Нить вторая. Многоликая. Лика
Из изречений Старого Лора, записанных его ближним кругом.
«Мы — воины. Воины и охотники. Наша судьба в движении и схватке. Мы живем для этого скоротечного мига, когда в бою мы видим побежденного врага или наша вторая ипостась вонзает зубы в горло добычи. Мы воины — из какого бы клана мы небыли. Помните об этом».
Интермедия 2
Мужчина с легкой сединой на висках сидел на берегу океана. Волны мягко ласкали некрупную гальку, изредка пытаясь продвинуться в своем беге на несколько туазов дальше, но ленясь, возвращались в родную купель. Солнце опускалось за горизонт, сдавая вахту звездам и уходя на ночной отдых. Картина старая как мир и вечно новая для человека.
Не спеша поднявшись, он направился к небольшому дому, спрятавшемуся между двумя холмами. Над ним уже курился дымок и доносился запах свежеприготовленного ужина. Невольно ускорив шаг, мужчина поднялся по пологой тропинке, ведущей от моря. Чуть задержался у небольшого ручейка, сполоснув лицо от въевшейся соли и вдруг резко сорвался в бег. От расслабленности, с которой он шел, не осталось и следа. По тропе не бежал, а летел Зверь, настолько быстрыми и плавными стали его движения. Он буквально перетекал из одного состояние в другое, разом перемещаясь на расстояние в несколько больших прыжков, втекая в прихотливые изгибы дорожки, не замечая корней и веток деревьев, как не обращает на них внимание быстро текущая вода, просто огибая неожиданное препятствие. Меньше минуты и вот уже показался невысокий плетеный забор, притаившаяся калитка. Зверь исчез, уступив место человеку, но оставив ему врожденный инстинкт. Инстинкт убивать, убивать, чтобы выжить самому и защитить свою стаю.
Калитка открылась сама собой, не выдав давнего знакомого ни скрипом, ни легким дрожанием воздуха. На дворе, где недавно жарилось мясо на открытом очаге, и слышались женские голоса было пусто. Осторожно переступив с ноги на ногу, он скользнул на открытое пространство. Встав по середине, он негромко спросил: «Кто?».
Дверь дома открылась, как будто только и ждала этого вопроса. Вышедшая на порог женщина в мужском костюме для верховой езды, с темными кое-где тронутой сединой волосами и резко выделявшимся на худом лице синими глазами, спустилась с трехступенчатого крыльца и остановилась напротив мужчины, глядя ему в глаза. «Ну, здравствуй… Долго же пришлось тебя искать. Уж и не чаяла живым найти. Думала всё, сгинул наш воин, без следа пропал, ан нет нашлись люди добрые там слово за слово, здесь память о себе оставил. Вот и нашла старого знакомого. Лет то сколько прошло, не подскажешь?» — голос её тихий в начале, потихоньку набирал силу, напитываясь гневом и издевкой, последние слова уже били хлыстом в руках опытного наездника.
«Много прошло, Сединка, много, — настороженно ответил тот, кого, несмотря на всю браваду и ненависть так и не решались назвать по имени — И дай Творящий, еще б столько прошло. Разве ты не знала, что я не хочу, чтоб меня нашли, и не хочу участвовать в ваших играх, сколько нас осталось, не припомнишь ли?». Теперь уже в его интонациях слышалось едва уловимое рычание крупного зверя, отсчитывающего последние мгновения перед броском к горлу врага.
— Где мои…?
— Ты про эту симпатичную мордашку с малышкой? Не волнуйся, я не стала их убивать. Они же такие милые, не правда ли? Поспят немного и даже здоровее будут. Но вот за их дальнейшее будущее я бы обеспокоилась, вдруг, что не так. Жизнь, знаешь ли, странная штука и неприятности иногда происходят, когда и не ждешь совсем. Тише, тише, — прервалась она видя, что еще миг и мужчина начнет атаку, — Ты знаешь, что время приходит и знаешь место. Мы ждем тебя ровно через месяц. Иначе, иначе то, что было с тобой на протяжении этих лет покажется тебе и твоим дамам просто детскими шалостями. Будь благоразумен и всем будет хорошо. До встречи, до скорой встречи».
