Прогнувшись в спине, оборотень вонзил было в меня когти и... зашёлся в надрывном полувое-полукашле, беспомощно уронив руки. С его клыков хлопьями падала пена, челюсти бессильно клацали в опасной близости от моих пальцев, глаза вервольфа плавились оранжевой лавой. Серебро не пришлось ему по вкусу.
Уяснив всю бесплодность попыток скинуть меня со спины, задыхающийся, шатающийся оборотень неуклюже подпрыгнул и всей тушей завалился навзничь. Вот гад! Не ожидающий такой подлой выходки, я здорово ушибся, наполовину оглушенный силой удара и тяжёлой статью монстра, но продолжал инстинктивно сжимать спасительный кусок зеркальной рамы...
Трудно сказать, как дальше бы развивались события, если бы на поле битвы с кавалерийской пикой наперевес не примчался Дон Рейнолдс, истошно ругаясь на чём свет стоит и вопя во всю глотку! Не снижая набранной скорости, гид вонзил пику в беззащитный живот оборотня и навалился всем весом на древко. Представляете, каково было мне ощутить возросший более чем наполовину придавивший меня суммарный вес! А если бы вошедший в раж Рейнолдс проширнул монстра насквозь и приколол меня заодно, как бабочку, к полу? Рехнуться можно!
Оборотень пронзительно завыл на одной высокой ноте. Затем… Тварь свечой взмыла в воздух, скуля от боли и сокрушая ударом лапы древко пики! Я облегчённо выдохнул... Не выпустив из рук обломок копья, Дон прочертил над головой подбегающего Ральфа кривую и заскользил по мрамору, остановившись у ведущих в прихожую дверей.
Я на четвереньках поспешно отползал от грызущего торчащий в животе остаток пики вервольфа. Монстр довольно быстро вырвал из плоти увенчанный стальным наконечником обломок древка, но... Но вытянуть застрявший в ране серебряный столовый нож был уже не в состоянии.
- Ай да сукин сын! - восхищённо прошептал Ральф, прижимая к плечу приклад перезаряженной винтовки. Гид привязал нож к лезвию пики обычным шнурком! Шнурок порвался, и серебряный клинок остался торчать в волчьем брюхе.
Оборотень уже не был похож на сильного, яростного, грозного зверя. Чёрный монстр, слегка вздрагивая, бездвижно лежал на полу. Шерсть вервольфа слиплась от выбегающей бурным потоком крови, бока тяжело вздымались. Кровь никак не хотела останавливаться: спасительному процессу регенерации мешал засевший в теле обыкновенный столовый нож... Но стоит вытянуть ножик - и тогда косматая тварь вернётся к жизни во всей своей ужасающей мощи.
Алые глаза оборотня постепенно гасли, из распахнувшейся в безмолвном крике пасти выпал багровый язык, от внутреннего кровотечения клыки окрасились кровью. Всё заканчивалось. Вервольф умирал. Умирал тихо и спокойно. Вместе с кровью из него уходила жизнь.
Подволакивая ногу, я приблизился к замершему с опущенной винтовкой немцу.
- Приятель, мы с тобой недооценили этого прохиндея. Ишь, чего удумал, прикрутить столовый нож к копью... Пацан молодец, не растерялся. А я-то подумал было, что он решил сачкануть!..
- Да... Если бы не Дон, то еще неизвестно, чем бы всё закончилось, - пробормотал Ральф. – По-моему, зверюга уже доходит... Точно! Смотри...
Подрагивающее тело оборотня вновь пронзила судорога и он начал меняться. Метаморфоза превращения теперь носила обратный характер. Чёрная шерсть словно всасывалась под кожу, трещали от деформаций кости, ломались суставы и рёбра, укорачивались клыки... Через пару минут на полу, в луже крови лежал полностью голый, тощий лорд Герберт Уэнрайт. Из впалого живота торчала рукоятка ножа, кровь сочилась, не переставая, но у неподвижного Герберта уже не осталось мочи вырвать убивающее его оружие. Уэнрайт трубно, с всхрипами дышал, в уголках тонкогубого рта пузырилась кровь. Из-под полуприкрытых глаз бежали слёзы. Клянусь вам, на один, краткий миг мне стало жаль это порождение тёмных сил... Виноват ли он в том, что ему не повезло стать ТАКИМ?..
- К-как же это... больно... Как БОЛЬНО... - прошептал Герберт, свернувшись калачиком. - Я н-никогда не думал-л, что умир-рать так больно и... мерзко.
Я криво усмехнулся, не испытывая никакой радости от вроде бы победы и свершившейся мести, и присел около истекающего кровью Уэнрайта на корточки.
- Тебе не кажется, что ты нисколько не лучше и не выше жалких слабых людишек, которые закололи тебя, такого могучего и сильного, как простую свинью?
- Т-ты не понимаешь... Вы н-не понимаете... - лорд надрывно закашлялся, выплёвывая сгустки крови. - Вы меня п-победили, но вам в-всё равно... не сдобровать... вы проживёте не м-многим больше моего-о...
- У тебя, что, начался предсмертный бред? - насупился неумолимый немец.
- Дурак! - Герберт не выдержал и захихикал, хоть смех и причинял ему сильнейшую боль. - Вы, люди, п-плохо слушаете... Я же говорил, ч-что не трогал телефон в кабинете С-сток-кмана... Вы до сих пор н-не поняли?.. Не п-поняли, что д-для вас игра только н-начинается?
Я положил ладонь на плечо лорда. Тот насмешливо следил за мной. Лицо Уэнрайта покрыл грязный пот, глаза лихорадочно блестели.
- Что ты имеешь в виду, Герберт? Кто разбил телефон? Кто-то из нас, верно?
- В т -точку, милый... Я не единствен-ное с-существо в з-замке с ТОЙ стороны... Тебя ж-же п – пред-дупреждали... Берегись ТЬМЫ! Но... т -ты уже увяз в ней п-по уши... Но, п-прежде, чем я уйду, я назову тебе имя т-того, кто г-гораздо с-страшней меня... Он НЕ ХОЧЕТ в... вас выпускать из з-замка!..
- И кто это? - рявкнул Шнитке. Мой друг был само нетерпение. - Назови имя!
- Барон Кролл... - слабеющим голосом прохрипел лорд. - Он н-не умер. Он с-слишком хитёр, чтобы ум-мереть... Он способен обмануть саму см-мерть. И... он убьёт вас всех!..
Уэнрайт конвульсивно дёрнулся, изо рта его хлынула река крови и... Лорд умер. Мы, потрясённые, обменялись полными недоверчивого изумления взглядами.
- Ты понял, дружище? - немец медленно вернул курки на винтовке в исходное положение. - Что же это получается? Если Уэнрайт не соврал, а лгать ему совершенно было не к чему, то что выходит?.. Кто такой этот Кролл и с чем его едят? И почему он не хочет нас выпускать? Зачем мы ему? Откуда Уэнрайту о нём известно? Алекс, смерть оборотня отнюдь не избавила нас от многих вопросов, а, наоборот, создала сонмище новых... И я не знаю, что с ними делать! У меня голова идёт кругом.
- Аналогично.
- И, м-м... И, если этот таинственный барон хотя бы наполовину так крут, как расписал Герберт, то...
- То мы по уши в дерьме, - резюмировал я. - К тому же я более чем уверен, что Герби не солгал. Он мог что-либо утаить, недоговорить, умолчать... Мог! И, меня не покидает уверенность, что он сказал далеко не всё, что знает. Но в остальном он не соврал. Я верю его последним словам... После всего, что мы пережили, я и не очень-то удивлён! И кстати, ты не заметил один подозрительный нюансик?
- Угу, этот недомерок вроде как намекнул, что человек, сломавший телефон, находится среди нас. Как тайный резидент.
- Засланный казачок, мать бы его так. Что ж, если нам удастся как можно быстрее выбраться из замка, то все устрашающие слова Герберта так и останутся словами. Пустыми и не имеющими под собой почвы. Поэтому молчок, никому ни говори о посмертных предостережениях оборотня. Положеньице весьма шаткое. Не хотелось бы ещё больше будоражить людей...
- Да и провоцировать этого шпика на поспешные превентивные действия, - усмехнулся в усы Шнитке. - Ты же в первую очередь об этом подумал?
Я виновато пожал плечами и поморщился от боли. Начался отходняк: все кости ломили так, словно меня в течение суток лупцевали дубинами.
- Ну да ладно! Что с трупом-то?.. Сбросим со стены в ров? Ибо я несколько сомневаюсь в том, что ОН достаточно мёртв, хм.
Ральф молча отстегнул от пояса охотничий нож и, встав на одно колено, три или четыре раза рубанул по шее Уэнрайта. С чавкающим звуком тесак отделил голову лорда от туловища. Как и следовало ожидать, покойник не издал ни звука, хотя, признаюсь, я ожидал чего угодно...
Руки немца были заляпаны кровью, с остановкой дыхания исчезла и чудесная способность оборотня к регенерации. Шнитке поднял за волосы отчекрыженную голову Уэнрайта и сурово посмотрел на меня.