На Сергея же произвело впечатление, что при входе в квартиру, вернее сказать — в аппартаменты Погара — судя по всему было принято разуваться: в прихожей стояли рядком различного вида башмаки — от армейских берцев до фирменных тёплых ботинок от Лова, которые Сергей, став теперь парнем не в пример прошлому хозяйственным, сразу определил «себе, на вырост». Тут же валялись и разномастные тапочки. Стояло и несколько пар женской зимней обуви, но всё больше «в гламурных вариантах».

В квартире было тепло: тумбочка-обогреватель исправно фырчал, подсвечивая красным от раскалённой керамической сетки; на приделанной к нему горизонтальной решётке стояла большая медная турка с деревянной ручкой, распространяя запах кофе — аромат роскоши и преуспеяния в новых жизненных реалиях.

Фёдор, прежде чем убежать «к своим, собираться» наскоро познакомил их с «хозяйкой» — той самой Анжеликой, на которую жаловался сторож на дверях. Сторож с автоматом, пожилой мужик с недоверчивым взглядом, тоже, кстати, был тут, оставив «на дверях» свою жену с автоматом же — сейчас он следил чтобы «гости» не вынесли чего-нибудь, что можно было бы рассматривать как «наследство». Что Пагар как со-жилец «кончился», он уже вполне уяснил. Как и то, что приехали вполне себе серьёзные люди, с которыми лучше не ссориться.

Сам он автомат держал, как выразился Толик, «как студент батон колбасы — жадно, но неумело»; и серьёзной боевой единицы из себя наверняка не представлял. Впрочем, они пришли сюда в поисках Белки, а не грабить, так что опасаться ему было не за что.

Разуваться, конечно, не стали… Хозяйка же жилища была обута в мягкие тёплые уги, явно «для дома».

Вообще сама хозяйка, Анжелика, представляла собой объект, на который, будь он в достаточной степени раздет, повёрнут в нужную позу и расположен в нужном антураже — и соответственно сфотографирован, — пускали бы слюни все, начиная от тинейджеров и кончая «мущщинами в возрасте»: эффектная молодая женщина модельных кондиций с нарочито растрёпанной гривой роскошных каштановых волос («Эльсев Лореаль! — Ведь вы этого достойны!» — вспомнилась некстати Олегу реклама краски для волос), с точёным гладким личиком, ярко накрашенными пухлыми губами и хорошим «сценическим» макияжем.

Одета она была в дорогой и качественный спортивный костюм престижной фирмы, с которым несколько не вязался ни яркий макияж, ни целая пепельница окурков от тонких сигарет с фильтром в той же губной помаде на столике. «Мамзель нервничает!» — понял Олег.

При появлении всей компании она вначале бросилась к Пагару одновременно и с радостью, и с упрёками:

— Костя, Костя, чёрт бы тебя побрал! — я так волновалась! — наконец-то!! Почему ты не ночевал, что за дела; где и кого ты себе завёл?? Аааа… …а это кто такие?? — обратила она внимание и на сопровождающих.

— Это новые хозяева Кости! — сообщил ей Фёдор, — У Константина Георгиевича вчера вышла некоторая… эээ… деловая неудача; и вот… теперь это его хозяева! Они хотят с вами поговорить, Анжелика Ивановна. Вот это вот Олег Сергеевич, а это — Толик, то есть Анатолий! Сергей Олегович и Евгений… Евгений… в общем, вы тут разбирайтесь, — а я пойду собираться! — и смылся.

— Как «хозяева»?? Какая «деловая неудача»??.. — красотка округлила глаза.

— Ну как это сейчас бывает… — пояснил, рассматривая её, Олег, — Всё так, как Фёдор сказал: деловая неудача; проще говоря — неудавшееся кидалово, в котором ваш мужчина играл не последнюю роль; в итоге — банкротство, и… и рабство! — как вы понимаете, сейчас арбитраж в деловой сфере максимально упрощён!

— И что теперь??.. — у красотки вдобавок к округлившимся глазам отвисла и челюсть, и лицо её в профиль приняло реально какое-то овечье выражение. Не было никаких сомнений, что чем занимался её мужчина моделька знала; и что сейчас бывает за кидалово тоже вполне себе представляла.

