– Я понимаю. Вместо того, чтобы помочь себе, они ждут, пока вы объявите о помолвке, которая волшебным образом все исправит. Но этого не произойдет.

– Произойдет, хотя волшебство не имеет с этим ничего общего. Поддержав эту традицию, я смогу избавить их от повода отделываться отговорками. Как только он исчезнет, семье придется самим спасать себя, точно так же, как это делают все остальные. Но если я не отниму у них эту опору, то они ничего не станут делать.

– Что возвращает нас туда, откуда мы начали. Вы жертвуете своей жизнью, чтобы помочь горстке людей, которые того не заслуживают.

Деймон снова сел в кресло.

– Я не настолько бескорыстен. Я собирался послать за вами сегодня. И только ради извинения.

Она нахмурилась.

– Зачем? Я не смогу убедить их в том, что суеверие – это глупо.

– Знаю, но я должен объявить о помолвке через четыре дня. Вы правы насчет того, что этот прием не имеет ничего общего с ярмаркой невест. В Лондоне у меня было бы достаточно возможностей поговорить с кандидатками, не вселяя в них надежд. А здесь все не так. Ни один человек в доме не ведет себя нормальным образом. Разговоры всегда короткие, легкомысленные и всегда ведутся в группах. Друзья остаются рядом со мной все время, и поэтому мне еще труднее узнать что-нибудь полезное. В результате я на самом деле ничего не знаю ни об одной из кандидаток. Сможете ли вы найти информацию, которая мне нужна для того, чтобы сделать мудрый выбор?

– Вы хотите, чтобы я шпионила за вашими гостями? – Софи пришла в ужас.

– Конечно, нет! Но на меня со всех сторон оказывается такое давление, что я даже не смогу понять, какие девушки заинтересованы в браке со мной.

Ее сердце дрогнуло, когда в голосе Уэстлейка послышалась мука. Именно он оказался проклятым. И останется с этим проклятьем на всю оставшуюся жизнь.

Граф покачал головой.

– Все, чего я хочу – чтобы вы поговорили с ними, Софи, как вы разговаривали с мисс Смайт-Адамс и остальными. Я не хотел бы обзавестись женой, которая предпочитает другого, или находит меня привлекательным, или спровоцирует еще больший раскол в семье, чем тот, что уже существует. У меня нет желания жениться на женщине, которая превратится в мегеру, растратит все мое состояние или подарит мне сомнительного наследника. Мне нужно знать, что предложение будет встречено с радостью, потому что слишком многие отцы заставят дочерей принять его ради собственных целей.

Софи никогда не думала, что будет восхищаться лордом, но не могла не восхищаться поведением Уэстлейка. Он на самом деле заботился о своей невозможной семье. Он готов пожертвовать чем угодно, даже собственным счастьем, чтобы дать им шанс жить в мире. Контраст с ее собственными родственниками был поразительным. Они были эгоистичными, надменными монстрами, которые с радостью сокрушали любого, кто мешал им.

– Без сомнения, ваши друзья могут собрать эту информацию, – предположила девушка.

Он покачал головой.

– Ни друзья, ни семья мне не помогут. Никто не теряет бдительности из страха, что их слова дойдут до меня. Вот почему мне нужны вы. Вас никто не знает. Вы – незнакомка из другой среды, поэтому вы не представляете для них угрозы.

Деймон прав, и она могла понять его беспокойство. Софи обязана ему слишком многим, чтобы отказать в этой просьбе.

– Я сделаю, что смогу, – пообещала она, протягивая ему руку, чтобы закрепить договоренность. – Но я не стану принимать решение за вас. Я не хочу нести ответственность за то, что обрекла вас на жизнь, в которой не будет радости.

– Благодарю вас. – Уэстлейк шокировал ее, поднеся ее пальцы к губам. – Я сократил список до четырех имен, но не знаю, куда двигаться дальше. Моя мать поддерживает Маргарет, дочь лорда Филдинга. Леди Филдинг – ближайшая подруга матери с ее замужества, так что этот выбор никого не удивляет.

– Каковы ваши возражения в отношении мисс Филдинг? – Софи стиснула руки на коленях, чтобы уменьшить покалывание в пальцах, вызванное его прикосновением.

Он приподнял бровь, словно его удивил ее вопрос. Возможно, Деймон никогда заглядывал дальше достоинств этих четырех кандидаток.

– Я нахожу ее скучной, – признался он, – но не могу решить, на самом ли деле мисс Филдинг не умеет вести беседу, или просто так запугана этим приемом, что лишилась дара речи. Она редко бывала на многолюдных сборищах.

– Несомненно, вы встречали ее задолго до этого приема.

– Верно, но я не обращал на нее внимания до тех пор, пока мама не стала настаивать. Ей только что исполнилось восемнадцать, а я до недавнего времени был в Лондоне.

– Последнее развлечение? – спросила она.

Уэстлейк начал возражать, а затем на его лице появилось удрученное выражение.

– Это так же хорошо описывает мое времяпровождение, как и любые другие слова. Я всю жизнь знал, что не смогу жениться до двадцати девяти лет, поэтому чувствовал себя свободным наслаждаться жизнью до этого момента. – Он вздохнул. – Вторая кандидатка – это выбор моей тети.

– Леди Пейн?

Он кивнул.

– Анна Пейн – племянница и подопечная ее мужа, она живет с ними с тех пор, как два года назад умерли ее родители. Девушка выглядит достаточно привлекательной, но у меня есть неотвязное чувство, что здесь что-то не так с лордом Пейном. До тех пор, пока я не пойму, в какой он ситуации, я не могу задумываться о том, чтобы усилить связи с его семьей.

– Мисс Филдинг и мисс Пейн. Кого еще вы рассматриваете?

– Мой кузен Джеймс настаивает на мисс Портленд, хотя я и понятия не имею почему. Никакой связи между Портлендами и Уэстбриджами нет, и Джеймс даже не живет по соседству с ними. – Деймон пожал плечами. – Это не имеет значения. Джейн умна, что я считаю достоинством, но кажется, что она ошеломлена напряженной атмосферой на этом приеме. И я мало что знаю о ее семье, кроме того факта, что ее отец – барон. Никто, кроме Джеймса, не слышал о них, но я не могу доверять его словам, когда он так усердно продвигает ее кандидатуру.

– А последняя кандидатка?

– Леди Хлоя Хоутон. Официально ее никто не поддерживает – вот почему она осталась в списке. Выбор одной из трех других может вызвать неприятности, которых я надеюсь избежать. Например, мама и леди Пейн никогда не были в близких отношениях.

– Понимаю. Леди Хлоя – лучший вариант из всех.

– Совершенно верно. У нее хорошая родословная. Она начитанна и может поддерживать разумную беседу – просто находка в этой толпе – но она редко подходит ко мне по собственной инициативе, что заставляет меня сомневаться в ее интересе. Я не сделаю предложение той, кто не желает принимать его.

Софи поднялась на ноги.

– Я сделаю, что смогу, но не ожидайте от меня слишком многого. Нет никакой гарантии, что эти люди вообще станут разговаривать со мной.

– Вы себя недооцениваете. Точно так же, как и мне нужен беспристрастный взгляд, другие тоже получат удовольствие, если ненадолго отвлекутся от соревнования – ваше описание этого действия, к несчастью, попало в точку. Сомневаюсь, что мы сможем снова встретиться сегодня, так как я буду окружен сразу же, как только покину свои комнаты, – и тогда мы не сможем оставить в тайне тот факт, что действуем сообща. Наверное, вам стоит присоединиться ко мне здесь завтра, после завтрака.

– Согласна.

Деймон наблюдал за тем, как она вышла, а затем наполнил комнату проклятиями. Почему он не мог родиться в нормальной семье? Мир для целого поколения. Черт побери, какое отношение его брак имеет к миру? К тому времени, когда он примет решение, разрывы в семье станут слишком глубоки, так что никто не сможет ликвидировать их. Граф все еще не мог поверить в то, каким шокирующим образом его встретили вчера днем. Дракой, ради всего святого! Мисс Лофтон и мисс Трэвис на самом деле ударили друг друга, думая, что их никто не видит.

Сгорая от стыда, он едва не повернулся и не сбежал. Софи отмахнулась от этого с обычной для нее безмятежностью, но если бы она не испытывала недостаток в средствах, а Кэролайн не была так слаба, то Деймон сомневался в том, что они остались бы в аббатстве.