Найти причину ее смущения было не так просто. Что может быть плохого в таком месте? Цветы на окнах, никаких решеток, никаких заборов, и даже местные жители ходят исключительно в светлой одежде. А потом до нее дошло: каждая улица здесь – это композиция, а не набор отдельных домов. Латебру создавали как единую картину. Чтобы все смотрелось так гармонично, кто-то должен был диктовать горожанам правильный цвет фасадов, размер камней для садовых дорожек и даже порядок, в котором были расставлены горшки с цветами на подоконниках.

Да и люди здесь ходили чаще всего в униформе. Дети – в школьной, взрослые – в рабочей, и у многих были нашивки, отражающие, как подозревала Дана, отношение к определенной касте. Латебра была миром общины, коллектива, единства, но никак не свободы. Однако местных жителей, похоже, все устраивало. А как же иначе, если они выросли под догмами культа, о котором говорил Наристар Арма?

Теперь они старались держаться подальше от чужаков. Никто не обращался к Амиару и Дане открыто, но на них смотрели с презрением, как на низших существ. При их появлении горожане переходили на другую сторону улицы и уводили детей с площадок. А заметить их было несложно: их яркая одежда слишком сильно выделялась на фоне той пастельной картины, которую представлял собой этот мир.

– Не похоже, что нам здесь рады, – заметил Амиар, обращаясь к охраннику, сопровождавшему их от портала.

– Немногим доверено войти в Латебру, – сухо отозвался тот. – Вам оказана большая честь.

– Мы говорим о разных вещах.

– Так будет всегда.

Охрана выполняла свой долг, но и она косилась на гостей с неодобрением. Зачем они пришли? Почему нарушили привычный порядок вещей? Дана не сомневалась, что после их визита тут дороги с мылом помоют!

Она снова и снова напоминала себе, что их это не касается. Может, раньше универсалы были гораздо хуже и этот бездушный порядок необходим им и их соседям? Они не выглядят несчастными, а ведь Наристар упоминал, что у многих из них есть доступ к кластерным мирам. То есть, они знают, как живут другие, и все равно выбирают такую жизнь. Это их личное дело… И все же, вспоминая фотографию Хэллоуина, она не понимала, как такое существо могло вырасти здесь.

Старейшины универсалов встречали их на центральной площади. Четыре старика в белом – наверняка какая-нибудь отдельная каста, аристократы этого мира. Они не стали приглашать Амиара и Дану в просторное здание за их спиной, и все их гостеприимство свелось к тому, что они велели охране стоять по периметру площади, а не у центра. Интересно, понимали ли они, как мало это значит? Если универсалы действительно не использовали свои магические способности, Амиар мог избавиться от них даже с нетронутой печатью.

– Приветствуем вас в мире Латебра, Огненный король. Ваш визит – большая честь для нас, – холодно произнес старик, и сразу становилось ясно, что никакая это не честь, а головная боль, от которой универсалам хотелось побыстрее избавиться.

– Я благодарю вас за проявленное великодушие, – Амиар чуть наклонил голову в знак той благодарности, которую вряд ли чувствовал. – Я бы никогда не решился нарушить покой Латебры, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

– Мы понимаем это. Увы, Иоанн Энтис – это действительно наша боль и наша огромная вина перед другими мирами.

– Не думаю, что это ваша вина, – пожала плечами Дана. – Он сам принял решение стать Хэллоуином.

– Решения принимаются не человеком, но обществом, – отрезал старейшина. – Если мы не сумели объяснить Иоанну истину, это наша вина.

– Как скажете.

Вряд ли в этом мире простое самостоятельное «я» имело хоть какой-то вес, и Дана решила не нарываться.

– Мы не хотим показаться неучтивыми, но ваш визит должен быть ограничен по времени, – заявил другой старейшина. – Наши люди не привыкли к посторонним, и мы не хотели бы пугать их обществом тех, кто, по слухам, связан с войной. Кирилл Энтис, брат Иоанна, любезно согласился принять вас у себя. Побеседуйте с ним, узнайте все, что нужно, и покиньте Латебру мирно.

– Так и будет, – заверил их Амиар. – Большего нам не нужно.

