- Кто это был? Кто проник в кабинет Стокмана? - ухватился я за откровения Уэнрайта. - Если не ты, то КТО, чёрт тебя возьми?!
- Ладно, что-то заболтался я с вами, - внезапно оборвал поток словесных излияний Герберт. - Мальчики и девочки, сахарные мои, ничего личного, клянусь! Просто такова моя натура и я ей полностью подчиняюсь. Мне уже не совладать с собой. С голодом. Да я и не хочу.
Герберт плотно сжал зубы, на его скулах вздулись желваки, а по напудренному лицу побежала судорожная рябь...
Да он же начинает трансформироваться, превращаться в волка, с захлёстывающим с головы до ног страхом понял я. Трейси за моей спиной громко сопела, неимоверным усилием удерживая в вытянутых руках «Беретту», с губ белой как молоко девушки срывались приглушенные ругательства. У стоящего рядом Коннора со скрипом несмазанных ржавых петлей отпала нижняя челюсть. Метаморфозы Герберта вселяли в сердца подлинный, леденящий кровь и остужающий душу страх.
Уэнрайт застонал сквозь стиснутые зубы, тщедушное тело вздрогнуло, как от удара электрическим током высокого напряжения. Лорд оскалился, глаза его закатились, взмокшие кудряшки прилипли к черепу. А затем...
Затем Герберт стал непропорционально увеличиваться в размерах. Обегающее трико лопнуло по швам, сползая лоскутами с обозначившихся чудовищных мышц раздавшегося ввысь и вширь лорда... Со стоном, корчась, Уэнрайт упал на пол. Остолбеневшие, мы молча смотрели на его мучения.
...Кости Герберта начали с противнейшим треском ломаться, перестраивая скелет и изгибаясь под немыслимыми углами. Колени прогнулись в обратную сторону, сместились плечевые суставы, деформировались кисти и стопы, несуразно удлинились руки. Из глотки извивающегося на полу Уэнрайта вырвалось захлёбывающееся рычание. Невиданное зрелище захватывало, притягивало магнитом и не отпускало от себя... И мы смотрели, не в силах шевельнуться или отвести взор.
Лицо Герби резко вытянулось, челюсти с хрустом распахнулись во всю (немалую!) ширь, зубы уподобились загнутым кинжальным клыкам, уши перекочевали на затылок, голова приплюснулась...
В нашей застывшей от шока среде раздался глухой тупой удар. Не выдержав, Кристи грохнулась в обморок.
Лицо... нет, уже морда Герберта и деформированное тело стали быстро зарастать густой чёрной шерстью. На скорчившегося в центре холла существо, лишь отдалённо напоминавшее человека, будто бы набежала тёмная туча... Один миг и на мощные задние лапы вскочил чудовищный матёрый зверюга! По загривку человекоподобного волка лунной дорожкой пробежала полоска серебристой шерсти, а доводящие до нервного срыва жуткие умные глаза налились кровью. Превращение завершилось.
Оборотень издал торжествующий вой, влёт сдувший половину горящих в холле свечей, и припал к земле...
- Стреляйте. Стреляйте же, ... вашу мать, - сглотнув, умудрился сипло прохрипеть я, не узнавая собственный голос.
Вервольф взвился в воздух, прогремели первые выстрелы и вокруг меня начался форменный ад.
Я едва успел пригнуться, и огромная волчья туша перемахнула через меня. Ещё в полёте оборотня встретил веер девятимиллиметровых пуль. Трейси не подкачала, и залп её был весьма прицелен, но не причинил твари ни малейшего вреда. Исторгнув свинцовые наконечники, раны монстра затянулись быстрее, чем я разогнул спину!
Рыча, вервольф накинулся на Стюарт. Только природная ловкость и годы занятий боевыми искусствами спасли девочку. Она с грацией лани увернулась от клацающих челюстей, и монстр приземлился на пустое место. Тут же рявкнули оба ствола винтовки «Экспресс 500». Шнитке, не ударив в грязь лицом репутацией непревзойденного охотника, не промахнулся и на сей раз. Крупнокалиберные пули угодили чудовищу в левый бок, насквозь пробив поджарое мускулистое тело.
Дико заревев от боли, оборотень опрокинулся на пол, суча лапами, и испепеляя немца ненавистью алых глаз. Подскочившая вплотную Трейси практически в упор выпустила в волколака остаток магазина.
- Назад, дура, куда ты прёшь?! - не своим голосом заорал я и рванулся к девочке. Я немножко опоздал. Опять.
