— Нет! — снова протестует она и мотает головой от несогласия. — Выслушай меня. Тот парень просто мой друг детства. Я никогда бы не стала тебя обманывать! Только… только не тебя!

— Значит, тебя ко мне не влечет? Значит, его ты хочешь…хочешь целовать…хочешь его? А меня нет? В меня будто вселяется дьявол и пробуждает во мне темную сторону. — Не хочешь? — ору как не в себе и сжимаю ее запястья над головой.

— Перестань, мне больно, Пабло!

Для меня не имеет значения, что от наших криков соседи могут вызвать полицию, мне плевать. Я просто хочу знать правду, и я ее заслуживаю.

 — Не хочешь?!!!! НЕ хочешь!!! – бью кулаком в стену и не чувствуя боли, продолжаю это делать.

— Хочу!!! Хочу!!! — вырывается из самых глубин ее сердца, и она продолжает кричать до тех пор пока до меня доходит смысл сказанного.

 — Хочу… — обречено произносит Мариса на выдохе и с этого момента, я лечу в пропасть собственного сознания. Я уничтожен…побежден… сломлен. Я разлетаюсь на осколки, и знаю, пути назад уже не будет. Во всяком случае, для меня. Мариса может сломать меня одним единственным поцелуем. Ненавидеть ее сейчас так просто, но что если только в ее глазах, я нахожу спасение?

В ее взгляде полном похоти и возбуждения отражается вся ее необузданная дерзость, словно у животного. Она прожигает меня насквозь, ее длинные пальцы тянут меня ближе, и я отбрасываю сомнения. На несколько секунд поцелуя Мариса станет моей, а все остальное уже неважно.Я так близок, что просто не могу сейчас от нее отказаться. И когда наши губы наконец-то соприкасаются, когда наши языки встречаются жарко и яростно, мой мир идеально созданный Марисой, летит к чертовой матери. Поцелуй идеально твердый, с привкусом отчаяния и обреченности на губах. Стоило прожить целую жизнь, чтобы добраться до этого момента. Чистое откровение. Я словно был рожден только ради этого мгновенья. В порыве страсти мы сами не замечаем как оказываемся в ее квартире. Так и не оторвавшись друг от друга ни на секунду, я и Мариса залетаем на кухню, сбивая на своем пути, все что попадается под ноги и руки.

Я прикусываю ее нижнюю губу, готовый ее съесть, и подхватываю ее под коленями, притягивая ее тело ближе к краю стола. Нащупывая под юбкой край ее стрингов, я срываю их одним резким движением. Нет смысла быть нежным, я слишком долго этого ждал.

— Аааа — вскрикивает Мариса, держась за мою шею, когда я в нее вхожу.

— Мариса… — стону я, нависая над ней.

С каждым движением я все глубже и глубже в нее погружаюсь, пока ее горячие выдохи щекочат мне шею. Зарываясь руками в ее волосах, я оттягиваю ее голову назад. Хочу видеть глаза Марисы. Я хочу вытрахать все дурь из ее головы и добраться до самого сердца.

Еще несколько минут, мы оба ведем себя плохо, но от этого нам обоим так хорошо…

И когда ее ногти вонзаются в мою спину, Мариса начинает громко кричать, испуская стоны удовольствия, сравнимые разве только со звуками ее рта во время наших поцелуев. Она как морская Сирена, призывающая меня примкнуть к берегам ее земли.

К тому времени, когда мы отрываемся друг от друга, я в таком состоянии, что едва могу разлепить веки. Мысли спутаны, и очередным касанием своего рта, Мариса окончательно вводит меня в опасное заблуждение.

В одном часе любви — целая жизнь. И эту истину я познал только сейчас…

Глава 8

Отношения с девушкой это как участвовать в аукционе — никогда не знаешь твоё ли предложение лучшее.