Кирилл любезно согласился, конечно… А кто только что говорил, что решения принимаются обществом? Как и предполагала Дана, Кирилла наверняка поставили перед фактом.

От центральной площади их снова провожала охрана. Улицы к этому моменту опустели, горожане прятались от них, как от чумы. И это потомки тех, кто был равен чудовищам? Невероятно!

Кирилл Энтис жил на одной из центральных улиц с самыми большими домами. Ему принадлежал просторный коттедж, окруженный небольшим садиком. Перед главным входом располагалась большая детская площадка, одна на несколько домов, но сейчас она пустовала. Казалось, что весь квартал вымер, остался только Кирилл, который с вымученной улыбкой встречал их у входа.

Он был чем-то похож на Хэллоуина, но не слишком. Тоже высокий, те же лисьи черты, но на этом – все. Кирилл Энтис был заметно массивнее брата, полнее, отличался нездоровой бледной кожей и угольно-черными волосами. За гостями он наблюдал сквозь линзы очков в массивной оправе, и это удивляло: похоже, универсалы погасили все свои прошлые способности, ведь нелюди отличаются великолепным здоровьем.

Кирилл носил костюм из легкой ткани, похожей на отбеленный лен, – рубашку и брюки. Это тоже была униформа, но предназначенная не для физического труда: Наристар предупреждал, что семейство Энтис относится к высшим кастам.

– Добро пожаловать, – неестественная улыбка Кирилла стала чуть шире и теперь напоминала нервный тик. – Меня зовут Кирилл Энтис, и для меня большая честь принимать в своем доме Огненного короля и его супругу!

Он и правда проводил их домой – под сочувствующими взглядами охраны. Кирилл был напряжен, возможно, даже зол, но держался он неплохо. Его жена справлялась хуже: маленькая худенькая женщина, встречавшая их в прихожей, старалась не смотреть на них и ничего не говорила.

– Это София, моя супруга, – представил ее Кирилл. – И она тоже вам очень рада.

Дана рассеянно кивнула, осматриваясь по сторонам. Внутри дома было не больше уюта, чем снаружи. Здесь все было стильным, правильным, стоящим точно на своих местах. Но Дана не сомневалась, что если она войдет в любой другой дом на этой улице, то увидит примерно то же самое.

Кто вообще захочет жить в выставочном павильоне? Здесь можно продержаться день, два… а дальше что? Всю жизнь соответствовать стандарту, придуманному непонятно кем? Не удивительно, что Хэллоуин тут лишился рассудка!

А может, не лишился? Глядя на жизнь в этом кукольном доме, Дана подозревала, что побег отсюда – это как раз признак ума.

Хозяйка проводила их в гостиную, где уже был накрыт стол. Но оставаться с ними София не стала, предоставив беседу мужу.

– Вы наверняка знаете, о чем мы хотим поговорить, – вздохнул Амиар.

– Да, мне сказали. А даже если бы не сказали, догадаться было бы нетрудно. Это мой крест, и я несу его уже не первый год.

– Не похоже, что вы близки с братом, – отметила Дана.

– Я бы предпочел, чтобы у меня не было брата. Он опозорил себя, втоптал имя нашей семьи в грязь, разбил сердца наших родителей. Лучшим, что он сделал, был уход из Латебры, и даже после этого он продолжил нести зло в другие миры. Вы ведь из-за этого здесь, не так ли? Что он еще натворил?

– Мы здесь, чтобы узнать, кто такой Хэллоуин, – ответил Амиар. – Будем откровенны: представители таких семей, как ваша, редко бунтуют. У Хэллоуина не было причин возвращаться к хищным корням своего рода, а он все равно это сделал. Такое не происходит из-за обычного подросткового протеста, должна быть серьезная причина.

На этот раз Кирилл не спешил с ответом. Он отвернулся от них, смотрел только в окно, и Дана заметила, что его кулаки сжаты до побелевших костяшек. Лишь спустя пару минут он глухо проговорил:

– Причина была. Но она не оправдывает его.

– Расскажите, что это за причина.

– Давайте прогуляемся, – неожиданно предложил Кирилл.