В набитом до краев ларце сверкают дымчатые, голубые и розовые кристаллы горного хрусталя, черные морионы, лилово-желтые цитрины…
По лицу графа расплылась блаженная улыбка. А восхищенный немец достает трясущейся рукой кристалл за кристаллом, что-то оживленно лопочет по-своему графу. Каждый камень он рассматривает то в вытянутой руке на фоне неба, леса, смотрит через него на солнце, то подносит его к самому носу и водит над ним увеличительным стеклом, водит, изучая каждую грань, каждую трещинку, правильность формы кристалла.
Когда же ларец опустел и немец с графом досыта налюбовались камнями, Шмидт с каким-то безразличием вынул со дна ларца на свет найденный Павкой камушек, и они с графом от неожиданности остолбенели: камушек ослепительно, засиял, заиграл, запереливался радужными лучами.
— О-о, майн готт! — выдохнул Шмидт, тараща глаза. — Адамас!!![14]
Лицо графа вытянулось, и он растерянно забормотал по-русски, совсем позабыв, что немец не понимает его:
— Алмаз?! Вы сказали — алмаз?! Это, вероятно, ошибка… На моем прииске алмаз? Такое невероятно!
Все еще не в силах прийти в себя от изумления, Шмидт провел кристалликом по вставленному в его перстень камню, утвердительно кивнул головой:
— Адамас! Их гратулире йнэн! Ферштеен зи мильх? Адамас![15]
Граф осторожно взял из его пальцев Павликову находку, повертел ее перед глазами, тоже попробовал потереть ее о камень в своем перстне и повернулся к Горбунову.
— Вы слышали? Это алмаз. Где вы взяли его? Где нашли?
Через несколько минут граф и Шмидт неслись в карете к конторе Крестовоздвиженского прииска, прихватив с собой и Горбунова.
В конторе Шмидт подверг Павкину находку всестороннему анализу и сделал утвердительный вывод: это настоящий алмаз весом 0,54 карата![16]
Расхаживая в большом волнении по комнате и потирая от радости руки, граф приказал немедленно доставить к нему нашедшего этот первый русский алмаз человека и тотчас же передать всем работающим на приисках людям в обязательнейшем порядке собирать все блестящие камушки независимо от их цвета и размеров.
Потом граф ударился в рассуждения о том, каким провидцем оказался приглашенный императором Николаем Павловичем барон Гумбольдт, твердо заверивший русскую императрицу, что в уральских золотых и платиновых россыпях непременно должны быть алмазы, ибо вся аналогия Уральского края с Бразилией указывает на это. Там, по его словам, алмазы чуть ли не черпают лопатами вместе с песком.
Но Шмидт ничего не понял из сказанного графом. И только когда граф упомянул его имя, призывая его в свидетели подлинности гумбольдтовских заверений, тот отчужденно взглянул на графа и, продолжая блаженно улыбаться, снова склонился к лежащему перед ним на столе в фарфоровой чашечке алмазу. О чем думал он в этот момент? Наверняка радовался неожиданно свалившемуся на его голову счастью: его не только назначили с первого же дня приезда в этот «варварский» край управляющим богатейших недр, золотых приисков, но и ему теперь суждено войти в мировую историю как первооткрывателю русских алмазов. Сколько их в этой благодатной земле? О-о, тут можно в два счета разбогатеть! Теперь ему остается лишь наладить работу на приисках по немецкому образцу, заменить примитивный ручной труд более современным: построить работающие круглый год золотопромывальные фабрики, и тогда дело пойдет! О-о, он это в два счета сделает! Он уговорит графа закупить в Германии для этого оборудование, выписать из нее же специалистов…
Испуганно озираясь, Павка вошел в контору и низко поклонился сначала графу, затем обернувшемуся к нему Шмидту. Граф сам подошел к нему, положил на потное Павкино плечо руку.
— Как звать тебя?
— Пашка… Павел Попов! — ответил Павка, вспомнив, как учили по дороге доставившие его сюда люди.
— Знаешь ли ты, что нашел?
— Не, неведомо мне. Какой-то камушек.
— Ты нашел адамас! По-русски означает алмаз! Ты знаешь, что это такое?
— Не, неведомо мне.
— Эх ты, темнота русская! Ну хорошо, расскажи мне, как ты его нашел.
Граф отошел от Павки и опустился на стул.