Нисколько не обращая внимания на ощутимую ауру смерти, окружившую её собеседника, женщина громко свистнула сквозь зубы. Через несколько секунд раздался стук копыт и к дому галопом примчался оседланный жеребец. Слитным движением вскочив в седло, она не оборачиваясь направила коня к тыну, перемахнула через невысокое препятствие и вскоре о её присутствие напоминал только седой волос неспешно опускавшийся на идеально чистый дворик.
Вой раздавшийся со двора некоторое время не напоминал человека. Так плачут волки тоскливой зимней ночью…
Глава 1
Шаг. Поворот. Смена позиции. Удар. Шаг. Уход. Подшаг. Низкая стойка. Выпад. По площадке для тренировок в диковинном танце метались два тела. Мужчина и женщина. Сила и мощь, против гибкости и скорости. Клинки лишь изредка на миг касались друг друга, чтобы издав мелодичный звон, вновь начать плести воздушные кружева боя. Человеческий глаз вряд ли смог бы по достоинству оценить эту схватку. Слишком быстрыми были атаки, уклонения и защиты. Бойцы не стремились причинить друг другу боль, наоборот в каждом их движении чувствовалась радость жизни и движения, осознание собственного мастерства и уважение к чужому. Внимательный человеческий глаз быстро определил бы в танцующих с клинками Многоликих. Нет, когда противники на несколько секунд замирали, ища слабые места в обороне соперника, то отличия были практически незаметны. Разве что чуть более вытянутые уши и миндалевидные, необычные для людского рода глаза, выдавали в них другую расу. Главное отличия проявлялись, когда они возобновляли свою опасную игру. Скорость и четкость движений, недоступные даже тренированному человеку, сразу выдавали в них иных. Мужчина вдруг резко отпрянул, разрывая дистанцию.
— Ну хватит, Лика[20], совсем загоняешь старика.
— Старик, скажешь тоже, — женский смех серебристым колокольчикам рассыпался в воздухе, — а я тогда старая ведьма, как тетушка Ларинча, та уже и ходить не может, а пакостит всем в клане. Не тебе, дядя на возраст пенять, вон как молодых гоняешь, особенно девушек. И за что ты их так не любишь? Неужели, правда, старый стал?
И Лика с усмешкой посмотрела на дядю. Тот смущенно кхекнул и поспешил перевести тему разговора.
— Слушай, дорогая, а ты не знаешь, кто сегодня на Охоту приглашен? Вроде бы только ближний круг собирается?
— Ну, вообще то, мне никто не отчитывается, папа как воды в рот набрал, а мама вся в приготовлениях, слова из неё не вытянешь. Хотя если уж совсем по секрету, — тут она не выдержала и лукаво улыбнулась, — то кое-кто мне всё рассказал.
— Да уж, знаю я этого кое-кого, — дядя ласково посмотрел на племянницу, — Опять из Лейста веревки вьёшь?
— Не так уж и вью, и вообще, мы просто дружим, вот он мне рассказал, — смутилась девушка, — Лучше послушай, что я узнала. Так вот, на Охоте будет что-то ВАЖНОЕ! Поэтому будет только самый ближний круг клана. О чем будет говорить Вожак никто не знает. Мы с тобой естественно приглашены. А Охота назначена на послезавтра, так что смотри, скажи своим подружкам, чтобы не рассчитывали на тебя!
— Иногда, мне тоже хочется быть молодой симпатичной девушкой, но только иногда, а то мне вообще ничего не удалось узнать, — мужчина слегка приобнял её за плечи и повел в сторону от площадки, — А теперь пошли на кухню, после хорошей тренировки надо хорошо поесть.
Девушка доверчиво прижалась к своему спутнику, и они не торопясь пошли в сторону, виднеющегося неподалеку здания, откуда доносились аппетитнейшие запахи свежеприготовленного мяса.
Как обычно за столом собрался весь клан. Мужчины, женщины, старики и дети, все, кто на данный момент присутствовал на общинном стойбище. Эта традиция сохранилась с древности и исполнялась в любом клане Многоликих неукоснительно. Ничто так не сближает, как обсуждение дел за общим столом мудро считали Вожаки и были в чем-то правы. Конечно, все решения принимались в ближнем Кругу, но иногда за столом высказывались очень дельные предложения, причем от тех, кто просто никогда бы не смог донести свое мнения до ближников[21]. За столом объявлялись решения и намечались дальнейшие действия. Их народ никогда не был многочисленным, поэтому каждый мог высказаться и быть выслушанным.