Оклемавшийся монстр ударом когтистой лапы отбросил Стюарт прочь и встретил меня оскалом хищных клыков. Я не стал хвататься за «Глок», понимая, что это бесполезно, и с ходу долбанул оборотня обломком серебряной рамы. Удар пришёлся в плечо, с такой силой, что металлическая полоса согнулась как бумеранг! Стиллхолл огласился новым воем, исполненным несусветной, неестественной боли.
- Что, не нравиться, мразь? - Ральф переломил винтовку, загоняя в стволы патроны.
Взревев, оборотень с места, как подброшенный сжатой пружиной, взмыл вверх и перепрыгнул охотника, врезаясь в гущу немых свидетелей кровавой схватки.
Выйдя из ступора, детвора с воплями бросилась в рассыпную. Дон задал знатного стрекача. Кристи и Трейси, валявшиеся на полу, не подавали признаков жизни. Ну, не дай Бог, с моей девочкой хоть что-то случиться, я ему всю шерсть по волоску повыдёргиваю!.. Моей девочкой? Да о ЧЁМ это я?!
Взмах чудовищной лапы - и острые, как бритва, и крепкие, как сталь когти одним движением оторвали съёжившемуся Блейку голову, обдав подвывающего от ужаса Стокмана водопадом дымящейся крови. Тело несчастного культуриста упало на отчаянно завизжавшего бизнесмена, а голова жутким шаром для боулинга подкатилась к ногам Мастерса. Старик попятился и шлёпнулся оземь, его затрясло и шумно вырвало...
Дуплетом бахнула винтовка Шнитке. Тяжёлые пули вторично отбросили монстра, отвлекая от беспомощных людей. Оборотень, яростно взрычав, метнулся к немцу, но на его пути возникло препятствие в лице вашего покорного слуги. Я с огромным трудом поднял над головой тяжеленое кресло, чувствуя, как тянутся и трещат все мои жилы, и обрушил на хребет адской твари. Кресло развалилось на куски, отчётливо хрустнул позвоночник вервольфа. Это его задержало, но не на долго...
Встряхнувшись (а скорость регенерации у него просто поразительная!), волчара буквально смёл меня с дороги. Было больно! Очень! Обливаясь кровью, я отлетел к лестнице и вдрабадан разнёс нижнюю секцию резных перил. Но долго разнеживаться и, стеная, зализывать раны я не мог себе позволить. Настоящая боль придёт потом, после горячки боя, а эту можно вытерпеть и превозмочь. Я знаю. Проверено не раз. Я поднялся на ноги и потряс головой, выгоняя из черепушки колокольный набат, а из глаз наплывающую черноту.
Ральф схватился за охотничий нож, перезаряжать винтовку времени совсем не было. Я подобрал согнутую полоску серебра и взвёл-таки курок «глока». Какое никакое, а оружие.
Как это не патетично и помпезно звучит, но мы готовились встретить свой последний бой. Мягко стелясь по земле, припадая на передние лапы, вервольф метнул все свои поросшие густой войлочной шерстью десятки килограммов стальных мускулов в атаку. Ральф упал на колено, вскидывая руку с ножом и вспарывая острейшим лезвием волчье брюхо. Впустую! Как будто воткнул клинок в мешок, набитый соломой. Ни капли крови не пролилось из секундой позже затянувшейся раны.
С подвыванием хохоча, оборотень чертовски быстро развернулся и попытался ударить немца когтистой лапой, сжатой в чудовищный кулак. Ральф отшатнулся, полоснув блеснувшим в свете люстры ножом оборотня по руке. Разочарованно взвыв, монстр лязгнул пастью, под завязку заполненной белоснежными зубьями клыков.
И тут с залихватским воплем (сам не знаю, что на меня нашло) я запрыгнул вервольфу на загривок, по-казацки оседлав окончательно взбесившуюся тварь. Царапая когтями задних лап мраморные плиты пола, монстр завертелся волчком, пытаясь сбросить такого нахального наездника, как я. Уподобившись ковбою, усмиряющего быка, я пошёл на крайние меры. С трудом сохраняя равновесие, чудом избегая лязгающих клыков, колотя коленками в волчьи бока, намертво вцепившись в широкую лохматую спину, я просунул согнутую серебряную полоску под мощное горло и, взявшись за концы металлической удавки обеими руками, что было сил откинулся назад, напрягая каждую клеточку своего измученного избитого организма...