— А что, если не в сказке? — И Николай Филиппович ближе придвинулся к Миронову. — Если не в сказке, Степан Петрович, а?
Не дожидаясь ответа, сосед, понизив голос, заговорил шепотом:
— Одно ваше слово, и вы имеете деньги, большие деньги. Бросьте свой тяжкий труд механика, уезжайте из деревни. Вы же еще ничего не видели в жизни… На свете есть большие города, курорты, красивые женщины… Ну хотя бы город… Совсем рядом. — И собеседник назвал город, хорошо известный Степану, но город… чужой, находящийся на той стороне.
«Любопытно, куда это ты гнешь, обманутый жених? — мелькнуло в голове Степана. — Говори, говори!..»
Не давая Миронову опомниться, сосед с жаром продолжал:
— Будем откровенны. Человек, который должен был встретить меня два часа назад на станции К., не явился. Мне нужна помощь. Не доезжая до вашей остановки, мы сходим на разъезде, я остаюсь временно в вашем доме. Я — ваш гость, родственник, наконец. А там я беру все на себя. Вы из крестьян и поэтому должны подходить к делу практически. Две тысячи сейчас, остальные в инвалюте на месте. По рукам!
Гнев подступил к горлу Миронова. Он готов был тотчас же броситься на спутника, схватить его, задержать. Но он сдержал себя, продолжая внимательно слушать «инженера-мелиоратора». Осмотревшись, Степан увидел, что в вагоне-ресторане никого уже не было и только буфетчик, опустив голову, мирно похрапывал у своей стойки.
Заметив необычное движение механика, он придвинулся к нему еще ближе и решительно, словно отдавая приказ, произнес:
— Выбирайте! Или согласие, или… — И он достал из своего кармана какие-то документы.
Степан посмотрел и ахнул: паспорт пограничной зоны, удостоверение личности, командировка…
— Да это же мои документы! — с волнением воскликнул он и почувствовал, как что-то скользкое, холодное пробежало по его спине.
— Да, вы, Миронов Степан Петрович, продали мне эти документы, чтобы добраться до границы, — хладнокровно сказал сосед. — Вы — соучастник преступления. Попадусь я, попадетесь и вы. Вы получили за эти документы деньги. Можете сосчитать их в левом кармане своего пиджака…
Степан машинально потянулся рукой к карману и в том месте, где еще вчера хранились документы, нащупал пачку хрустящих денег. «Значит, сегодня на рассвете руки этого подлеца шарили у меня в кармане, — подумал Степан. — Ну и влип, ротозей, болтун проклятый! Однако спокойствие, только спокойствие!»
Паровоз дал протяжный гудок, и в окнах вагона совсем близко замелькали огни приближающегося полустанка.
— Давайте обсудим все спокойно, — твердо сказал Миронов. — И не повышайте голоса. Сюда могут войти, и нам с вами несдобровать.
— Значит, я не ошибся в вас, друг мой. Отлично! Люблю деловой разговор.
— Пять тысяч! — вдруг озорно выпалил Миронов. — И ни копейки меньше. Пять тысяч сейчас, а там сторгуемся. Пограничников перехитрить — не пиво пить! Деньги — наличными…
«Инженер-мелиоратор» растерялся от неожиданности, не скрывая в то же время радости. Это не ускользнуло от Степана. Приблизившись к нему вплотную, уже на правах соучастника, Миронов незаметно запустил руку в чужой карман и, нащупав там пистолет, осторожно выдавил из него обойму.
— Согласен, — сказал спутник. — Только помните: в случае обмана — пуля на месте… А мне говорили, что русские равнодушны к деньгам, — тихо добавил он.
— А вы разве не русский? — безразлично спросил Степан, еще раз всматриваясь в лицо собеседника.
По лицу Николая Филипповича пробежала тень досады.
Было уже темно, когда два человека, никем не замеченные, сошли с поезда на полустанке и зашагали по направлению к реке.
— С таким, как вы, не пропадешь, — с подобострастием сказал Николай Филиппович, беспокойно оглядываясь по сторонам и не вынимая руки из кармана.
— Еще бы! — весело ответил Миронов. — Чуточку потерпите. Уже совсем близко…
Пройдя еще несколько шагов, Степан неожиданно развернулся и размашистым ударом свалил «инженера-мелиоратора». Тот вскочил, изогнулся, как кошка, и, отбежав несколько шагов, выхватил пистолет. Куда девался его хилый, болезненный вид! Прицеливаясь, он нажал гашетку, но выстрела не последовало. Механик устремился вперед и вновь свалил Николая Филипповича на землю, нанося ему удар за ударом. Тот вновь вскочил и искусным приемом сбил Миронова с ног. В это мгновение невесть откуда появившаяся огромная овчарка с громким лаем вцепилась клыками в спину «инженера-мелиоратора». Тотчас же со стороны реки показался разъезд вооруженных всадников в зеленых фуражках.
«Осечка, — сквозь зубы процедил диверсант, доставленный на заставу пограничниками, и с ненавистью посмотрел на Степана. — Кто бы мог подумать, что этот крестьянский парень так ловко обведет меня вокруг пальца».
— Осечка произошла еще раньше, при встрече с настоящим советским человеком, — строго сказал начальник заставы. — А теперь, господин липовый Николай Филиппович, давайте приступим к делу и начнем давать показания. Мы давно ждем вас к себе в гости…
За активное участие в задержании опасного нарушителя Миронов Степан Петрович награжден медалью «За отличие в охране государственной границы СССР».
Южная граница.
ПОДВИГ НА КАСПИИ
Нефтяной Баку шагнул далеко в море. Сегодня помимо знаменитых Нефтяных Камней открыты и дают промысловую нефть со дна моря новые районы: Банка Дарвина, Грязевая солка, острова Песчаный и Жилой, Сангачалы-Дуванный. Кара-су… Новые промыслы на море и на суше окончательно развеяли миф о «затухании» нефтяного Азербайджана.
Тридцать пять лет назад седой Каспий открыл людям свои богатства, скрытые под его пучинами. За прошедшие годы в ряде районов страны, особенно в Тюменской области, найдены и эксплуатируются мощные нефтяные и газовые месторождения. За короткий срок они многократно перекрыли добычу на старых промыслах Баку, Грозного, Майкопа, Башкирии и Татарии.
Кто не знает сегодня о Самотлоре и Уренгое, откуда через тайгу, реки, болота и горные кряжи протянулись гигантские трубопроводы, перекачивающие горючее не только в советские города и села, но и в страны Европы?! Среди тех, кто открывал и открывает подземные сокровища Западной Сибири, немало геологов и буровых мастеров Апшерона и Нефтяных Камней, ветеранов — первопроходцев морской нефти на Каспии.
Теперь это уже история. Но она не должна быть забыта. Я горжусь тем, что многие годы назад рассказал о первопроходцах.
…Среди стальных островков буровых, протянувшихся до самого горизонта в открытом море, приютился на одинокой черной скале маленький свайный домик, избушка на курьих ножках — первое жилище морских разведчиков. Именно отсюда, с этих угрюмых скал, в жестоких схватках со стихией начинался героический штурм самого капризного на свете моря…
Много городов на свете, но такого, как этот, нет нигде. Город — в открытом море, среди бушующей стихии.
…Осторожно обходя мели и прибрежные скалы, судно ложится на курс. Кругом море катит свои зеленые волны. И вдруг среди морского простора возникают… крыши домов, трубы электростанции, буровые вышки, серебристые резервуары, причалы города.
Издали кажется, что висит город в воздухе, точно мираж. Под ним пенятся растревоженные ураганными ветрами волны, а там, наверху, бегут по стальным эстакадам машины и поездные составы, вокруг снуют по морю катера, буксиры, плавучие краны. Куда ни глянь — со всех сторон пенящиеся буруны. Кое-где из воды выступают угрюмые черные скалы, обросшие ракушками и морской тиной, — это и есть легендарные Нефтяные Камни.
Теперь весь мир знает о них, но еще сравнительно недавно этот район в ста километрах от суши пользовался у моряков худой славой. Горе мореплавателю, который в штормовую погоду собьется с курса и напорется на рифы, чернеющие над волнами! Каспийские морские волки могли бы вспомнить немало трагических случаев: не один корабль нашел себе там могилу. В дореволюционное время мало кто интересовался, почему эти мрачные скалы, единственными обитателями которых были тюлени и бакланы, назвали «нефтяными». Едва ли в истории морской разведки сохранилось имя человека, который окрестил так это опасное для мореходов место. Бывало, рыбаки и охотники, подъезжая на лодках к Нефтяным Камням, замечали, что из расщелин просачиваются наружу струйки буро-зеленоватой жидкости. Стоило поднести спичку, и она вспыхивала, а затем горела ровным пламенем.