Никакого родника ни в блокгаузе, ни возле него не оказалось. Ни даже следов — ямки, лотка для стока воды или вкопанного котла. Оно и понятно: вода не умеет течь вверх по холму.

В потолке блокгауза я заметил что-то похожее на дощатый люк, но никакого трапика не было. Тогда я предложил Мэгги забраться мне на плечи и попробовать нажать на люк снизу. С четвёртой попытки люк со скрипом поддался, и Мэг смогла сдвинуть его вбок. Падающая сверху труха набилась в нос и глаза. Мэг чихнула, и мы чуть не упали. Однако что там наверху?

— А ничего, Си-Джей! Только флагшток с уткой, и всё!

— Понятно, — процедил я, отплёвываясь. — Давай, слазь.

Мэгги спрыгнула, и мы принялись тереть глаза, чистить носы, уши и волосы от мелкого древесного мусора. Она сказала:

— Слушай, я видела наши мачты. Если бы встали на якорь чуть южнее, то заметили бы это всё прямо с борта. Странно, что мы не увидели блокгауз, когда входили в бухту.

Почему странно? Мэг влюблённо смотрела на лотлинь, а я столь же влюблённо на неё... Мы засмеялись.

Ну, кем бы ни был построен этот блокгауз, делать здесь больше было нечего. В пользу реальности острова Сокровищ говорил не столько сам блокгауз, сколько круглый земляной вал вокруг него — несомненно, когда-то он был частоколом, через который, кряхтя, перелезал Джон Сильвер, а потом сорванец по имени Джим.

И что дальше? Хм... дальше...

В моей голове неспешным речитативом нестройный мужской хор монотонно проговаривал «Пятнадцать человек на сундук мертвеца». Я помотал головой и сказал:

— Скоро закат. Есть два варианта. Первый: лезть на Подзорную Трубу сейчас и ошвартоваться где-то там. Второй: поспать здесь, а утром продолжить поиски.

Мэг сделала вид, что не поняла:

— Поиски чего?

Я пожал плечами:

— Как — чего? Сокровищ, конечно. Серебро и оружие до сих пор лежат в кладе, где-то на севере острова.

Мэг лукаво посмотрела на меня, и мы оба захохотали.

Нет, ну в самом деле. Вернёмся мы сейчас на корвет, а завтра снова переться через болото, потом сюда, потом на Подзорную Трубу… и всё в гору, в гору…

Мэг заявила, что ей не очень хочется ночевать в этой мышеловке. Не знаю почему, но мне тоже не хотелось, хотя — какая же мышеловка? Вполне себе уютный домик...

Короче, мы вышли из блокгауза и уже при свете солнца начали прикидывать с помощью карты, каким путём идти на холм Грот-мачта, больше известный как Подзорная Труба. Здесь нам здорово помог бинокль. Выходило, что нужно возвращаться вниз к ручью, только не прямо, а забирая слегка вправо, и закладывать галс вдоль всё того же ручейка на восточный склон горы, после чего траверсом пройти до южного склона, где и искать место, отмеченное главным крестиком. Был и другой путь — как там у Стивенсона? «Высокое дерево, плечо Подзорной Трубы, направление — румб к норду от норд-норд-оста; остров Скелета ост-зюйд-ост-тень-ост; десять футов».

Сильверу, например, этого вполне хватило, чтобы вывести отряд незадачливых искателей сокровищ прямо к яме, где они когда-то лежали. Но у меня всегда вставал вопрос: откуда измерять эти направления? Если от стоянки капитана Кидда (чтобы выйти к этому высокому дереву), то получалась полная чушь. Я сказал об этом вслух. Мэг ответила:

– А чего тут думать. Прежде всего, нужно на этом самом «плече» найти нужное дерево, оно там самое высокое или вообще единственное. Встать около него, отмерить румб к норду от норд-норд-оста, а потом идти в этом направлении до тех пор, пока остров Скелета не окажется по указанному пеленгу… вот и всё. Потом копай и на глубине десять футов забирай свои фунты-ливры-дублоны. Нет?

Умница, каких я только знал. Сколько лет я читал эту книжку, и никак не мог понять, откуда же отсчитывать эти курсы-пеленги. А она вот так вот сразу… Потому что нам, мужчинам, всегда нужна точка отсчёта, мы без неё никак. Женщины же умеют мыслить более абстрактно, образно… Это не я, это она так сказала.

