— Треплю тебя за уши! — Рэй не смог удержаться от искушения и провел двумя пальцами по покачивающемуся перед его лицом длинному ушку задумавшейся девушки.

— На такую трепку я согласна, — умиротворенно улыбнулась та, позволив ему и дальше легонько касаться шелковистой шерстки.

— С чего бы такая перемена?

— Ты сдержал обещание. Пусть и данное обманом…, — ответила она, млея от аккуратных прикосновений, — так что моя обязанность стать хорошей женой, дабы ты не передумал.

— Задабриваешь, значит. А можно я еще и хвостик потрогаю?

— НЕТ!

Но было уже поздно, капитан являлся человеком действия "сказал-сделал". Его пальцы уже ухватили за пушистый хвостик. Кьяри выгнулась дугой, сладостно застонав, когда же она пришла в себя, то явно была уже другой. На ее лице блуждала приятная улыбка, глаза сияли страстью и нежностью, а пальчики цепко ухватились за руку Рэя.

— Ты чего делаешь? — пришла пора удивляться уже капитану.

Девушка обхватила его голову ладошками, хваткой хоть и нежной, но выбраться из которой было невозможно, взобравшись на Рэя и придавив к шезлонгу всем своим весом, она, жарко дыша, ответила:

— Неужели непонятно, что я делаю?

— Не то чтобы я был против, — аккуратно приобнял он ее и поглаживая по спинке, — но ты это ты?

— Я это я.

— Я вот не уверен….

— Ты слишком много думаешь, — прервала она его страстным поцелуем.

— Все же я должен попробовать, — наконец нащупал он злосчастный хвостик и вновь легонько сжал.

— Ах! — королеву вновь тряхнуло. Закусив губки и резко откинув голову назад, так что ее серебристые волосы взлетели волной, блестя в свете звезд, она еще пару секунд тяжело дышала, после чего… обмякла и, опустив голову на грудь мужчине, тихо засопела.

— Уснула что ли? — осторожно поднявшись, чтобы не разбудить девушку и подхватив ее на руки, удерживая словно ребенка, он задумчиво протянул, — хвостики… они такие хвостики.

— Что ты говорил про хвостики? — раздался голосок Лалы. Неизвестно сколько она следила за ними, но вид имела крайне довольный и улыбалась очень широко.

— Готовь свой хвостик, мне надо снять стресс, — полушепотом ответил капитан.

— Это чем он тебе поможет? — поставив упомянутую часть восклицательным знаком, напоминая рассерженную кошку, и на всякий случай отодвигаясь подальше от герцога, спросила принцесса.

— Мучить тебя буду! — оскалился тот в предвкушающей улыбке, — стой! Ты куда?

Принцессы уже и след простыл, только из дома раздавался ее голос:

— Рун! Спаси меня!!

Донеся спящую ушастую девушку до ее спальни и тщательно укрыв, оберегая привыкшее к жаре тело от прохладного ветерка, капитан вышел и, притворив за собой дверь, предвкушающее протянул:

— Ла-ала-а, я иду иска-ать! Кто не спрятался, я не виноват.

Из-за угла донесся вскрик и быстрый топот каблучков.

Рэй легкими гребками, лежа в воде на спине, толкал свое тело дальше в океан. Иногда отвлекаясь и смотря на удерживаемый телекинезом надувной плот, в центре которого, в позе лотоса сидела Кьяри. Ушки ее торчали вверх, сигнализируя о крайней степени офигевания хозяйки, та периодически открывала плотно зажмуренные глаза, и, бросив взгляд на простилающийся вокруг океан, вновь закрывала их, еще энергичней принимаясь шептать мантры или молитвы.

— Твои боги тебя не спасут, — ехидно заметил Рэй, легким усилием воли качнув прибежище девушки.

— А-А! Прекрати, во имя Луны!

— Да расслабься ты!

— Да не могу я! Вокруг слишком много воды!

— Да что она тебе сделала? Вода боится тебя больше чем ты ее.

— Как вода может боятся?!

— Я бы на ее месте боялся. А все же, возвращаясь к вчерашнему…. Что это было?

— Ты про что? — смутилась та, старательно делая вид, что ничего и не было.

— Про хвостик.

— А ч-что хвостик?

— Щас я еще раз за него ухвачусь, тогда и посмотрим что хвостик…

— Не надо! Я все скажу!

