— Ты сказал, что хочешь поговорить. Так что… говори.

Ронан вздохнул, и снова Найя представила, как он проводит пальцами сквозь густые спутанные волосы.

— Я даже не уверен, с чего начать.

Здорово. Она должна была догадаться, что он попытается ласково уйти от разговора.

— Ты солгал мне раньше, когда сказал, что не знаешь моего имени.

— Не правда. — Ронан расправил плечи, и Найи заметила его дискомфорт. — Я не знал твоего имени, когда ты спрашивала меня, и сказал тебе правду, я не знаю, откуда знаю его сейчас. Возможно, я узнал его через нашу связь.

— Звучит какой-то хренью для меня. — Есть способы получить из него правду. Но Найя пока не была готова к таким вариантам. — Ты бросаешься вескими словами, вампир. «Пара» является одним из них. И я не знаю, что, черт побери, такое «связь», но если ты знаешь мое имя, и что я в какой-то опасности, пора тебе объясниться.

Он высветил еще одну кривобокую ухмылку, и она сжала зубы, чтобы удержаться от улыбки в ответ. Он выучил свой очаровательный ракурс.

— Я все еще не помню ничего, что произошло прошлой ночью. Может, если бы ты рассказала мне, это освежило бы мою память?

— Понимаешь, твоя проблема в том, что ты думаешь, что можешь управлять этим разговором в свою пользу. Этого не будет, Ронан. Итак, ты утверждаешь, что не помнишь ничего, что произошло после твоего приезда в город. Неважно, когда ты приехал. Для отчета, я не уверена, что верю, но это мы просто опустим. У тебя есть ответ на мой следующий вопрос, и я хочу его. Больше никаких проволочек. Что это за связь? Она связана с магией, которую ты украл?

Ронан пригвоздил ее взглядом полным сомнения.

— Найя, я не крал магии. На самом деле, я даже не знаю, как это делается. Но могу гарантировать, украл я магию или нет, это не имеет ничего общего с нашей связью.

Нашей. Слово было произнесено с притяжательным краем, который вызвал озноб в ее плоти. Как будто эта связь была чем-то общим между ними, нечто, в чем Найя была добровольным участником.

Было необычно столкнуться с другими колдунами или сверхъестественными существами, которые приходили к магии естественным путем. Но даже ведьмы, которые использовали их природную силу по каналу темной магии, приходилось отвечать за это, в конце концов. Такие дела Найя не отдавала полиции. Она считала их неразумными, если только их отношения непосредственно не влияли на племя. Такие случаи были немногочисленными.

В ходе ее работы в качестве контролера она, в основном, натыкалась на воров и захватчиков. Существа, которые больше не могли считаться людьми, магия, что они украли, развратила их. Для нее Ронан был аномалией. Она ничего не знала о вампирах или о врожденной магии, которой они могут обладать. В любом случае, сила, которую он излучал тем вечером, когда она впервые увидела его, была неустойчива. Он был почти готов сдохнуть. Но звук его магии — чистой, идеальной, которая также легко становилась испорченной — был прямой противоположностью всему, что она знала. И, кстати, песня, говорящая с ней, напугала ее больше, чем она готова была признать.

Ронан снова расправил плечи, пытаясь ослабить узел, что давил между лопаток. Медленное дыхание не помогало избавиться от беспокойства, которое накручивалось в животе, будто тугая пружина. Он сосредоточился на своем окружении, на Найе, звуке ее голоса… но это не помогало, паника усиливалась, когда он потянул наручники, которые удерживали его руки за спиной. Его жажда крови пробудилась вновь, огонь пылал в горле. То, что он взял у нее, было лишь вкусом, не достаточным, чтобы утолить жажду. Ее запах сводил его с ума; насыщенный аромат ее возбуждения наполнял воздух. Огненная женщина со склонностью к насилию. Такими чертами характера Ронан восхищался в паре.

Наручники натирали кожу, и Ронан стиснул челюсти, его клыки впились в нижнюю губу. Хлынула кровь от проколов, и он провел по ним языком. Глубоко неудовлетворенный. Несмотря на серебро, которое продолжало жечь кожу на запястьях, он бы сломал свои путы в одно мгновение, чтобы добраться до нее. Чтобы снова вкусить ее. Чтобы почувствовать мягкость лепестков ее киски, когда он дразнил ее.

