— Еще чего?

— Неси ее в другую комнату.

Неудобно в маленьком домишке переносить с места на место трехметровую трубу, но Рашид справился с трудностями. Держа трубу как ракету «стингер», он преодолел дверной проем, и они втроем оказались в почти девичьей спаленке. Рашид задумчиво остановился. Сырцов с ходу разобрался в природе его растерянности и посоветовал:

— На пол клади. На кровать не поместится.

Рашид послушно и осторожно уложил на пол трубу. А уложив, сказал в трубу с той стороны, где была Аллусина голова:

— Ты только терпи и молчи, дорогая.

Он задыхался, сильно намаявшись, и поэтому в его прерывистой речи явственно звучал резкий акцент. Потом поднялся с колен и, глядя в пол, стал ждать дальнейших распоряжений. Сырцов, часто моргая, прикидывал, что, где и как. Все понял и сказал:

— Твой пистолет, я полагаю, где-то здесь припрятан. На время отдай его мне.

— Какой пистолет? — бессмысленно посопротивлялся Рашид.

— Из которого можно выстрелить, — популярно объяснил Сырцов. — Давай действуй. Времени у нас в обрез. — Рашид двинулся к прикроватной тумбочке. Сырцов инструктировал: — За ствол возьми. А теперь мне передай.

Рашид выполнил инструкции, и Сырцов небрежно засунул за брючный ремень новенький «ПМ». Без слов вернулись вдвоем в ковровую комнату.

— Чего ты от меня хочешь? — задал главный вопрос Рашид, по разрешившему кивку своего мучителя усевшись на тахту. Сырцов же на стул сел. Правая расслабленная рука его с «вальтером» висела свободно, готовая в мгновение вскинуться.

— Когда тебе позвонил твой соплеменник и сообщил, где я обитаю?

— Вчера вечером.

— Поздно вечером, — уточнил Сырцов и начал за Рашида, давая тому возможность продолжить: — И ты…

— И я доложил им! — в отчаянии выкрикнул Рашид. — Я, когда мог, все для тебя делал! Я тебе доктора устроил, я тебе билеты достал! Ты же спокойно отсюда уплыл. И все я!

— Хрен бы я отсюда уплыл, дорогой мой Рашидик. Но я не пальцем деланный, уж извини. Я из Рыбинска на теплоходе отбыл. Вот так.

— А они подумали, что ты этими билетами их на ложный след вывел, — в безнадеге проговорился Рашид.

— Кто они?

— Мои кредиторы, Жора. Я в их руках. А если что, они меня убьют, Аллу убьют… — Рашид заплакал.

— Быстренько сопли подбери и имена, адреса, телефоны…

— Дело имел только с одним. Алтухов Роберт Васильевич.

— Здешний?

— Из Москвы.

— Как он на тебя вышел?

— Он здешнее отделение банка курировал… — Рашид в ужасе замолк, увидев округлившиеся глаза Сырцова, который скривив рожу, яростно кивнул ему. Ужас не позволил Рашиду что-либо понять.

А Сырцов понял все. В два громадных беззвучных шага он добрался до выключателя у двери. Но все же чуть опоздал: за мгновение до того, как погас свет, дверь распахнулась и двое в дверном проеме нажали на гашетки укороченных автоматов.

Сырцов стрелял по картинке, только что растворившейся во тьме. Он стрелял по картинке, вспыхнувшей в мозгу. Стрелял, стрелял до тех пор, пока не кончилась обойма. Автоматы перестали палить после его второго выстрела. Теперь стало тихо. Как в могиле.

Он включил свет. Первый лежал ничком на ковре, и кровь быстрой и сильной струей извергалась из его шеи. Пуля угодила в аорту. Второму, откинутому сырцовскими выстрелами в коридор, досталось в челюсть и в глаз. С пареньками — все.

Рашид, развороченный двумя очередями, всхлипывая, хрипел. Тоже не жилец. Перепрыгнув через трупы, Сырцов кожаной спиной выбил раму из кухонного окна и вывалился во двор. Рывок, и он у кирпичных стен новостройки. Еще рывок, и он за кирпичными стенами. Старался громко не дышать. Осмотрелся.

Проулок спал. Или делал вид, что спит. Во дворе — никого. Затаились? Вряд ли. Судя по исполнению, задание у боевой двойки было сугубо конкретное: подстраховаться, убрать много знавшего Рашида после того, как особая группа не смогла ликвидировать его, Сырцова. На такое и одного киллера с автоматом вполне достаточно. Второй, вероятнее всего — водила, был на подхвате, потому что решили кончить и Аллу.