— Жду.

— Ну-у, это скрываемая от чужаков информация, но суть в том, что когда его касается тот, кто нам нравится… в общем, происходит выброс гормона счастья…. Ну-у… это очень приятно, если кратко….

— О-о-о! — протянул Рэй, довольно улыбаясь.

— Что "О"?

— Значит я тебе нравлюсь?

— Я это сказала? — от смущения та даже позабыла про свою гидрофобию и, склонившись вперед, отрицательно замотала головой, — нет! Совсем не нравишься!

— Да поздно уже! Я все слышал! Для королевы, ты удивительно не сдержана на язык.

— Я честна со всеми, — возмутилась та, — и говорю, что думаю, а те, кому не нравится — пусть идут в пекло!

— Вот такая Ушастик мне тоже нравится, — заметил Рэй, краем глаза следя за девушкой.

— Плохой ты человек, — грустно вздохнула та.

— Я знаю. Как говорил один умный человек: Чтобы тебя любили, приходится быть со всеми хорошим каждый день. Чтобы считали плохим — напрягаться не приходится вообще.

— Ты, видимо, совсем не напрягаешься….

— А зачем? Кому не нравится — пусть идут в другую баню….

— Действительно. Может вернемся, а? Мне кажется, что сеанс "Убей фобию" длится как-то слишком долго….

— Адмирал на борту! Смирно! Добро пожаловать на борт, господин адмирал! Командир корабля "Экстерминатус" капитан третьего ранга Лэйл Таркс докладывает!

— Да-да, вольно. — Вяло отмахнулся Рэй. На этот раз Таркс, дабы загладить свою вину, встречал его у самого передатчика. Видимо он мчался бегом всю дорогу, но вид имел все равно идеально подтянутый и бодрый. Придраться было не к чему.

— Разрешите уточнить курс? — вышагивая чуть позади, осведомился Лэйл.

— Берем с собой половину ударной группировки и двигаем вот по этому адресу, — скинул ему герцог небольшой файл.

— Есть! Разрешите выполнять? — дождавшись утвердительного кивка, он сорвался с места, пулей мчась по коридорам и едва не сбивая с ног еле успевающих убраться с дороги членов команды.

"Не солидно как-то с его стороны. Впрочем, в присутствии адмирала можно. А вот адмиралам уже нельзя, разве что в присутствии императора. Интересно, в чьем присутствии можно бегать императорам?", — задумался Рэй.

— А куда мы летим? — осведомилась первая принцесса.

— Прибудем, там и узнаешь….

Глава 11. Морковка для королевы

Земля. Подземный бункер. Где-то в Гренландии. 2011 год.

Ровно светили лампы, скрытые за полупрозрачными панелями, освещая огромную комнату, с круглым столом в центре, за которым сидели восемь мужчин. Дорогая обстановка, стол черного дерева, огромные экраны во всю стену, дорогие костюмы, пошитые на заказ, часы штучных экземпляров, папки из натуральной кожи перед ними — все указывало, что собрались здесь не самые последние люди. Уже продолжительное время раздавался лишь шелест бумаг, перелистываемых собравшимися, тишина стояла гнетущая.

— Может начнем уже? — нарушил молчание один из них, русоволосый, сероглазый, крепко сбитый. Он был слегка похож на престарелого современного викинга, — мы уже раз двадцатый собираемся и ни к чему прийти так и не смогли!

— Двенадцатый раз, — педантичный, как истинный немец, поправил его другой мужчина, — но мистер Михайлов прав. Пора бы уже достичь какого-то результата.

— Штирлиц, вот ты правильный мужик! Соображаешь! — захлопнул осточертевшую папку названый Михайловым.

— Шридер! Не Штирлиц! Не надо путать меня с вашим народным героем, — вновь внес замечание блондинистый и голубоглазый ариец.

— Мистер президент Михайлов и мистер канцлер Шридер правы, — склонил голову невысокий узкоглазый азиат. — Япония, в моем лице и с позволения Императора, поддерживает.

— Che palle[1]! Сколько можно rompere i coglioni[2]? — темноглазый брюнет, явно обладающий живым темпераментом, не выдержал, — премьер Синдзабе, вы бы лучше предложение выдвинули дельное, чем без конца всех поддерживать!