Сосредоточься, похотливый ублюдок. Держи себя в руках. Не. Теряй. Контроль.

Найя вздернула бровь на его низкий рык.

— Волнуешься, вампир? Поверь мне, это ничто в сравнении с тем, что я чувствую сейчас. На самом деле, я начинаю чувствовать себя немного больной. Так что начинай разговаривать.

Боги, ее огонь. Ронан расправил плечи, отталкивая похоть, которая грозила овладеть им.

— Прежде чем я объясню, скажи, Найя, ты чувствуешь нашу связь? — Ронан внимательно оценивал ее реакцию. Большинство людей не понимали и старались держаться невозмутимо, малейшее движение или подергивание могли выдать их мысли. Найя бы отлично сыграла в покер. Она, очевидно, хорошо практиковалась, ее лицо было практически бесстрастным.

— Есть… что-то, — ответила она с неохотой. Черт, ее темные глаза смотрели сквозь него, будто его абсолютно не существовало. Ему это не нравилось. — Но я склонна верить, что то, что тянет меня к тебе, ни что более чем магия в твоем теле и мой собственный ответ на нее. В моем мире пары соединяют. И в последний раз, когда я проверяла, никто не отдавал меня вампиру.

Отдавал ее? Будто она была не более чем товаром, которым можно торговать. Территориальный рык поднялся в груди Ронана. Кто были эти люди, что они торговали Найей, как акциями?

— В моем мире, — возразил он, — душа дается. Моя была изгнана в небытие. Твоя позвала ее. И моя душа привязалась к тебе, Найя. Связь. Это делает тебя моей парой.

Ее челюсти расслабились, смягчая сочные губки. Взгляд Ронана попал в плен розовой плоти. Он снова хотел поцеловать ее. Попробовать сладость ее рта. Он не успокоится, пока ее язык не будет скользить по его. Пока ее рот не уступит ему еще раз.

— Ты чувствуешь эту связь?

Он ответил на ее сомнение торжественным кивком.

— Моя душа вернулась ко мне в тот момент, когда я увидел тебя. Единственное, что я знаю с уверенностью, так это то, что ты моя.

Найя отвела взгляд и ее пульс участился. Звук был музыкой для ушей Ронана, когда он думал о вкусной крови, текущей в ее жилах. Жажда скребла горло, но он оттолкнул ощущение в сторону. Он не задобрит ее, ведя себя, как неприрученный зверь, истосковавшийся по ней.

— Я не знаю, что делать сейчас. Я знаю, что видела прошлой ночью. Магия сочилась из твоего тела. Ты едва мог сдержать силу. Если бы я пришла на минуту позже, то, возможно, она бы вышла. Это не имеет никакого смысла. Магия не может искажаться. Иногда. — Она покачала головой, будто разочарованно. — Но вместо этого она говорит со мной, так, как ничто другое за всю мою жизнь.

Интересно. Может быть, она чувствовала связь, и просто не знала об этом.

— Говорит с тобой как?

— Песней, — сказала она. Ее тон голоса был полностью спокойным, а эмоции спрятаны. — Она чистая. Но… — Найя сделала паузу, будто пытаясь найти правильные слова. — … только иногда. Вампиры не приходят к магии естественно, не так ли?

— Есть врожденная сила, которая соединяет всех вампиров и дампиров, — ответил Ронан. — И я полагаю, что, когда ты привязала меня, пробудилась некая… магия. — Он улыбнулся, когда смотрел на ее серьезное лицо. — Но я не слышал песен.

Сомнение поднялось в глубине его сознания. Холодная темнота, поселившаяся в нем ранее, безусловно, не была побочным эффектом его перехода. Действительно, кто-то пытался им манипулировать. Но пока Ронан не понимал, что это было, разумнее было бы придержать информацию при себе.

Угрюмая пассивность осталась на ее лице, и Ронан понял, что не сможет прочесть ее. Она слишком хорошо практиковалась в сокрытии эмоций.

— Я могу заверить тебя, Найя, что мы связаны. Неужели так трудно поверить? — Она пожала плечами, и Ронан не знал, хотел бы он хорошенько пнуть ее или поцеловать. Может быть, и то и то. — Ты явно настроена на магическую энергию. Может, то, что ты чувствуешь, это связь между нами?