Эллисон Лейн

Брачный приз

Перевод: Dinny

Коррекция: Elisa

Редактирование: Dinny

Худ. оформление: Elisa

1

17 декабря 1815 года

– Ты готова поговорить об этом? – спросила Софи свою сводную сестру, когда их наемный экипаж тряхнуло на выбоине. Кэролайн говорила очень мало с тех пор, как предыдущим днем они покинули Лондон.

И сейчас она тоже молчала. Обхватив руками раздувшийся живот, сестра уставилась в окно, где сумерки быстро переходили в полную темноту. Под колесами грохотали булыжники.

Софи стиснула зубы. Каждый час молчания увеличивал ее отчаяние. Как она сможет облегчить несчастье Кэролайн, если не понимает, в чем именно проблема? Куда делся тот беззаботный эльф, покинувший дом с только что обретенным мужем год назад?

Порыв ветра накренил экипаж в сторону. Софи подумала о том, чтобы приказать кучеру замедлить движение, хотя знала, что это бесполезно. Он уже проигнорировал с дюжину подобных просьб, твердо намереваясь достичь Бедворта этой ночью. Но с каждым толчком неприятные ощущения у Кэролайн усиливались.

– Джон погиб при Ватерлоо, – наконец-то прошептала Кэролайн.

– Я знаю. – Она видела его имя в списках убитых. – Я также знаю, что он отправил тебя к своей тете, когда получил назначение в Брюссель. Ты писала об этом из Вены. Чего я не знаю, так это почему ты ни разу больше не писала. Восемь месяцев без единого слова, Кэролайн. Мама в отчаянии. Ее здоровье серьезно подорвано, частично из-за беспокойства за тебя.

Боль вспыхнула в глазах Кэролайн.

– Я писала, – настойчиво проговорила она. – Когда я не получила ответа от тебя, я писала снова и снова, предполагая, что другие письма могли затеряться, так как у тебя больше не было моего адреса.

– Все восемь месяцев? – Софи резко замолчала. Брак не изменил легкомысленности Кэролайн. Ее привычки строить воздушные замки и придумывать самые смехотворные извинения, чтобы ей не нужно было решать проблемы, являлись предметом их разногласия с тех пор, как она была ребенком.

– Может быть, тетя Агнес теряла письма, – устало предположила Кэролайн. – Она занималась почтой, потому что я не могла покидать дом, пока увеличивалась в размерах – или так она утверждала; она никогда не скрывала презрения к моему происхождению, так что, должно быть, она прятала меня. Но что я могла сделать? Несколько недель после того, как я приехала в Лондон, мне было очень плохо. Затем Джон погиб, и я потеряла интерес ко всему на свете. Мне так его не хватает. – Она разразилась слезами.

Софи прижала сестру к себе, в то же время проклиная себя за настойчивость. Она надеялась, что Кэролайн отказалась от своей семьи, чтобы получить доступ в высшее общество. Эта причина ее молчания могла бы ранить их, но, по крайней мере, мама поняла бы Кэролайн. А теперь ее худшие опасения, похоже, подтвердились. Агнес Лейкс оказалась такой же надменной и нетерпимой, как семья ее собственного отца. Побег Джона с шестнадцатилетней дочерью управляющего имением, должно быть, привел эту женщину в ужас, потому что для аристократии кровь и связи – это все на свете. На недостаток денег можно смотреть сквозь пальцы. А на недостаток породы – нет.

Бедняжка Кэролайн. Джон был хорошим человеком – добрым, заботливым, и глубоко в нее влюбленным. Он ни разу не осудил происхождение Кэролайн, так что когда Джон получил приказ вернуться в свой полк, Софи одобрила их побег. Теперь она размышляла, знал ли Джон о том, что его семья никогда не примет его выбор. Или он тоже не считался с реальностью?

– Не думаю, что Джон понимал свою тетю, – прошептала Кэролайн, словно прочитав ее мысли. – Он всегда был ее любимцем, поэтому ожидал, что тетя обрадуется нашей свадьбе. Но она хотела, чтобы Джон женился на дочери лорда Хэдли. Ричард слишком болен, чтобы обзавестись наследником, так что Джон однажды унаследовал бы титул виконта.

