В тот день она говорила по телефону с Даней. Сознавшись, что страшно по ней скучает, он сообщил о новых делах, которые задерживали его за границей еще на некоторое время. Не удержавшись, Полина вкратце поведала ему, чем сейчас занимается и почему ей срочно необходимо его увидеть. Но получила в ответ неожиданно строгое предупреждение не пороть горячки. По крайней мере до возвращения самого Даниила.

— Малыш, прошу тебя — выбрось все это из головы! — не на шутку озабоченно повторил он. — Хотя бы на время…

— Но я уже почти… — пыталась возражать Полина.

— Никаких но! — твердо отрезал Даниил. — Или я зацелую тебя до полусмерти…

Неожиданный запрет продолжать расследование изрядно обескуражил Полину. Очевидно, Дане были известны некоторые детали этого дела. Ведь он много и беспощадно писал о вчерашних кристально чистых кандидатах, которые теперь, во всеоружии государственной власти, затаили на него лютую злобу. Расправиться с ним, они, конечно, не решатся. Даня был слишком знаменит и чрезвычайно осторожен. И потом у него имелись многочисленные надежные связи, которых у Полины пока не было.

Будь что будет! Как невозможно в одночасье остановить бешено мчащийся поезд, так никакие запреты, даже исходящие от любимого человека, не в силах были притормозить ход начатого Полиной расследования. Напротив, это только подогрело ее азарт.

В середине дня в редакции, где Полина дописывала очередную статью для завтрашнего номера газеты, неожиданно раздался звонок, и незнакомый человек, назвавшийся другом Дани, несколько смущенно предложил ей встречу.

— Я слышал, вы занимаетесь одним делом, — неуверенно сообщил он. — У меня есть кое-какие материалы… Если хотите, я мог бы вам их передать…

Полина насторожилась. Ни один посторонний человек, кроме Даньки, не знал и не мог знать о начатом ею расследовании. Разумеется, знали о нем и те, кто всячески чинил девушке разнообразные препятствия. Как известно, сильные мира сего не особенно жалуют пронырливых журналистов. Особенно тех, что копаются без спроса в их грязном белье.

Но поговорив с незнакомцем, Полина к облегчению своему выяснила, что тот накануне минувших выборов работал в Центризбиркоме и вполне мог владеть интересующей ее информацией. Там же этот человек познакомился с Даней, о котором очень хорошо и дружелюбно отзывался. И вообще, говорил он безусловно искренне, хотя и несколько смущался. Несомненно это был порядочный человек. И поговорив с ним, Полина окончательно отбросила всякие подозрения.

Встретиться решено было вечером на платформе «Моссельмаш», близ которой жил незнакомец. Это было тем более удобно, что оттуда ходил прямой автобус, который мог доставить Полину в ее Бескудниково.

От нечего делать Полина тотчас позвонила Насте. Поболтала с ней о том, о сем, передала привет Зайке. Велела держать выше нос и между прочим назначила на завтра, посреди Тверского бульвара, встречу по интересующему их вопросу. Настя охотно согласилась. О золотом браслете не было сказано ни слова. Но подруги прекрасно друг друга поняли.

Дописав статью, Полина напоследок прошлась по разным отделам суматошной редакции. Потрепалась с ребятами и девчонками. Наслушалась новых хохмочек. Похохотала. Положила статью на стол неуловимому главному редактору и, припудрив нос, вышла на улицу.

Она пересекла шумную, запруженную нескончаемым водоворотом людей и машин, невпродых загазованную площадь 1905 года. Прежде чем спуститься в метро, купила аппетитный шоколадный батончик «марс», который, как известно, замечательно поддерживает всякого труженика, особенно журналиста, в течение долгого и полуголодного рабочего дня. Остановившись у киоска, рассеяно поглазела на пестрые обложки глянцевитых модных журналов, кричащие заголовки газет, медоточивые названия любовных бульварных романов. И, забыв обо всем, невольно залюбовалась пронзительными красками вечернего неба, средь которого уже появилась и слезно поблескивала одинокая звезда. Конечно, это была ее звезда. Заветная и негасимая. И что бы ни случилось — она всегда будет так же гореть, сиять в этом прекрасном и загадочном небе. Звезда по имени — Полина.

