Да, центр Лунной столицы удивлял необычной архитектурой. Здесь также имелись дом-книга со стенами в виде книжной обложки и со стеклянными страницами-комнатами, дом-шахматы с комнатами в виде шахматных фигур и с раскрашенными черно-белыми квадратиками полей стенами, дом-стебель, обвивающий другие строения и уходящий вверх стеклянными изгибами своих помещений, и еще многие необычные здания.

— Эта архитектура — дело моих рук, — с гордостью сказал Астре Ник. — Все это построено по моему предложению и очень воздействует на душу. Во дворцах Рассудка, Искусств и Славы ты должна побывать обязательно.

Для начала Астра посетила дворец Рассудка, и он произвел на нее сильное впечатление… В главном зале дворца стены были расписаны изображениями сложных машин, аппаратов и планет Солнечной системы. А центральную часть зала занимало что-то серое, бугристое, немного напоминавшее квашеное тесто — слегка затвердевшее, но живое, пульсирующее.

— Что это? — непроизвольно спросила Астра.

— Я — Мозг, — ответил ей глухой, странный голос из глубины серого вещества, — или, говоря иначе, Рассудок. Ничто в мире не может сравниться со мной. Я — самый удивительный, самый сложный и совершенный аппарат в мире.

— Не слишком скромно о себе сказано, — заметила Астра.

— Зато правдиво, — подчеркнул Мозг. — Без меня ни один человек, ни одно мыслящее существо не могли бы думать, видеть, слышать, дышать, питаться, говорить. Я управляю всей жизнью человека.

— А как ты это делаешь, уважаемый Мозг? — спросила Астра уже с почтением.

— О, я устроен необыкновенно сложно, — ответил Мозг. — Моя наружная кора претонюсенькая, всего три-четыре миллиметра толщиной, но она представляет собой изумительный аппарат, управляющий всем человеком. В ней миллиарды нервных клеток, и у каждой группы клеток — свое назначение. Одни клетки позволяют человеку говорить, думать, видеть, слышать, работать и многое другое. Иные группы их управляют работой всех органов и частей тела: руками, ногами, ушами, ртом, сердцем, следят за кровью. Одни клетки воспринимают звуки, другие — цвета, третьи — запахи. Особые клетки хранят в памяти все, что человек знает. Мое могущество безгранично. Я познаю мир и все существующее в нем. Все, что создано человеком, создано мной. Перечислить все это невозможно. Пройдись по дворцу и узнай хоть немного.

Астра медленно пошла по залам дворца и вскоре убедилась: чтобы обойти их все и со всем познакомиться, не хватит жизни. Но даже то, что она увидела, подтверждало, как велика сила Рассудка. Рассудок основывает и развивает науки, создает сложнейшие машины, совершает величайшие открытия, накапливает неограниченные знания. Рассудок проникает везде — и на дно океана, и на вершины высочайших гор, и в глубины недр, и в тайны клеток животных и растений, и в микроскопически малый мир элементарных частиц. Он стремится понять и подчинить себе космос. И как знать, может быть, Рассудок, проникнув на другие планеты и звезды и изучив их, будет управлять и Солнцем, и Солнечной системой, и всей Галактикой. Скорее всего так оно и будет.

В залах дворца были представлены образцы умнейших машин, приборов, аппаратов. Здесь можно было ознакомиться с достижениями всех наук.

— Ну, что? — спросил Мозг Астру, когда она вернулась в главный зал.

— Замечательно! Потрясающе! — искренне воскликнула Астра. — Но…

— Что же «но»?

— Все же мне немножко жаль тебя, — чистосердечно призналась Астра. — Когда ты вот такой — в чистом виде, отделенный от всего, уж очень ты — только не обижайся, пожалуйста, — какой-то голый, Рассудок.

На другой день Астра направилась во дворец Искусств. Здесь, в огромном доме-шаре, имелись залы живописи, графики, скульптуры, музыки, театра, кино, оперы, балета, цирка. В них было представлено творчество электронных машин, которые рисовали картины, создавали скульптуры, ставили спектакли, давали представления, снимали фильмы… Их машинно-искусственные картины и рисунки были похожи на громоздкие фотографии. А на некоторых полотнах просто воспроизводились линии, кубы, квадраты, треугольники… Музыка электронных машин звучала то оглушающе громко, безмерно бодро, то уныло серо, То же можно было сказать и о спектаклях и фильмах.

