– Ну, ничего, прочистим, дадим масла и будем пару дней кормить кашками. Я кстати Дэн, – он вытер руку о штаны и подал Алексу, – ветеринар. – Их ладони сцепились в крепком рукопожатии.

Отчаянные времена приводят к отчаянным мерам. Для Алекса отчаянным решением стало хоть и кратковременное, но присоединение к людям. Солнце, все это время бившее им в глаза, вдруг скрылось за облаками.

«Вот оно, – подумала Кристина, глядя на облака через окно отъезжающей машины, – долгожданное облегчение. Передышка от измучившей их жары».

Им встретились приятные добрые люди. Да и Алекс, может быть, не такой уж и робот с ограниченным запасом реакций, раз уж решился в кои-то веки кому-то довериться, купив им проездной за две банки фасоли.

«Может быть, теперь нам наконец-таки повезет».

49(ДО) Гудки  

Можно годами жить с человеком, думать, что знаешь его, а потом вдруг с удивлением обнаружить, что жил с иллюзией, которую создал сам. Тот человек, живущий рядом, лишь на малую часть похож на того, кого ты себе придумал. Так было и с Ребеккой. Она жила с грубым, но добрым, как ей казалось, человеком до тех пор, пока он ее не ударил.

– Ну, возьми же трубку, – причитала она. – Ты что там, оглох?

У нее было всего десять-двенадцать минут на то, чтобы попытаться дозвониться до Алекса. Из них прошло уже восемь.

– Алекс, возьми трубку, – умоляла она, – возьми ее! – она хотела выругаться, но посмотрела на мирно спящую малышку и замолчала.

Зачем она звонила ему после всего пережитого? Она могла ненавидеть его, могла даже не думать пытаться его предупредить. Какое ей вообще до него дело? Может, и никакого, но она верила, что обязана дозвониться. Неудавшийся брак – не конец света. Такое случается. Любая женщина, выходя замуж, сильно рискует. Конечно, есть немало историй о том, как женщины дурили мужчин, обдирали их до нитки, лишали домов и состояний. Но от таких случаев всегда можно обезопасить себя брачным контрактом, а вот от маньяка, педофила или убийцы ни один контракт не спасет. Конечно, с Ребеккой ничего такого не случилось, ей просто достался домашний тиран со склонностью к алкоголизму. И Ребекка нашла выход. В прямом смысле. Вышла через обычную дверь вместе с дочкой. Женщины существа странные. Они часто уходят, чтобы вернуться. Но уходя, сами не всегда знают тот ли это случай. И Ребекка не исключение. Она, естественно, не без грусти покинула Алекса, но остаться с ним она уже не могла. Она свято верила в то, что каждый человек должен сам осознать, какая он гниль. Только тогда есть шанс стать лучше. Ребекка ушла от него, давая ему возможность заглянуть внутрь себя.

«Если я скажу тебе, кто ты, ты мне все равно не поверишь».

Но у Алекса ушло слишком много времени на осознание своих ошибок. К тому моменту, она уже чуть было не вышла замуж второй раз, а мир чуть было не рухнул. Реальность треснула, а Алекс даже не сразу это заметил.

Малютка что-то прошептала во сне. Ребекка плотнее сжала в руках трубку, в которой все также раздавались гудки. Через секунду звонок сорвался. Уже в который раз. Алекс не подходил к телефону, и она решила набрать бывшего жениха. Все-таки информация у нее была крайней степени важности. Она бы обзвонила всех своих знакомых, если бы было время, но кто бы ей поверил? Она сомневалась, что даже бывший муж и бывший жених ей поверят. Но предупредить их обоих она считала своим долгом, несмотря на то, что между ними было много острых углов. Она всегда была такой, всегда была за мир, любовь и дружбу, но в реальной жизни всех спасти нельзя, это она тоже знала.

«Может, хоть его удастся предупредить?» – она набрала номер. Но трубку также никто не взял. Телефон перевел ее на автоответчик.

