После ударной волны на землю опускалась тишина, словно пожарное одеяло поверх пепелища. По всей поверхности Планеты Колдунов катящаяся волна пыли и дыма пожирала звуки и скрадывала очертания. Из клубов, будто мачты затонувших морских кораблей, торчали верхушки покосившихся башен. Армии смертных и машин лежали грудами, и мертвецы были неотличимы от лишившихся чувств. Среди наклонившихся башен в каскаде осыпающихся обломков сотрясался раненый титан. Обитавшего внутри демона вырвало из металлического носителя, и последние совращенные системы могли лишь слабо дергать конечностями и взывать прерывистой статикой. В пустоте парили призрачные очертания. Военные корабли и летающие башни дрейфовали, будто оглушенная рыба, медленно переворачиваясь в незримых потоках.

Внутри порочной реальности Ока Ужаса волна выглядела как переливающаяся завеса пульсирующего света. Демоны, попавшие в нее, вопили и пытались выплыть, но в итоге их утягивало вниз и рассеивало пеной. Далеко за границей Ока, в дальних мирах спящие пробудились от кошмарных снов о падающих башнях. В залах Терры апекс-астропат Безмолвной Горы сморгнул кровавые слезы. На далеком Макрагге рука главного библиария Ультрамаринов внезапно задрожала, когда он вытягивал карту из Таро Императора.

И пока волна парадокса катилась все дальше по галактике, среди пыли и руин в самом ее эпицентре начали подниматься первые фигуры.

Мир Ктесия заволокла пыль — от края до края, сверху и донизу, скрыв за собой землю и небо. Он вращался в воздухе. Старик чувствовал, как с чем-то сталкивается, отмечал боль, но она казалась отдаленной, будто бы принадлежавшей иной его версии сразу за следующей дверью. На него накатило безмолвие. Тело Атенеума отлетало все дальше, его конечности были безвольными, глаза — темными провалами.

И тут Ктесий осознал, что перестал говорить. Имя Алого Короля было завершено. Он произнес его. Он призвал его.

«Где…» — начал было думать он.

Из сумрака поднялась исполинская тень, пожирая свет и вытягиваясь до самого неба.

Сар’ик тяжело поднялся с земли. Его крылья были изорваны и кровоточили. Горло забивала пыль, стоило сделать вдох. По ту сторону вихрящейся завесы двигались тени. Меч у него в руке казался мертвой тяжестью, кожа стала скользкой от пота. Он боролся с двумя врагами, когда Рубрика отшвырнула его на землю. Он не видел тех, с кем сражался, и у него не оставалось сил, чтобы попытаться найти их с помощью разума.

На мгновение Сар’ик задался вопросом, где Кнекку и куда подевались армии, которые затопили равнину позади них.

Затем он услышал рев. Это был рев возвращения, и триумфа, и перерождения. Колдун отступил. Сквозь клубы пыли неслась черная тень, раздвигая их и катя перед собой дуги статических разрядов. Он увидел лежавшие на земле фигуры, некоторые из них пытались подняться, другие оставались неподвижными. Сарк’ик не знал, союзники это или враги. Он поднял меч.

Тень накрыла его прежде, чем он успел пошевелиться. Пылевое облако рассеялось, и из него вышла фигура из света и литых мышц. На ее груди извивалась пара огромных рогов, а в центре головы, увенчанной листьями сине-белого пламени, сияло единственное око.

Фигура остановилась. Сар’ик рухнул на колени. Око Алого Короля вспыхнуло, воззрившись на него.

+Встань, мой воин!+

И Сар’ик почувствовал, как его разум и конечности наливаются силой, когда он поднялся на ноги.

+Владыка…+ — начал он, но Алый Король уже пронесся мимо, словно торнадо.

Глаза Аримана открылись. Перед ним клубилась пыль. Мир дрейфовал мимо. В ушах звенело безмолвие. Он сделал вдох. У воздуха был привкус металла, сахарной ваты и прогорклого вина. Его разум был зеркальным отражением пылевой мглы над ним. В голове постепенно начали формироваться мысли.

«Рубрика…»

Он вспоминал…

Еще один вдох. Он был жив…

Он был жив.

Рука Аримана инстинктивно поднялась к груди и резко отдернулась. Сердца бились, острое серебро больше не впивалось глубже с каждым вдохом. Он был цел. Он был жив.