— Чо-чо! — наставительно сообщил ей сопроводавший их «дверной сторож» — Собирайся, чо! Нет, я-то тебя не прогоняю — живи! Но ты ж понимаешь — на общих основаниях! На дверях дежурить. Воду, отходы таскать — сама будешь; Фёдор-то со своими, как понимаю, сейчас переезжает! Дрова опять-таки. Кушать чего. Топливо для генератора; опять же отчисления на амортизацию и всё такое. Сама думай. Отель в пять звёзд для тебя тут кончился. Теперь не олл эксклюзив, всё!

— Костя…

— Костя того!.. ты ж видишь. Несложилось у Кости, хе.

— Костя!! — требовательно обратилась девушка к бывшему переговорщику.

Тот поднял опущенную голову. На лице его блуждала улыбка:

— …своеобразный механизм этого мира будто бы включается обнажив инопланетную суть заканчивая в целом своём образе жизни дальше..!

Она отшатнулась, на глаза её навернулись слёзы.

— Пьяный. Или под кайфом! — понятливо сообщил ей сторож.

— Ни то ни другое. — поправил Олег, — С ума он сдвинулся. Слегонца. А у нас к нему вопросы. Срочные. Поскольку Пагар сейчас на вопросы разумно отвечать не в состоянии, вопросы переадресуются вам. Поговорим? — обратился он к Анжелике.

— Даа… Присаживайтесь… — поняв, что прежняя жизнь вот так вот резко, и, видимо бесповоротно закончилась, всхлипнув, согласилась Анжелика, и даже вежливо указала Олегу на кресло, а сама на мигом ослабевших, подгибающихся ногах плюхнулась напротив, на диванчик, с которого метнулась в сторону ранее незамеченная пушистая кошка.

— Бабах. — прежде чем переходить к расспросам, Олег распределил роли, — Пройди к этому, ну, к Фёдору — посмотри что там и как. Он человек для нас новый, пока мы его не знаем — надо приглядывать. Крыс! — пройдись по комнатам, — посмотри насчёт «наследства». Ага, как вас?.. Сергей Викентьевич? Серого тёзка, стало быть. Да, конечно, с ним… да он ничего лишнего не возьмёт, что вы беспокоитесь; мы же не беспредельщики какие! Серый — бумаги всякие посмотри, записи. Компьютер должен быть. Толян — со мной, беседовать будем; но и вообще — поглядывай. Пагар пусть вон в уголочке посидит.

Все разошлись заниматься делом.

Когда минут через сорок Сергей вернулся в «залу с картинами», изрядно продрогнув, ибо верхнюю куртку он снял в «зале», а в других комнатах пятикомнатных аппартаментов было не сказать что прохладно, а и просто холодно; беседа Олега и Толика с красоткой завершилась.

Как и следовало ожидать, моделька ничего толком не знала.

Олег расспросил её очень подробно, обращая внимание на детали, вновь и вновь возвращаясь к уже сказанному, — бесполезно. Не сказать, чтобы Анжелика была глупа как пробка, — она просто ничего не знала.

«До того как «всё ЭТО» началось» она даже что-то закончила, какой-то колледж хореографии и «школу фотомоделей»; успела поработать «с серьёзными журналами», как она не преминула заметить, и даже порывалась встать и принести эти самые журналы, «чтобы продемонстрировать» — на что Толик грубо заметил что «нам та мукулатура ни к чему, мы тебя на контракт брать не собираемся!» С Пагаром познакомил её «наш общий друг» — как было ясно, прежний сожитель-содержатель, не столь успешный как Пагар в новых условиях — судя по всему просто переуступил девку за какие-то материальные блага, и вот она тут живёт… да, с осени. С Костей. С Пагаром, то есть.

Она метнула гневный взгляд на сидевшего в уголке на диванчике-пуфике с изящными гнутыми ножками бывшего сожителя. Кончилось. Явно, блд, кончилось столь непрочное благополучное существование — когда это вот мутное создание, что-то шепчущее сейчас себе под нос, было и в силе, и в авторитете, и при средствах — во всяком случае она, Анжелика, до сих пор ни в чём не нуждалась — был и газ, и дрова, и прислуга чтобы убирать и готовить кушать всё то, что привозил содержатель. И косметика — любая, самая дорогая! — он любил, чтобы она выглядела «на миллион долларов», — и для себя, и в редких «выходах в свет», пока эпидемия не положила конец общению. И после скоротечной эпидемии, когда чуть-чуть «оживилась деловая жизнь», как он выражался.