13

День начался неожиданно удачно. Давно Настя не просыпалась в таком умиротворенном, почти безоблачном настроении. Даже жалкое состояние ее разгромленной, опоганенной квартиры, где до сих пор удалось навести лишь поверхностный порядок, в это утро не подействовало на Настю угнетающе. Пережитый кошмар не забылся, но как бы потускнел в торжествующих лучах июньского солнца, вонзавшихся в полуприкрытое истерзанными портьерами окно. Во дворе стоял неумолкающий птичий гомон. И от этих беззаботных трелей невесть почему становилось легко на душе.

От всего, что случилось за последнее время, впору было если не лишиться рассудка, то всерьез заболеть нервным расстройством. И только бескорыстная помощь Полины и ее друзей спасла Настю от неизбежного срыва. Она не сломалась, но как бы впала в оглушенное душевное оцепенение. Тихая и безучастная, она что-то делала, с кем-то говорила, даже машинально начала новый перевод. Но все происходящее было словно во сне — зыбким, отстраненным, призрачным.

Лишь по прошествии недели Настя вновь начала ощущать прежнее свое единство с окружающим миром. Ее затуманенный взгляд прояснился. Обрывки случайных мыслей постепенно связались воедино. Сердце, бесчувственно похолодевшее в груди, оттаяло и потеплело. В это утро она впервые по-настоящему проснулась к жизни. И настоящее, заваленное никчемными обломками прошлого, уже не казалось ей пустым и бессмысленным.

Наступающий день обещал быть хлопотным. Помимо неотложных хозяйственных дел Насте необходимо было встретиться с Любой, давнишней ее институтской подругой, с которой они дружили уже немало лет, и передать той гостинцы для Зайки.

Узнав о постигшем Настю несчастье, Люба тотчас предложила ей забрать девочку к себе на дачу, чтобы не травмировать Зайку зрелищем их разгромленного жилища.

Предложение пришлось весьма кстати. Тем более, что Любина дача располагалась в замечательно живописном месте и относительно недалеко. Там были лес, речка, простор, уютный маленький домик и веселая компания: Любины дети — Саша и Даша, и шотландская овчарка Герда. Главное же, увидев все собственными глазами, Люба и ее муж деликатно не стали Настю ни о чем расспрашивать, а эта молчаливая поддержка была для нее теперь самым лучшим и необходимым видом помощи.

Примчавшись на следующее утро, ребята на своей машине отвезли Зайку к себе на дачу, где они обычно проводили лето всей семьей. Напуганная происходящим, девочка поначалу наотрез отказалась расставаться с мамой, и только твердое обещание Насти приехать через несколько дней, помогло им расстаться без слез.

Уже через день Зайка освоилась в новой обстановке и, по свидетельству Любы, была совершенно счастлива. Через подругу Настя передавала дочери скромные гостинцы: сладости, фрукты, новую книжку с картинками. Но ее собственный приезд на дачу до поры откладывался, и это было единственное, что омрачало беззаботное настроение Зайки. Но завтра, или в крайнем случае послезавтра, Настя твердо решила к ней приехать.

Кроме того, в этот день на Тверском бульваре она должна была встретиться с Полиной. От этой встречи Настя ожидала многого. Прежде всего, Полина намекнула, что наконец расскажет ей о первых результатах своего расследования, и Настя с волнением ожидала, что это хоть немного прояснит ситуацию. Сама она уже ничего не понимала и с трудом находила в себе силы переносить все новые и новые несчастья. Слава Богу, что нашелся хоть один человек, способный не просто пассивно помочь Насте, но активно выступить на ее защиту. В глубине души Настя осознавала, что вмешательство в это загадочное дело для Полины небезопасно. Но Полина была защищена своей известностью, а кроме того, она была удивительно бесстрашна; и Насте так хотелось надеяться, что с помощью Полины весь ее бесконечный кошмар закончится благополучно для них обеих.