Я чувствовал, что она устала, да и сам уже слегка вымотался — что эмоционально, что физически. Через восточный склон выходило как будто ближе (хотя на карте, конечно, не были указаны всякие буераки и овраги), но даже отсюда мы видели, что подниматься будет довольно круто, придётся попотеть. Другой путь получался чуть дольше, но через небольшую долину и выходил к «крестику» более полого. Мне было почти всё равно, однако Мэг напомнила про «указательную стрелку» капитана Флинта, и это всё решило.

Помните скелет Ника Аллардайса? Вот-вот…

И мы пошли, по дороге ехидничая, по чьей это вине мы не взяли палатку или хотя бы тент. Спуск до ручья был недолог, и примерно через полчаса мы очутились в лесистой долине. Вокруг снова росли пальмы, папоротники; воздух был пропитан пьянящим запахом орхидей и чего-то ещё. В какой-то момент мне подумалось, что сквозь чащу густых кустарников нам нипочём не пройти, но неожиданно мы наткнулись на тропу — основательно заросшую, но всё же достаточно различимую. Я сказал:

— Сколько нужно времени, чтобы тропа заросла совсем? Год, два, три?

Или за триста лет…

Мэгги покачала головой:

— Может, это козья тропа. Бен Ганн стрелял коз.

Коз? За эти полдня мы не видели ни одной. Если остров необитаем, то и козы должны быть непугаными. А где они? Алло, козы! Вы где?

Мэг начала рассуждать вслух:

— Козья тропа не может зарасти, пока есть козы. Если коз нет, то тропу протоптали — кто? — правильно, люди. Больше некому. Верно?

Верно. Но и люди ходили здесь довольно давно. Хотя всё же не триста же лет назад.

И мы, невольно приумолкнув, огляделись по сторонам. Однако всё было тихо — если не считать птичьих криков и писка редкой мошкары.

Стоять на месте было глупо, и я первым шагнул на тропу, которая прямиком вела к большой лощине, отделявшей южный склон Подзорной Трубы от невысокого плоскогорья, переходившего где-то там, судя по карте, в северный склон Бизань-мачты.

От Аллардайса, конечно же, ничего не осталось, думал я, нащупывая глазами и ногами ускользавшую тропинку. Ну сколько кости могут проваляться под открытым небом? Дожди, трава — да они наверняка скрыты слоем образовавшейся почвы. И тем не менее, в месте, где тропа вдруг разошлась на две, и мы решили повернуть на правую, моя нога едва не наступила на выбеленный временем человеческий череп. Будь это не на этом острове, а в каком другом месте… но здесь я громко вскрикнул и невольно отпрыгнул в ужасе. Мне и в самом деле стало жутко. Мэг по инерции ткнулась мне в спину.

Я указал ей на череп и снова невольно огляделся. Мне померещился какой-то далёкий голос — даже не голос, а… то ли крик, то ли стон…

Мэг поймала мою мысль:

— Аллардайс? Ты думаешь, это Аллардайс?

Я только пожал плечами. Понятно, что не эрцгерцог Фердинанд, но... всё это было уже как-то слишком.

Глянув на череп, я сразу заметил аккуратную круглую дырочку над переносицей. Насколько я помню «Приключения Бена Ганна», Ника Аллардайса убили никак не выстрелом в лоб. У Стивенсона на этот счёт ничего нет, однако дырочка была диаметром меньше трети дюйма и уж больно смахивала на отверстие от современной пули калибра .308 или около того. Поэтому я нагнулся, рассматривая череп, и сказал:

— Что-то мне не верится, что это была пуля из мушкета. Или бретерского пистолета. Калибр слегка не тот. Смотри сюда. Вот входное отверстие…

Мэг присела и перевернула череп:

— А вот и выходное.

Затылочной кости просто не было вообще — она была вырвана, выломана изнутри силой расплющенной лбом пули. Саму пулю мы не нашли. Я взял череп в ладонь и распрямился. Мэг не удержалась и прыснула:

— Прямо Гамлет.

Однако, если честно, было не до смеха. Мы попытались отыскать остальные кости, но на земле обнаружилось только два шейных позвонка. Отросток одного из них был сколот. И край тоже... Да ему, кажись, отрубили башку! Застрелили в лоб, а потом отрубили. Впрочем, понятно, что не наоборот... А где остальное? Остальное могло валяться где угодно – в кустах рядом или за пару миль отсюда.