вокруг покою, передергивает кожей на крупе, взмахивая нервно хвостом, и вновь принимается за еду, пофыркивая от наслаждения.

В этом прекрасном месте и жил старый отшельник. Звали его Виллианор — хрупкий старец с лысой головой, покрытой залатанной серой шапкой, белоснежная борода до пола и в подслеповатых глазах пляшет тайный огонек. Сколько ему лет на первый взгляд невозможно сказать, как и на второй, и на третий. На вид отшельнику более ста лет, но держится он еще молодцом. Упрямо ведя борьбу со смертью.

С великим трудом Валлир отыскал это заповедное место, петляя по всем известным в этих местах дорогам, звериным тропам и просто тропинкам, уже почти исчезнувшим под зеленью травы. И удача была в этот раз рядом с ним. Верный конь однажды на перегоне через овраг почувствовал странный запах, что-то повлекло его в том направлении и вот, пробившись через заросли орешника, всадник очутился на берегу тихой речки, где казалось само время остановилось или течет столь медленно, что почти не видимо глазу.

Он приблизился к избушке. Старец уже ждал его у дверей. Внимательным взглядом бесцветных глаз окинул Валлира с ног до головы. И не сказав ни слова, кивнул воину, и скрылся внутри дома.

Валлир, удивленный такому странному приветствию, тем не менее, спрыгнул с коня, отвел его в примеченный ранее загон, засыпал сена и набрал воды из реки. И только потом, утерев пот с лица и рук, он вошел в дом, низко склонившись, чтоб не стукнуться о притолоку.

Отшельник жил не богато. Единственная комната, украшенная по углам пыльной серой паутиной, вмещала в себя лишь невысокий стол, два стула, одну лавку-лежак справа у печи, у входа тяжеленную бочку с водой для умывания. На столе мягким трепещущим светом горела одинокая толстая свеча из желтого воска. На стенах висели выцветшие тряпки, возможно в давние времена бывшие коврами или расписными полотенцами — рисунки давно стерлись, оставив на память о себе лишь блеклые разноцветные пятна. Среди них выделялись старые маски, выполненные в форме голов диких животных — волка, медведя, рыси. Потолок был представлен чуть покатой крышей, где у самого темного угла на тонкой жерди сидел посматривая внимательно на гостя серый филин.

Валлир ополоснул руки в бадье, а старец жестом пригласил воина отужинать. На столе появилась серая тряпица, которой отшельник протер столешницу, подняв тучу пыли. А следом каравай черного хлеба, зеленый лук, куски сушеного мяса, печеный картофель и другие овощи с огорода. Место в центре стола занял вместительный кувшин с бродящим пенистым напитком, видимо собственного производства.

И люди принялись вкушать еду. Перекусив и запив все это дело бражкой, оказавшейся очень даже недурной на вкус, Валлир поблагодарил за угощение и решил перейти к делу, за которым собственно и приехал.

— Вы знаете зачем я здесь, уважаемый? — тихо спросил он, не отрывая пристального взгляда от лица собеседника. — Меня привела сюда одна тайна…

Старик погладил почти невесомую бороду и, прервав речь охотника легким жестом, ответил тихим шелестящим голосом.

— Да, Валлир, — воин непроизвольно вздрогнул, услышав из его уст свое имя. — Ветер с далеких северных холмов принес весть о тебе несколько дней назад, он нашептал, что ты ищешь меня. И окунувшись в омут дыма, я принял картины о тебе и узнал все, что нужно знать о тебе.