Имелись во дворце и залы полезного искусства, или, как его здесь называли, пол-искусства. Астра попала в зал, созданный по сказке «Щелкунчик»[3]. И вот здесь ей понравилось.

Ее встретил артист-робот, одетый в костюм Щелкунчика, и повел Астру в сказку…

Они оказались на ароматном разноцветном лугу.

— Это — тортовый луг, — объяснил Щелкунчик-робот. — Он из торта.

Астра притронулась к лугу пальцем, а потом лизнула прильнувшие к нему крошки и сразу почувствовала сладость во рту.

— А сейчас мы пройдем в те высокие ворота, — продолжил свои объяснения Щелкунчик. — К ним ведет дорожка из сахара, а сами ворота изюмные. Пробуйте, не стесняйтесь!

Астра не заставила себя упрашивать. Она попробовала и луг, и дорожку, и ворота. И с удовольствием убедилась — да, это торт, это — сахар, а это — изюм.

Затем они по мармеладному мостику перешли через Апельсиновый ручей (он был из апельсинового сока). Спутник Астры сообщил, что ручей впадает в Лимонную речку.

Поблизости виднелись аккуратные домики какого-то селения.

— Это селение Пряничное, — пояснил Астре ее спутник. — Оно расположено у озера Медового. Но идемте, идемте! Наш путь лежит в славный город Конфетоград.

И вот перед ними сладкие дома и башни Конфетограда. Улицы здесь выложены из конфет, стены домов — шоколадные. На центральной площади возвышается многоэтажный слоеный дворец-пирог, перед ним фонтаны бьют струями лимонада.

Площадь была полна веселым кукольным народом. Все приветствовали Астру и Щелкунчика радостными криками:

— Да здравствуют наши принц и принцесса!

На этом представление закончилось. Оно пришлось Астре по душе, так как она очень любила сладкое. Из дворца Искусств она вышла в приятном настроении. «Может быть, я и в самом деле начинаю изменяться», — внезапно подумалось ей, но она отогнала от себя эту мысль.

На следующий день Астра вместе с президентом Ником была во дворце Славы. Здесь в торжественных мраморных залах толпы ников и ничей восторженно приветствовали их. Астру фотографировали, снимали для кино, многочисленные корреспонденты беседовали с ней. Она была смущена, но в глубине души все это ей льстило. Она уже несколько иначе начала судить о Нике. «Он необычен, — думала она. — И может, он по-своему во многом прав».

Чувствовалось, что Ник тоже доволен.

— Сегодня я должен вылететь в город Аполлон, — сказал он Астре, — у меня там срочные дела. Но я скоро вернусь, и тогда мы серьезно поговорим. Пока все идет хорошо.

Ник улетел. А Астра вечером сидела одна в вестибюле президентского дворца и скучала. Дворец был пуст, как вымер. Лишь вооруженная стража стояла снаружи у входа — Астра различала сквозь стекло темные силуэты солдат у дверей. «Что все-таки со мной происходит? — печально подумала она. — Что-то я сама себя не пойму».

На полу перед ней лежали вечерние выпуски столичных газет. Во всех были напечатаны фотографии Астры и заметки с крупными заголовками: «Она перестает быть цветком», «Она изменяется», «Она уже с нами».

В вестибюле было тихо, зеркальные полы и металлические стены сверкали холодом. Вдруг Астра почувствовала какую-то опасность, словно кто-то враждебный стоял у нее за спиной. Астра рванулась с кресла и, отскочив в сторону, оглянулась…

За креслом, в котором она только что сидела, действительно стоял капитан «Селены» (теперь он имел титул главного советника президента) с кинжалом в руке.

— Вы что? — закричала Астра. — Вы хотите убить меня? Я сейчас вызову стражу! И сама буду с вами драться!

— Не кричи, Астра, — капитан спрятал кинжал. — Стражу вызывать не надо. Успокойся! Да, сознаюсь, я хотел убить тебя, потому что не верю, будто ты можешь измениться. Но я передумал убивать тебя, решив, что мы с тобой можем договориться. Давай поговорим серьезно…