«Я потерпел неудачу, — вспыхнула мысль. Ощущение жизни дотекло до самого дна его сознания. Он закрыл глаза. Его охватывало оцепенение. — Я потерпел неудачу».

Скрежет брони заставил его вновь поднять веки. В вихрящейся пыли вырисовывалась фигура.

— Ариман, — произнесла она.

Игнис? — прищурившись, спросил он; дисплей шлема окаймляла статика.

На него глядело лицо Игниса. На его неподвижных чертах мерцали вытатуированные линии. Он склонил голову набок и протянул Азеку руку:

— Хватайся, Ариман.

«Вставай».

Астрей попытался подчиниться, но тело ему не повиновалось. Он ничего не видел. Варп был непроглядной бездной, словно море, на миг застывшее в совершенной неподвижности.

«Вставай, глупец!» — прошипел демон.

«Это ты? — уточнил Астрей, пытаясь вспомнить, как шевелить конечностями. — Что происходит?»

«Двигайся, если хочешь прожить еще хотя бы секунду!»

«Что происходит? Кто я? Что я?»

«Ты будешь ничем, если не подчинишься! Он идет».

В размытом пятне ощущений Астрей нашел свои ноги и дернулся, чтобы подняться, но почувствовал, как поверх его кожи что-то движется. Доспехи?

Пальцы казались неправильными, слишком длинными, слишком острыми.

В сознании что-то было — что-то извивающееся и черное. Что это такое? Почему оно там? Кто он такой?

Астрей тряхнул головой. Вдалеке что-то появилось — сияние, разгоравшееся ярче и ярче.

«Двигайся!»

Он ощутил, как его нога дернулась, словно на веревке.

Из мглы вырвался свет. К небу взвилось пламя, и перед ним в бытии появилась увитая гибкими мышцами фигура. За спиной исполина проглядывались другие очертания, но они оставались неразличимыми. Астрей чувствовал, что должен бежать, что должен биться, вот только не знал, как именно. Он не мог вспомнить, что здесь делает. На задворках его разума что-то шевелилось, с шипением пытаясь зарыться как можно глубже.

+Выходи, — произнес Алый Король, и его голос раздался внутри Астрея и повсюду вокруг него. — Ты проиграл. Не прячься за кожей смертного+.

+Узурпатор!+ — слово вырвалось из его разума прежде, чем он понял, что происходит.

Крылья на спине Астрея расправились и подняли его в воздух. Он ощутил, как изнутри давит варп; его кости удлинились, когти обратились в косы, челюсть вытянулась и поросла стеклянными клыками. Сам он ничего не делал, только почувствовал, как что-то внутри бросило его тело на Алого Короля. Из глаз Астрея полыхнул холодный свет. Луч впился в грудь Магнуса, но тот не сдвинулся с места. Медная кожа треснула, и из раны брызнула золотая кровь.

+Ты слаб, — сказал Алый Король. — Я всегда был слаб, когда меня вела месть. У тебя больше ничего не осталось, ты полностью осушил и себя, и своего носителя. Единственная твоя надежда — это подчиниться и снова стать частью нас+.

Наблюдавший изнутри себя Астрей увидел, как зарычал и бросился вперед, когти замерцали льдом и пламенем, потянувшись к синему оку на лице Алого Короля.

+Но даже если ты не подчинишься… — промолвил тот и поднял руку. Движение было медленным, но таким стремительным, что Астрей ощутил удар прежде, чем увидел его. Алый Король пробил доспехи и душу Астрея и стиснул кулак. — …ты — это я, и ты не ослушаешься меня+.

Время замерло. Астрей ощутил, как внутри него что-то извивается, ощутил, как его шипы впиваются глубже. Затем мгновение прошло, и Алый Король вырвал из него демона. Полыхнули боль и гнев, и он повалился на землю со сломанными крыльями и текущей из глаз, ушей и рта кровью.

Алый Король поднес руку к единственному оку. В его хватке билось что-то похожее на тень, отбрасываемую массой рогов. Под глазом Алого Короля широко разверзся горящий рот. Он сомкнулся на сущности демона, который делил душу с Астреем. Пылающее око закрылось. Алый Король как будто увеличился в размерах, вытягиваясь, его тень разбухла. Ревущая пыль закружилась в воздухе, словно мир вдохнул ее в себя. Глаз открылся. Красный исполин посмотрел на Астрея.