— Мы промывали песок. Гляжу это я, в песке на грохоте засверкало… Ну, я и выловил его, этот камешок….
— А ранее, до этого, ты такие встречал? Видел в песке, во время промывки кристаллы с таким же блеском?
Очень грустно Павке.
Отдавая вчера свою находку Петру Максимовичу, он как чувствовал, что больше никогда уже не увидит ее. И нисколечко не хочется ему рассказывать этому барину, как он выловил с грохота чудо-кристаллик, раскрывать перед ним свои чувства…
А граф и немец, глядя на Павку, весело переговариваются на непонятном ему языке, смеются. И так хочется Павке побыстрее выскочить отсюда, убежать подальше от людей и выплакать в одиночестве свое горе, бессилие… Наконец граф закончил допрос, какое-то время смотрел на Павку, положив ногу на ногу, и затем снова спросил:
— Н-н-ну-с, что же ты хотел бы получить в награду за свою находку?
Павка даже не поднял на него глаз.
— Не стесняйся. Ты первый человек, кто нашел в русской земле адамас. Тебе за это полагается щедрое вознаграждение. Проси.
Молчит Павка. Чувствует он, что если скажет еще хоть одно слово, у него больше не хватит сил сдерживать себя, и он разрыдается. Ничего не надо ему, кроме находки своей. Но разве граф на такое пойдет?
— Проси, Паша, у его светлости лошадь или корову! Ну что ж ты робеешь? Проси! — подсказал Горбунов, считая, что Павка от радости растерялся и может брякнуть что-нибудь, не подумав.
Горбунов хорошо знает, что у Поповых совсем дряхлая лошаденка, а корову в прошлом году почти у самой деревни задрал медведь.
— Ваша светлость! Считаю своим долгом уведомить, что этот парнишка весьма толков, имеет огромное влечение к минералогии. Было б неплохо для пользы дела отправить его обучению в Екатеринбург…
Но досказать мысль Горбунову помешал Шмидт. Ему захотелось узнать, о чем же идет разговор между русскими, и он спросил об этом графа. Тот с улыбкой перевел ему слова Петра Максимовича, и это рассмешило немца.
— Что?! Он предлагает за такую находку лошадь или корову?! О-о, майн гот! Оч-чень смешно! Да понимают ли они, что это вот не корова и не лошадь, а это же настоящее Эльдорадо! Этот адамас может обернуться вторым, только уже русским Эльдорадо! Этот мальчик открыл…
Шмидт потряс над головой Павкиной находкой, но граф, не дослушав его, повернулся к Павке и серьезно сказал:
— Хорошо, Павел Попов. Можешь идти. Я подумаю, чем наградить тебя.
Эпилог
Так был найден первый в России алмаз. Через два дня графу принесли второй алмаз, найденный на соседнем, Крестовоздвиженском прииске, тоже мальчиком, сверстником Павлика, Ваней Соколовым. Потом нашли третий алмаз, четвертый…
Первые находки на Урале алмазов произвели настоящий переполох как среди ученых, так и в золотопромышленном мире. Алмазная лихорадка захлестнула Урал.
И где только не начали находить алмазы, даже в самых невероятных местах!
На Крестовоздвиженском и Адольфовском приисках в 1829 году было найдено четыре алмаза, в 1830 году уже 26, а в 1831 году только восемь. В 1831 году было найдено два алмаза на прииске Меджера, в четырнадцати верстах на восток от Екатеринбурга, а в 1838 году нашли алмаз на Гороблагодатских золотых промыслах в двадцати пяти верстах[17] от Кушвинского завода. В 1839 году случайно же на дне вашгерда вместе с золотом был обнаружен алмаз на промысле Жемчужникова в Верхнеуральском округе Оренбургской губернии.
В пятом номере журнала «Уральское горное обозрение» за 1904 год была опубликована статья Н. Солодова «Алмазы на Урале», в которой описан совсем курьезный случай находки алмаза на том же Крестовоздвиженском прииске в 1902 году. Этот алмаз снесла курица! Двор хозяина этой курицы был вымощен жердовником. А хозяин оказался чистоплотным и, желая убрать из промежутка между жердями завалившийся туда куриный помет, зацепил его щепочкой и в нем случайно заметил блестящую галечку. Зная, что здесь иногда находили алмазы, он промыл находку, которая и оказалась алмазом почти в¾ карата!