— Придется пока удовлетвориться этим, — подумал Накрисс и закружился, мощно разгоняя воздух крыльями. Руки отпустили разрывающуюся кожу мешков, и бомбы ринулись на стаю гигантских ловчих. Когда бушующее пламя вырвалось из железных оков и окутало непомерных тварей, Накрисс был уже далеко, но раскаленная ударная волна подхватила его и швырнула об землю. До Ортисса он добрался, почти не отрываясь от земли и толкая себя вперед тлеющими крыльями. Окутав хоакса зыбким куполом, Накрисс посмотрел вслед наемникам, скрывавшимся в рудниках, и закинул себя на горячую холку раненного зверя. Последние искры Искусства он загнал в измочаленные мускулы пернатого гиганта, вместе они смогли грузно подняться и поспешили прочь из объятий роя.
Глава 8. Цена жизни
— Карлик. — Пробормотал Леронц, осматривая флягу, которую пронзила костяная игла.
— Тоже пусто. — Просипел Ноари, облизнул пересохшие губы и отбросил пробитый бурдюк. Кожаный мешок врезался в одно из раздувшихся и омерзительно смердящих тел, которые выстилали каменистую тропу, ведущую вглубь штолен.
— Помню, по Башни Сина гуляли слухи о том, что ты пьешь кровь. — Прошипел бледный, выдергивая крупные щепки из раны на плече. — Если заинтересован, могу поделиться.
— Кровь хинаринцев соленая и вязкая, ей не утолишь жажду. — Признался Ноари, ухмыльнувшись.
— По-моему ничего. — Отозвался Леронц, приложив к губам окровавленный палец. — Да и хакеты на вертеле, которых запекал Гаор, казались мне довольно сочными.
— Там не только кровь, еше растопленный жир и афритовый сок. — Уточнил Ноари, откинулся на завал и мечтательно закатил глаза.
— И запеченный в золе кривокорень… — Добавил хинаринец, а после вздрогнул от короткого смешка. — Кстати, ты бывал в гнезде дома Галард?
— Я слишком не отёсан для столь высокого общества. — Брезгливо поморщившись, ответил Лим'нейвен.
— Глубоко внутри они все разделяют твои чувства, поэтому и ведут себя столь надменно. — Поделился Леронц и задрожал от смеха. Опаленная кожа коснулась стали доспеха, бледный согнулся и болезненно зашипел. Взяв себя в руки, он подобрал кривую хирургическую иглу и продолжил рассказ. — Портреты молодого Накрисса почти не сохранились. Только в гнезде осталось групповое полотно, которое от него спасли. Скажу тебе, слезы наворачиваются. Сгорбленный, волосики жидкие, ручки тощие и суставы размером с голову. Знаешь, как братья дразнили его?
— Кривокорнем? — Предположил Ноари, растягиваясь в улыбке.
— В точку! — Просипел посиневший Леронц, сдерживая клокочущий в груди смех. Когда приступ закончился, он облегченно выдохнул и добавил. — Он отправит меня к Карлику, когда узнает, что я проболтался. С другой стороны, он был полной задницей.
— Я воспользуюсь этой силой с умом. — Заверил друга Ноари, выхватил иглу из его дрожащих рук и занялся неприятной рваной раной. На большее его сил уже не хватало.
— Синтра бы вообще забыла, что его зовут Накрисс. — Пробормотал Леронц и бросил взгляд на обескровленное лицо женщины, которое постепенно опухало и наливалось мертвецкой синевой. Откормленный скрет показался из густых теней штолен и принялся грызть сапог на коченеющей ноге. Леронц хлестнул его жирную ляжку плоскостью клинка, животное испуганно взвизгнуло и скрылось.
— Поэтому я больше не веду в бой людей. — Отозвался Ноари, сосредоточенно и быстро накладывавший швы.
— Зверей тоже жалко. — Печально отметил Леронц и поник.
— Конечно, прости. — Кивнул Синит и оборвал хирургическую нить.
— Ничего. Я просто… подумал, что Анафель расстроилась бы, если бы я промолчал. — Отмахнулся бледный, а потом кашлянул в кулак и добавил. — Не обращай внимания, я сам не понимаю что несу, слишком много крови потерял.
— Что же, пора исследовать штольни. — Решил бледный после неловкой паузы.
— Тут довольно уютно и нет Зверожденных, которые торопятся отгрызть нам головы. Только их трупы. Может, рудокопы отбились и скрылись в недрах, а, может, это ловушка и тени полны затаившихся Зверерожденных. — Бодрым тоном предположил он.
— По крайней мере, раны этим мертвецам оставили удары кирки. — Заключил Синит, подтянув к себе одно из тел. Зверожденный был пугающей смесью пепельного хинаринца и ходока. Нос с широкой переносицей бежал через всю вытянутую морду, тонкий разрез рта располагался на подбородке. Существо было худым и очень высоким, но передвигалось сгорбившись, опираясь на длинные передние лапы, которые венчали развитые шишковатые пальцы. Одеждой покойника, обмякшего в лапе Ноари, были слои разноцветных грязных тряпок, в которых угадывались одежды Нар'дринских и Саантирских торговцев.
— Я не чувствую жизни поблизости, разве что скретов. Ты уверен, что в силах один искать выживших? Мне придется остаться, чтобы присмотреть за завалом. — Участливо спросил Синит, осматривая истерзанного небесного всадника, которого с ног до головы отмечали подтеки синего и черного. Светло-зеленые глаза, казалось, светились на фоне замаранной кожи и прядей, слившихся в маслянистые лохмы.
— Выгляжу и воняю как «пепельный», разве бывает хуже? — Ответил Леронц, подражая надменным интонациям Накрисса, а потом добавил более серьезным тоном. — Сколько у меня времени?
— Гаор передал, что Гончая прибудет через дюжину минут, может, немного позже. Карликов Исполин, похоже, проверяет нашу оборону. — Ответил Ноари, поникшие усы вяло дергались в такт мелодичной речи.
— Тогда мне стоит поторопиться. — Решился наемник, кряхтя, перекатился на бок и начал медленно подниматься, используя стену в качестве опоры. — Фа'Хаат! Это не так просто как раньше.
— Возьми с собой. — Окликнул бледного Ноари и попытался сплести из песка костыль. Песчинки неохотно потянулись вверх, лениво закручиваясь в тонком вихре, но, поднявшись на уровень пояса, хлынули в стороны и опали на землю. Лим'нейвен тяжело выдохнул, массируя виски и плотно зажмуренные глаза. Небольшая Слеза Урба исчезла в пересохшей пасти и захрустела на острых клыках. Тепло вырвалось наружу и хлынуло по изможденному телу Лим'нейвен, но потом Ноари согнулся от кашля, и сила хлынула из пор морщинистой кожи, обратившись завесой тлеющих искр. Крох могущества, которые ткач смог удержать в измученном теле, еле хватило, чтобы завершить изнурительное плетение, и через минуту Леронц облегченно навалился на темно-пепельный костыль. Прежде чем откинуться на стену и закрыть глаза, Лим'нейвен протянул бледному плотно закрытый пузырек с настойкой из Синих грибов.
— Спасибо. — Поблагодарил Леронц, сделал несколько неуклюжих шагов, а после обернулся и спросил. — Накрисс смог выбраться? Гаор не передавал?
— Думаешь, я не сказал бы тебе сразу? — Нахмурившись, вернул вопрос Синит.
— Надеялся, что ты бережешь хорошую новость, чтобы приободрить меня. — Отшутился Леронц, отвернулся и побрел в темноту, развеиваемую только неярким мерцанием шпаги.
Даже спустя несколько крутых поворотов тошнотворный дух разложения не развеивался. Трупы продолжали появляться из густых теней и врезаться в протез спотыкающегося Леронца. Силы начали покидать небесного всадника, а голубой туман, заслонивший взгляд, задрожал в такт гулким сердцам. В этот момент «бледный» осознал, что он не один бороздит смердящие тоннели. Наемник обернулся и выставил перед собой шпагу, которая нарисовала дугу жемчужным свечением острия. Существо, следовавшее за небесным всадником, не шелохнулось и не издало звука, и продолжило молча наблюдать из-под надвинутого красного капюшона. После минуты напряженного молчания Карлик протянул в салюте огромную кружку и сделал несколько глубоких, беззвучных глотков.
— Почему ты не пришел, пока я лежал? — Заданный Леронцем вопрос остался без ответа. Красный Карлик уселся на пол и принялся увлеченно рассматривать свой обломанный меч, высеченный из лунного камня. Грязь и бесчисленные прикосновения почти скрыли изящную гравировку, которая напоминала о былом величии. — А теперь прости, мне сначала нужно выполнить контракт. Хотя, ты, я вижу, и не особо торопишься.