— Не мне судить, хозяин.

— Слушай, как же ты их всех замочила? До сих пор поверить не могу. Знаешь, сначала я хотел послать своих людей, чтобы понаблюдали со стороны, но потом решил не рисковать: вдруг кто-нибудь увидит, и сразу станет ясно, кто тебя послал. Но мне жутко интересно. У него ведь такие бойцы…

— Пантера разорвала их на части, хозяин, — обыденным тоном ответила я.

— На части? — Он потер рукой лоб. — Надо же… Ну и славненько, ну и ладно. Он давно напрашивался на неприятности. Господи, какой же я молодец…

В этот момент в дверях проходной показался мой босс. Его вели под руки двое здоровенных охранников. Вернее, даже не вели, а несли. Кровь застыла в моих жилах, когда я увидела эту сцену. Очки его были разбиты, но еще еле-еле держались на носу, кудрявая шевелюра стояла дыбом, джинсы и рубашка были чем-то испачканы, он весь извивался, как в безумном танце, ноги заплетались, но больше всего меня испугала его улыбка. Это была улыбка идиота. Полного. Вдобавок ко всему он еще и напевал:

— Через две, через две зимы, через две, через две весны…

Лицо при этом у него было таким счастливым, словно через две зимы, после тридцатилетнего ожидания, он должен был получить трехкомнатную квартиру в новостройке. Меня передернуло, и я с трудом взяла себя в руки. Вслед за ним вывели Вику. Девушка была все в том же своем сарафане, немного помятом, но целом, прически на ней не было, были только торчащие во все стороны космы, глаза ее, остекленев, смотрели в никуда, а губы судорожно кривились, словно она хотела что-то выговорить, но никак не могла это сделать. Ее тоже вели под руки двое дюжих головорезов.

— А вот и твое начальство, — радостно осклабился Николенко. — Принимай. Как говорится, передаем из рук в руки. Видишь, как я и обещал, они уже готовы к употреблению. — Он посерьезнел. — Сейчас ты отвезешь их в свой офис, Родиона посадишь в его кабинет, девчонку — в приемную. А сама позвонишь в милицию и скажешь, что только что совершила убийство по приказу своего босса.

Ему протянули синюю кожаную папку, он взял ее, взглядом отослал подчиненного и протянул папку мне.

— Это положишь на стол Родиону.

— Сделаю, хозяин.

Он вдруг пристально посмотрел на меня, сделал шаг назад и недоуменно проговорил:

— Что-то в тебе изменилось, Мария. Не могу понять что. Такое ощущение, будто у тебя появился ум. Этого не должно быть.

Я сделала вид, что не услышала, и, как робот, произнесла:

— Вы правы, хозяин.

— Я прав? — Он поднял брови. — Да я всегда прав, черт возьми! Кто бы сомневался. И ты, тупорылая сучка, не можешь судить, кто прав, а кто нет! Бери своих придурков и уезжай отсюда к чертовой матери. Марш!

— Как скажете, хозяин. А где Валентина?

Николенко нахмурился и сухо бросил:

— Я тебя обманул. Нет у нас твоей Валентины.

И, круто развернувшись, быстрым шагом пошел к проходной. У меня отлегло от сердца: значит, они ее не взяли! Я даже чуть не подпрыгнула на радостях, но вовремя спохватилась и пошла к машине, куда уже усадили моего спятившего босса и несчастную девочку.

…Примерно минут через сорок мы были в нашем родном офисе. В приемной нас уже поджидал бледный и взволнованный доктор Каширин. Увидев, до какого состояния довели Родиона и Вику, он схватился за голову и издал нечленораздельный звук, в котором явственно слышался ужас. Затем пробормотал:

— Изверги, нелюди, что ж они творят-то. Хорошо еще, что их не зомбировали, как тебя, а просто накачали кое-какими препаратами.

И полез в свой чемоданчик; в нем он привез все противоядия, которыми снабдил его Стекольщик. Пока он хлопотал над пациентами, в кабинете босса раздался звонок. Это был Дима.

— Господи, разве вы не в тюрьме?! — невольно вырвалось у меня.

— Где?! — в свою очередь опешил он. — С какой это стати мне быть в тюрьме?

— А мне сказали, что…

— Не верь никому, кроме своего босса, — строго проговорил он. — Кстати, где Родион?

— Здесь. Его лечат.

— Он что, заболел?

— Да, сошел с ума — его нашпиговали какими-то транквилизаторами, или анаболиками, или еще Бог знает чем.

— О Господи… — ошарашенно проговорил Дима. — Я срочно выезжаю. Все расскажешь на месте. Кстати, Валентина со мной. Я, когда понял, что дело серьезное, забрал ее из больницы. С ней все нормально…

— Я так и подумала. Только захватите с собой дивизию спецназа. А еще лучше армию. И ордер на обыск…

Глава 13

К вечеру, когда Родион еще даже не пришел окончательно в себя, с Николенко уже было покончено. Увидев меня в добром здравии, он чуть сам не сошел с ума и не стал ни о чем спорить. В лабораториях его фирмы и подвальных помещениях омоновцы обнаружили несколько десятков измученных препаратами человек. Все охранники были арестованы, доктора и ученые задержаны до выяснения обстоятельств, а в печи крематория нашли полуистлевшие человеческие кости. Было такое ощущение, что мы находились не в столице цивилизованной России, а в самом настоящем аду, где царят лишь насилие и зло. Такое, пожалуй, творили только эсэсовцы, когда проводили запрещенные опыты над узниками концлагерей. Все препараты из лабораторий были доставлены на экспертизу в Академию наук. Разгром шайки Стекольщика списали на бандитские разборки. Фирму Крутицкого тоже перевернули вверх дном, и Дима сказал, что вышел на след еще нескольких подобных «лабораторий». Впрочем, нас это уже никоим образом не касалось.

Но самое интересное, что наконец-то удалось выяснить тайну пришедшего к нам покойника. Оказывается, несчастный ученый, не видя другого способа вынести через проходную, где всех тщательнейшим образом обыскивали, образец запрещенного препарата, поступил следующим образом. Он отпросился у Крутицкого на пару часов домой, якобы для того, чтобы попрощаться с дочерью. Крутицкий, будучи совершенно уверен, что тот никуда не денется, ибо за ним будут следить по радиомаяку, разрешил. Тогда ученый ввел препарат себе в вену и поехал к нам, даже не подозревая, что за ним следят. Когда охранники увидели, что он направляется в прямо противоположную от своего дома сторону, они бросились в погоню и настигли его в нашем дворе. Вернее, не его, а «жучок», который тот выбросил из кармана. Таким образом, Беликов, рискуя жизнью своей и дочери, привез нам в своей крови доказательства одного из самых жутких преступлений последнего времени. Видимо, он не рассчитал дозу или препарат оказался слишком сильным, но он умер, так и не успев ничего нам рассказать. Вике, чтобы не расстраивать ее и без того сильно поврежденную нервную систему, мы с боссом ничего не сказали: кто знает, как бы она отреагировала на то, что ее любимый отец подставил ее под удар, желая спасти человечество от грядущей гибели? В конце концов, каждый человек, как бы тяжело и трудно ему ни было, должен иметь право на выбор. Беликов поступил вот так. И нужно ли его судить за это? Лично я не могу решить для себя этот вопрос до сих пор…

Часть III

По ком звонит телефон…

Глава 1

По прошествии десяти дней после разгрома «лабораторий», когда все уже улеглось и босс стал таким же, каким был всегда, то есть хмурым и ворчливым, я сидела за своим столом в приемной, посвежевшая, полностью выздоровевшая, и делала вид, что занимаюсь оформлением бухгалтерских проводок. О клиенте-покойнике мы с боссом, по молчаливому уговору, больше не вспоминали — зачем бередить прошлое. Валентина, ничуть не удивившаяся тому, что ее вдруг выдернули из теплой больничной кровати и, ничего не объясняя, повезли куда-то в Подмосковье на конспиративную квартиру, опять лежала в клинике и донашивала первенца великого московского частного сыщика. Дима куда-то пропал и больше не объявлялся, чему я была очень рада, иначе он стал бы задавать вопросы, интересоваться, как это мне одной удалось распотрошить гнездо Стекольщика, а мне это все было не нужно. Я еще тогда сказала ему, что полностью потеряла память после того, как меня накачали этими чертовыми препаратами, и он, видя, в каком состоянии находится Родион, безоговорочно в это поверил. Не поверишь тут…