Еще больше осложнений, осознала Софи. Она не знала, что Джона ожидает титул. Если ребенок Кэролайн окажется мальчиком, то им никогда не избавиться от семьи Лейкс. Но как решать эту проблему она подумает позже.

А сейчас Софи подбодрила Кэролайн рассказать о месяцах, проведенных с Агнес Лейкс. Каждое слово подтверждало правильность ее решения сбежать с Кэролайн из города прежде, чем Агнес вернется после утренних визитов.

Тетя Джона была одержима статусом семьи и положением в обществе, и она порицала небрежность, с которой ее брат воспитывал сыновей. Ричард превратился в разгульного прожигателя жизни, который растратил свои лучшие годы в борделях и опиумных притонах, после чего заболел чахоткой. Теперь он умирал. Джон начал хорошо, отличившись в Испании, но, в конце концов, опозорил свое имя, сбежав с Кэролайн. Его многочисленные кузены выглядели не намного лучше. Чтобы восстановить репутацию семьи, Агнес надеялась вырастить следующего виконта сама, избегая злобных козней наставников и частных школ, с тем, чтобы он усвоил только ее понятие долга. Как только Джон женился бы на полезной невесте, Агнес собиралась переехать к нему и взять на себя управление домом. Его побег не изменил ее планов. Если уж на то пошло, побег стал еще одним поводом для Агнес взять дело в свои руки.

Софи с трудом скрывала свою ярость. Последнее, что сейчас нужно было Кэролайн – это понять, что Агнес отобрала бы у нее младенца. Удерживая Кэролайн в доме, Агнес лишила ее возможности завести друзей, которые стали бы возражать, когда молодую мать отправили бы в деревню после рождения ребенка.

Софи следовало бы навестить Кэролайн сразу же после смерти Джона. Несмотря на то, что жестокость аристократов она испытала на себе, ей следовало бы знать, что Кэролайн никогда не откажется от своей семьи.

Письма Кэролайн из Вены были полны воздушных замков и детского возбуждения, но там не упоминалось о смущении по поводу ее происхождения. Она не могла измениться так быстро, особенно зная, как сильно их мать страдала от того, что общество отвергло ее. Ничто не могло заставить девушку причинить матери новую боль.

Софи помолилась о том, чтобы ее ошибка не вызвала еще больше неприятностей. Путешествие домой должно продлиться почти неделю, даже при хорошей погоде. Она взяла напрокат экипаж, чтобы Кэролайн не пришлось тесниться в переполненном дилижансе, но это оказалось дорогим удовольствием. Денег оставалось мало. Могут потребоваться месяцы, чтобы разузнать, солгала ли Агнес насчет того, что Джон ничем не обеспечил Кэролайн. У них нет…

Громкий треск раздался в воздухе. Когда экипаж отчаянно накренился, Кэролайн закричала.

Софи ударилась головой о боковую стенку, когда бросилась поверх Кэролайн, чтобы защитить сестру. Экипаж, кренясь, продолжал двигаться по дороге, несколько раз подпрыгнул, а затем остановился.

Кэролайн захныкала.

– Ты в порядке? – спросила Софи, и, покачнувшись, снова села на сиденье.

– Думаю, да.

Кучер отчаянно ругался, выбираясь из канавы. Кровь струилась по его виску.

– Кто-нибудь ранен? – крикнул он.

– Нас просто встряхнуло. Что произошло?

– Сломалось колесо. – Он пнул то, что от него осталось. – Должно быть, налетело на камень.

Софи заставила себя молчать. Нет смысла сейчас упоминать о том, с какой скоростью он ехал.

– Что мы можем сделать? – спросила Кэролайн.

Кучер вытер кровь рукавом пальто.

– Постоялый двор в трех милях отсюда, – заявил он. – Вы умеете ездить верхом?

Софи вздрогнула. Кэролайн боялась лошадей с тех пор, как в детстве одна из них сломала ей ногу. Судя по ее расширившимся глазам, брак с кавалерийским офицером ничего не изменил.

– Нет.

Кучер вздохнул.

– Тогда лучше оставайтесь здесь. Вам будет достаточно тепло. Я вернусь через час. – Он выпряг лошадей, сел верхом на переднюю лошадь в упряжке и поехал прочь.