Сырцов невидимкой выбрался в проулок и сторожко дошел до улицы. Прямо на углу стояла темно-вишневая «нива». Пустая. Он вернулся.

Тщательно задернув шторы, он осмотрел всех троих. Все мертвы окончательно и бесповоротно. Стараясь не ступать в кровавые лужи, он обыскал обоих автоматчиков. Оружие, запасные обоймы его не интересовали. Документов, естественно, при них не оказалось. Но у обоих были деньги, а у одного и ключи от «нивы». И то, и другое пригодится. Деньги рассовал по карманам, ключ нацепил на палец, собираясь уходить. И вдруг вспомнил об Алле.

Вообще-то ему давно бы надо проблеваться, но неотвратимые позывы пришли только сейчас. Он выскочил на крыльцо, где его рвало минут пять. Умывшись и захватив из кухни нож, он направился в спаленку. Чего же натерпелась в этой трубе несчастная бабенка?

Разрезал шаль, размотал ковер, перерезал полотенца, Алла неподвижно лежала на ковре, и открытые ее глаза не смотрели. Шок. Сырцов еще раз сходил на кухню, ковшом зачерпнул из ведра воды.

— Алла, — позвал он, стоя над ней. Алла молчала. Тогда он, не скупясь, плеснул из ковша. Алла страшно замычала. Он во второй раз позвал, скорее скомандовал: — Алла!

Она увидела его наконец и спросила тонким голосом:

— Где Рашид?

Она слышала выстрелы и понимала, что стреляли для того, чтобы убить. Скрывать нечего и незачем. Он безжалостно ответил:

— Его убили.

— Ты, ты убил! — слабо выкрикнула она и рванулась к нему — выцарапать глаза. Он перехватил ее запястья и больно сжал.

— Если бы я убил, меня здесь уже не было бы. Бога благодари за то, что здесь связанная лежала. А то бы и тебя.

Она сидела на ковре и тыльной стороной ладони вытирала мокрое лицо, мокрое от воды и слез. Она плакала и утиралась, утиралась и плакала. Сырцов терпеливо ждал: пусть выплачется. Она выплакалась и встала. Окончательно утеревшись обрезками полотенца, спросила, глядя в занавешенное окно:

— Он там? — дернула головой, указывая на стену, за которой лежали трупы.

— Там.

— Я пойду к нему.

— Не ходи, Алла, — твердо приказал Сырцов, и она сразу же сдалась, представив, видимо, что там, за стеной. Он спокойно поинтересовался: — Этот дом — твой, ты — хозяйка?

— Нет. Рашидик его зимой купил, — объяснила она и опять заплакала.

— Твои родные здесь живут? В Угличе?

— Я из Калязина.

Новые дела, крюк километров в сто. А у него форы — два часа от силы.

— Вещи твои где?

— Здесь. В этой комнате.

— Собирайся и одевайся побыстрее. Поедем в Калязин.

— Зачем?

— Затем, чтобы тебя не убили, дура! — заорал он. Она посмотрела на него и догадалась, что и его жизнь не сахар. И стала собираться.

В маленьком коридорчике Сырцов попросил:

— Ты не смотри туда, Алла.

Она покорно не смотрела в ковровую комнату, но для того, чтобы выйти из дома, ей надо было перешагнуть через тело убитого стрелка. Она остановилась перед трупом и потребовала у Сырцова ответа:

— Этот его убил?

— И этот тоже, — не стал врать Сырцов. Он, широко расставив ноги, обширным своим телом загораживал дверной проем. Но еще одну пару ног — носки вместе, пятки врозь — закрыть не удалось, и Алла увидела эти ноги. Поняла:

— Двое с автоматами. Мразь. Мразь!

Она кроссовками молотила того, что лежал в коридоре. Труп еле заметно вздрагивал. Сырцов оттащил ее, выбросил на крыльцо и рявкнул:

— Жди меня здесь!

Залепуху с «вальтером» сотворить? К ладони Рашида рукоятку прижать и уронить пистолет рядом. Будто все в перестрелке погибли. Но уж больно неправдоподобно: любой занюханный мент липу учует. Да уже и привык он к «вальтеру». Сырцов выключил электричество в спаленке, ковровой комнате и на кухне. Постоял у двери. В общем, часа полтора-два у него есть. Распорядители-заказчики до двух не обеспокоятся, посчитают, что киллеры выжидают подходящий момент. Потом легкая суета, осторожная разведка… Есть, есть время. Сырцов вышел на крыльцо и спросил: