***

Она лежала на кровати, уставившись в одну точку. Окна комнаты были плотно зашторены, солнечный свет практически не попадал в комнату. Девушка спокойно дышала и только по этому можно было идентифицировать хоть какие-то признаки жизни у неё. Вчерашнее шикарное платье валялось на полу, словно выброшенное, на нем же лежали и дорогие украшения. Келли не помнила, когда вернулась в номер, но глаз она не сомкнула до сих пор. У неё получилось обвалить цены на акции своей компании, используя все законные методы и немного лжи. От предприятия отвернулось несколько инвесторов и спонсоров. Оказался закрыт вход на рынок Азии, благодаря Джонатану Корсвелу. И ей предстоит поднять компанию из этой руины, к которой она привела сама. Келли Рамонес заполучила акции своего предприятия, но ей было совершенно не весело от этой мысли… Все это время девушка жила одной целью, и не думала, что будет после. А сейчас она лежала одна в номере одного из отелей в Вегасе и чувствовала, как её постепенно вновь накрывает депрессия и отчаяние.

— Почему я опять одна? — спросила сама у себя девушка, не переставая смотреть на угол журнального столика.

Глава 29.

 Келли казалось, что все происходит словно в тумане. Ей ничего не хотелось, а если и хотелось, то девушка не признавалась сама себе в подобных желаниях. Она неспешно собрала все свои вещи в номере и действуя почти на автопилоте, позвонила Еве. На часах было семь утра, и девушка совершенно не знала, что ей делать. Услышав от Келли самую, что ни есть хорошую новость, Ева тут же велела ей ехать к ней, ведь грех не закатить праздник по такому поводу. Рамонес, впрочем, было абсолютно все равно, что делать… Волокита насчет оформления акций начнется через пару дней, а сейчас она словно существовала каким-то бестелесным и хладнокровным духом. Даже думать ни о чем не хотелось. Это помогло, только когда Келли выехала из Вегаса домой. Дорога заняла почти четыре часа, к счастью многие участки трассы были свободные. Девушка собранно следила за дорогой, потоком машин и стрелкой на спидометре, не отвлекаясь ни на какие другие вещи. Даже мыслей в голове особых не было, Келли вновь напоминала себе живорожденный труп, и вовсе не пыталась исправить ситуацию.

Вчерашней ночью мир бизнеса всколыхнула новость о корпорации семьи Рамонес. Раньше она не позволяла просочиться в широкий мир информации о том, как её лишили президентского кресла, но на днях они с Евой вдвоем написали статью о том, что случилось полгода назад, скрыв несколько фактов, а затем Майлз это обнародовал, буквально перед началом аукциона ценных бумаг. Имя Джонатана Корсвела при этом умолчали, ведь его Келли думала использовать в случае, если тот не будет согласен дать полную свободу своему сыну распоряжаться своей жизнью так, как ему вздумается. Все же, девушка была благодарна Сесиль за ту помощь, которую она оказала. То, что Кевин сейчас на свободе и она заполучила весьма ценные документы — её заслуга. И то, что Сесиль с Эриком искренне любили друг друга, заставляло Келли идти до самого конца в этом вопросе. Впрочем, после вчерашнего, ей и море уже казалось по колено. А прижать к стене Джонатана Корсвела путем шантажа — что может быть легче?

Ева, на удивление, точно поняла её настроение, и к приезду Келли достала лучший виски, который у неё был. Они с Майлзом ждали подругу, чтобы поздравить, расспросить обо всем, узнать о планах на будущее, так сказать. Никто из них не удивился, увидев уставшую до невозможности девушку, которая первым делом села на диван, и осушила наполовину полный стакан виски.

— Я их всех уделала, — мрачно произнесла она, не глядя на друзей. — Теперь самое сложное — поставить компанию обратно на ноги.

— А вообще, как все прошло? — села рядом с ней Ева. — Мы пытались действовать сразу по твоим сигналам.

Келли запрокинула голову на спинку дивана и, закрыв глаза, принялась рассказывать. Уж этим людям она могла доверять сполна, сказать о том, как было страшно, тяжело и изнурительно просчитывать что и когда делать. Как тряслись руки и зашкаливали нервы. Но даже им девушка не смогла рассказать об их разговоре с Кевином, в комнате номере отеля. Она даже наедине с собой не находила сил обдумать случившееся, и сейчас казалось, что легче вернуть компанию еще раз, пройти весь путь с самого начала, чем понять себя и этого человека. Келли только сейчас начала осознавать, что это уже все, он как мог помогал ей вернуть корпорацию, и теперь её черед исполнять свою часть уговора — исчезнуть. Можно уже начиная с этой же минуты удалить его номер, не появляться в офисе компании Джеймеса и переехать в другой город. Но проклятое «что-то» терзало мысли, и девушка сама не заметила, как они с Евой уже стояли на балконе, а на дне её стакана растаяли в виски несколько кусочков льда.

— Ты знаешь, мне стыдно, что я раньше не рассказывала тебе кое о чем, — задумчиво и медленно произнесла Келли, — мне казалось, что это не важно, сущий пустяк. Кевин…

— Идиот? — нахмурилась Ева. — Что с ним?

— Я его поцеловала, — отрешенно, словно смертник перед казнью произнесла она, уперев взгляд в дно стакана.

— Ты была пьяна?! — воскликнула Ева, едва не подавившись виски, после чего в порыве эмоций выбросила стакан на траву с балкона.

— Два раза, — мрачно пробормотала Келли, ожидая, когда подруга выкинет её следом за ёмкостью.

— Ты точно была пьяна, — пребывая в огромном шоке произнесла Ева, запустив пальцы в волосы. — А что этот Идиот?

— Боюсь, он идиот еще больше, чем ты думаешь… Кажется, он испытывает ко мне какие-то чувства. А это чертовски страшно!

— Идиоты, — вздохнула девушка и, забрав у подруги стакан виски, а затем осушила его. Но постепенно до неё начало доходить. — Подожди, подожди, какие еще чувства? О чем ты мне еще не сказала?

Келли повернулась и прислонилась спиною к мраморному бортику балкона, затем сплела руки в замок. Без особых эмоций в голосе она фактически доложила о том, что происходило, когда они воровали данные с компьютера Джеймеса, пытаясь не смотреть Еве в глаза, о том, как он отдал ей самые ценные бумаги относительно бизнеса его отца, и как она подчинилась непонятному порыву, поцеловав Кевина. Келли не могла найти логического объяснения своему поступку, и это пугало её очень и очень сильно.

— Ну и зачем ты это сделала? — Ева села на пол, прислонившись к колоннам, которые поддерживали бортик балкона. — Только не говори, что ты влюбилась.

— Я не умею любить, ты знаешь, — тяжело вздохнув, произнесла девушка, — но он приехал ко мне буквально перед началом аукциона. Я не ожидала этого, боялась, что он начнет что-то требовать, выяснять, но, к счастью, Кевин не стал. Только спросил, случайностью был тот поцелуй, или нет.

— А ты?

— А я сказала правду, что не знаю, но это точно была не случайность. Во всяком случае, это не имеет значения, я могу просто не вернуться в офис и все. Он все и так поймет.

— Но, — ухмыльнулась Ева, зная эту девушку как никто другой.

— Но я хочу, чтобы все было как-то по человечески… Хотя бы лично попрощаться, ведь они мне очень сильно помогли, а то получится, словно я сволочь неблагодарная, — Келли опустилась вниз, сев на пол рядом с подругой. — Не знаю, как получится, но к середине недели я планирую уехать. Кроме меня никто не поднимет компанию из того болота, в которое я её погрузила.

Ева как-то странно улыбнулась и приобняла её за плечи, несильно встряхнув. Она знала не первый год эту девушку, и отчетливо видела, что ей страшно и неловко. Но вопреки тому, что Келли рассказала сегодня, Ева молчала о том, что поняла еще давно, когда они с Кевином ехали к ней в особняк родителей. Он не сказал ей ничего особенного, девушка все осознала между строк, и после этого у неё больше не было никаких вопросов насчет их весьма странных отношений. Узнав все это, она могла их назвать только инвалидами своих же характеров и убеждений. Ева не пытала особой любви к Кевину, но сейчас ей было его даже немного жаль.