Люди постоянно придумывают себе проблемы. Так почему бы мне взять и не придумать себе счастье?! Вот так просто… Вот так просто я и остался в жизни Марисы, не задавая больше никаких лишних вопросов. Не представляю, как можно от нее отказаться, и пока что даже не готов пытаться. После той ночи между нами все стало как и прежде. Как будто и не было никаких разногласий вовсе. День за днем мы проживали эту жизнь вместе… проживали ее через ощущения, музыку, прикосновения и чувства. Я любил наши уютные, молчаливые вечера, когда за закрытыми дверьми ее спальни, мы с Марисой отдавались друг другу без остатка, до последнего вздоха. Говорят, самое страшное быть одиноким в мире людей, но я бы перефразировал, потому что намного страшнее найти единственного человека в этой жизни, в котором весь этот мир будет сосредоточен. Страшно, из-за боязни потеряв этого самого человека, навсегда потерять себя. Моя жизнь всегда была наполнена событиями, людьми, но я как будто упускал главное. Я почувствовал себя живым только рядом с Марисой. Удивительная штука. Она вошла в мою жизнь и заполнила ее собой. Каждый день она заставляла меня забыть о себе.

Каждый день она заставляла меня хотеть ее больше, чем мое собственное здравомыслие. Заставляла терять из-за нее голову. В моменты, когда мы с Марисой оставались наедине под покровом ночи, я понимал, что наши отношения — лишь начало грядущего, но уже тогда я знал… что только для меня. Сердце подсказывало мне, что этим чувствам никогда не стать реальностью. Но я осознанно шел на это сближение, потому что любил ее. Любил уже тогда. Любил потому, что Мариса была собой. Я до сих пор вспоминаю минуту, когда это случилось. Еще не было и семи на часах, когда я открыл глаза и увидел ее залитую утренним светом. В лучах солнца ее волосы переливались точно красное вино в бокале. Мариса рисовала свою картину, ту что мне никак раньше не удавалось увидеть, потому что она всегда прикрывала ее тканью, когда заканчивала над ней работать. Я смотрел на ее лицо, которое было полностью сосредоточено на том, что она делает. На правой ее щеке красовался след от синей краски, а ее растянутая футболка, едва доходившая до середины бедра, свесившись на правую сторону, оголяла плечо. В тот момент, Мариса зажала кисточку между зубами, присматривая оценивающим взглядом собственное творение. Я подавил в себе желание вытащить карандаш из ее волос, так чтобы ее яркие волосы разметались по плечам. С первой нашей встречи прошло три недели… Три недели… Вот, сколько я жил только ей одной. Вот, сколько я за ней следовал. И продолжил бы следовать еще. Черт, я бы голову на это положил. Это не срок, скажут люди. Но почему? Если можно влюбиться за тридцать секунд с первого взгляда, почему нельзя прожить полноценную жизнь за эти три недели? Не важно сколько, главное, чтобы в конце Мариса была моей… на глазах у всех. Я был готов пойти на что угодно… стать кем угодно ради нее…

Дождливый март на повторе. Сумерки. Тишина. Ее комната. Sia, которую так любит Мариса, убаюкивает нас своим «I’m in here.»

Я здесь, кто-нибудь видит меня?

Кто-нибудь может мне помочь?

Я здесь, я пленница истории.

Кто-нибудь может мне помочь?

Ты слышишь, как я зову тебя?

Собираешься ли ты забрать меня?

Я слышу как жужжащий телефон Марисы под подушкой сообщает о новом сообщении. Стоя в дверном проеме, я могу наблюдать как на ее лице отражается полная безнадежность, как будто все ее мечты рухнули разом. Мне знаком этот взгляд, когда молишь кого–то о помощи. Все в этом взгляде сейчас… Это настолько уловимо, что я чувствую как мысли колом давят ей в голову.

Я ждала

Что ты придёшь и спасёшь меня.

Мне нужно, чтобы ты забрал

Ту грусть, что я не в силах сдерживать

Внутри себя…

Ее безысходность в глазах отзывается мне комом внутри. Мариса подается вперед на кровати и тянет руку мне навстречу. Я не знаю почему, но я знаю что нужен ей сейчас. Ложусь рядом и обнимаю так, как будто хочу уберечь от всего плохого в этом мире.

Она теснее вжимается в меня, словно хочет стать единым целым. От этого прикосновения внутри все разрывает… такое всепоглощающее чувство, что ты ничего не можешь с этим поделать. Я даже не знаю сейчас кто кому больше необходим. Я ей, или она мне.

Я здесь, я пытаюсь кое-что сказать тебе.

Кто-нибудь может мне помочь?

Я здесь, я зову тебя, но ты не слышишь.

Кто-нибудь может мне помочь?

Я кричу и теряю самообладание,