— Бурляй, ты где?

— Перестаньте палить, придурки! — проревел тот, поднимаясь на ноги. — Чуть меня не замочили…

— Что тут происходит?! — в помещение ворвался Игорь с пистолетом наперевес, а с ним два его помощника. — Она здесь?

— Да нет, я споткнулся просто, а эти идиоты стрелять начали, — пояснил Бурляй. — Света же нет, ни хрена не видать…

— Да? А почему это вдруг света нет? — насторожился Игорь. — Тут ведь недавно все ремонтировали.

— Значит, недоремонтировали, — зло процедил Бурляй. — Выключатель сломан. Ладно, мы тут сами разберемся…

— Ну-ну, — Игорь удивленно покачал головой, бросил взгляд на разобранный выключатель и кивнул своим людям. — Идемте.

Они исчезли в коридоре. Мои мучители перезарядили оружие и двинулись дальше, уже полностью скрытые тьмой. Мне были видны лишь их смутные силуэты. Буквально через пять секунд Бурляй споткнулся о заботливо подставленный мною микроскоп и снова свалился, на этот раз уже на стеллаж, который, не выдержав нагрузки, начал заваливаться на идущего по другую сторону Влада. На пол со страшным грохотом посыпались приборы и склянки. Влад, едва успев отскочить в сторону от падающей полки, выставил пистолет и заорал:

— Бурляй, я буду стрелять!!! Где она?!

Третий не стал дожидаться ответа, а передернул затвор и сразу же начал палить в потолок. Началась настоящая чехарда. Бурляй орал во всю глотку, чтобы в него не попали, Влад с напарником стреляли во все стороны наугад, причем несколько пуль со звоном отскочили от моего железного шкафа, а со стеллажа продолжали падать и разбиваться приборы и банки. В довершение всего в комнату снова примчался Игорь и, направив в темноту пистолет, завопил:

— Сдавайся, сучка!!! Ты окружена! Где она, мужики?! Вы где?!

Выстрелы вновь смолкли, и стал наконец слышен голос лежащего на полу Бурляя.

— Ну козлы, я вас сейчас уродовать буду! — гневно процедил он, поднимаясь и стряхивая с себя осколки. — Второй раз уже чуть меня не замочили.

— А мы виноваты, что ты все время падаешь? — истерично взвизгнул Влад. — Под ноги смотреть нужно!

— Так ведь не видно ни черта! Хоть глаз выколи…

— Постойте, — в голосе Игоря послышались мрачные нотки, — вы что, нервы мои испытываете? Я и так уже на пределе…

— Думаешь, нам легче? — буркнул Бурляй виновато. — Но здесь ее пока не видно, так что не волнуйся. Лучше бы фонарик нашел…

— Колян! — крикнул кому-то в коридоре Игорь. — У тебя ручка с фонариком была. Где она?

— Здесь.

— Тащи сюда!

Прибежал Колян, сунул Игорю фонарик и с любопытством уставился в глубь комнаты.

— Что здесь такое? Нашли бабу?

— Не твое дело, иди ищи дальше, — рявкнул на него Игорь. — Держи, Бурляй, и больше не падай. Сейчас мы в остальных комнатах проверим и к вам присоединимся. И не кричите почем зря, а то я устал уже сюда бегать.

— Разберемся.

Бурляй взял у него фонарик, и Игорь ушел. Темноту прорезал тоненький лучик, быстро пробежался по стеллажам, застыл на полу, где были расставлены приборы-ловушки, скользнул дальше и остановился на мне. То есть, конечно, не на мне, а на висящих в шкафу халатах, под одним из которых я скрывалась.

— Братва, шкаф видите? — тихо спросил Бурляй, осторожно обходя приборы и приближаясь к шкафу.

— Видим, а что? — не понимая, спросила братва.

— А что там внутри?

— Кажись, тряпки какие-то… Да ты подойди поближе и проверь.

Оба напарника стояли посередине комнаты между стеллажами и опасливо наблюдали за Бурляем.

— А у вас там все чисто? — спросил он, останавливаясь в метре от шкафа.

— У нас голый Вася. Если в этом ящике ее нет, значит, она вообще не здесь, — сделал вывод Влад. — Пошарь там, и сваливаем отсюда, пока все ноги не переломали.

Я незаметно закрыла щелку и напряглась в томительном ожидании. Вот лучик прошелся по халатам, слегка ослепив меня на мгновение, попрыгал поверху, понизу, затем я услышала, как охранник подошел ближе и начал перебирать висящие тряпки, начав с другого от меня конца широкого шкафа. Я уже поняла, что конфликт неизбежен, и приготовилась к самому худшему. В тот момент, когда его рука нащупала мое плечо, я дернула полы халата, с треском оторвав все пуговицы, и, не обращая внимания на слепящий глаза луч, оттолкнулась ногой от стены и бросилась на гиганта Бурляя. От неожиданности он, не удержавшись на ногах, повалился на спину, пальцы моих рук прошлись по его здоровенной физиономии, я почувствовала, как слезает кожа, и вырвала ему кадык, чтобы он не смог закричать. Через мгновение все было кончено. Двое других, не понимая, что произошло, почему фонарик вдруг упал на пол, а товарищ молчит, вскинули пистолеты, и один спросил:

— Бурляй, ты что, опять споткнулся?

— Ну, что ты там возишься, Бурляй? — нетерпеливо спросил Влад. — Не разыгрывай нас, а то опять ведь палить начнем…

Я взяла фонарик, направила ему в лицо и начала обходить полку, чтобы подобраться поближе.

— Ну кончай дурить, Бурляй! — Он заслонился рукой. — Я пошутил! Хорош уже, идем отсюда! Подумаешь, чуть не попали… Не убили ведь…

Я продолжала идти на парня, скрытая тьмой и слепя его фонариком. Третий, решив, что дело кончено, уже повернулся к выходу и проворчал:

— Ладно, вы тут разбирайтесь, а я пошел…

Когда он вышел, в помещении раздался негромкий стон Влада — я метнула ручку-фонарик, и она попала острой пишущей стороной ему в глаз. Бедняга так и упал с торчащим из лица горящим фонариком…

Подойдя к нему, я взяла оброненный пистолет, подобралась к двери и выглянула в коридор. Там было пусто. Все комнаты были открыты, из них доносился шум обыска. Не тратя больше времени, я выскользнула наружу и неслышно побежала прочь из этого тупика к центральному проходу.

Глава 6

Окрыленная столь легким успехом, я решила не возвращаться в кабинет Шостикова, а прямиком направилась в приемную президента, которая находилась в самом начале бункера, в коридоре с отделанными под дерево стенами, с ковровыми дорожками и люстрами на потолке. У Крутицкого была огромная приемная, где днем сидела секретарша с двумя охранниками, и такой же просторный кабинет. Все это мы осматривали вместе с Димой, надеясь отыскать там Родиона, но ничего интересного, кроме забитого импортным спиртным бара в кабинете, не нашли. По моим прикидкам, Игорь еще минут пятнадцать будет обыскивать все комнаты в тупике и только потом, когда наткнется на убитых, сообразит, что я сбежала. Этого времени мне должно хватить на то, чтобы хоть что-то выяснить или, в крайнем случае, обезопасить свое дальнейшее пребывание в подземной лаборатории.

Свернув в ведущий к приемной коридор, я сняла туфли, взяла их в руку, спрятала пистолет за спину, бесшумно подкралась к закрытой двери, на которой красовалась медная табличка с надписью «Президент», и, не постучавшись, открыла. За столом секретарши никого не было. Дверь в кабинет Крутицкого была заперта. В кресле около его двери сидел охранник и смотрел по телевизору футбол с выключенным звуком. Второй охранник, очевидно, находился сейчас вместе с Игорем. Увидев меня, сторожевой пес сразу вскочил и потянулся за пушкой. Я вытащила из-за спины свою и прижала палец к губам. Он тут же расслабился, растерянно заморгал, уставившись на мое оружие, и сел на место, нехотя убрав руку из-под мышки.

— Сам у себя? — тихо спросила я, кивнув на дверь Крутицкого.

Он снова кивнул. В глазах его появились обреченность и страх. Видимо, он уже был наслышан о моих «подвигах» и теперь, увидев меня воочию, разволновался. Дожила, называется: мужчины, вместо того, чтобы при виде меня испытывать страсть и здоровое влечение, почему-то начинают бояться. Если так пойдет и дальше, то я до конца дней останусь девственницей…

— Аккуратно вытащи двумя пальцами пистолет и сунь его под кресло, — попросила я. — И не строй из себя героя, если жить хочешь.

Он побледнел и медленно проделал все так, как мне хотелось. Когда оружие очутилось под креслом, я поставила туфли на пол, обулась, затем, не спуская глаз с амбала, нащупала за своей спиной ручку замка на входной двери и повернула ее до упора. Затем, не опуская пистолета, приблизилась к охраннику и ткнула дулом в его лоб. Глаза его расширились от ужаса, губы задрожали, и мне показалось, бедняга вот-вот расплачется. Когда я протянула руку и стала нащупывать сонную артерию на его шее, ужас сначала сменился недоумением, потом безразличием, а затем глаза и вовсе закрылись, сонные и бессмысленные. Товарищ уснул. Все, теперь можно было идти на прием к президенту. Долго же я ждала этой минуты! Сейчас он, подлец, все мне расскажет, или я за себя не отвечаю…