– Алло, – она замешкалась, – это Ребекка. У меня важная информация. Прозвучит как бред, но поверь мне, это правда. Мы с малышкой направляемся на военную базу. И тебе стоит последовать нашему примеру. Грядет катастрофа. Но еще можно спастись! – она замолчала. Все сказанное даже ей самой казалось бредом. – Я понимаю, ты не обязан мне верить, но очень скоро ты сам все поймешь. Тогда бросай все и поезжай по адресу, который я продиктую. Можешь считать, что я звоню тебе, потому что хочу увидеться, и нашла такой безумный повод… Можешь думать, что пожелаешь, но запиши этот адрес и, когда почуешь неладное, направляйся туда. Конечно, лучше если поедешь сразу, но... – она опять замолчала, – Я направляюсь туда вместе с малышкой! Можешь приехать просто для того, чтобы сказать мне в лицо, что я чокнутая! Только приезжай! Приезжай на базу, там можно будет спастись! – Она продиктовала адрес и повесила трубку. Секундная стрелка бежала по кругу неумолимо. Времени звонить Алексу почти не осталось. Она еще раз набрала его номер, прослушала полный цикл гудков, звонок сорвался. Она положила трубку на место. Взяла в охапку сонную дочку и повесила на плечо дорожную сумку.

– Мам? Уже пора?

– Да милая. Поспишь в машине, ладно?

– Ладно, – она потерла глазки, – я видела папу во сне.

Ребекка улыбнулась одними губами, прижала девочку к себе, погладила по мягким вьющимся волосам, открыла дверь и вышла к залитой солнцем подъездной дорожке, где ее в машине уже ждали двоюродный брат и его жена. Втиснувшись на заднее сиденье, она кинула сумку в ноги и захлопнула дверцу.

Движок заревел, и Ребекка Фриер-Марс покинула дешевую съемную квартиру, оставляя позади и без того не очень радужную реальность. Перспектива начать новую жизнь на военной базе не казалась ей такой уж пугающей. По крайней мере, там, наверное, не будет крыс под мойкой, скрипящих полов и шкафчиков с посудой, у которых отваливаются дверки. Да и рядом будут люди, которые знают, как жить дальше.

50(ПОСЛЕ) Новые друзья  

Сбивающий с ног ветер разметал мусор на парковке. Когда дверцы машины открылись, очередной порыв чуть не выдрал одну из них. Четыре человека вышли на улицу. Один задержался у переднего сидения, поглаживая пса, лежащего на полу машины. Пес заскулил. Дверца закрылась.

Четыре силуэта, подгоняемых ветром, направлялись к большому зданию. Два, что поменьше, вошли в двери сбоку. Два покрупнее – стали огибать здание, чтобы пройти к парадному входу.

***

В уборной было темно, маленькие окошки под потолком почти не давали света. День из солнечного превратился в пасмурный и ветреный. Воздух, казалось, пропитался предгрозовым беспокойством.

– Боже, ну тут и вонища, – сказала Олли.

В замызганных зеркалах они едва различали свои отражения. Кристина провела ладонью по зеркалу, но это ситуацию не улучшило. Она стянула куртку и бросила на раковину.

– Ну и помойка… – скривилась она.

– И не говори,– Олли качала малыша. Кристине показалось, что она слишком издергано это делает. Но они все издерганы, да и кто она такая, чтобы учить женщину с младенцем на руках, да еще и в такое сложное время.

– А он у вас спокойный.

– Ага, нам повезло, – она сдавленно улыбнулась.

– Не могу представить себя с ребенком, – скривилась Кристина и подошла к автомату «2 в 1», из тех, что продают и прокладки и презервативы, – да еще и сейчас, когда кругом эти твари, и есть приходится одни консервы, – она поморщилась, вспоминая консервированную фасоль. – Есть монетка?

– Нет, – помотала головой Олли.

– Тогда придется ломать. Мне прокладки, вам резинки, – Кристина улыбнулась, – думаю, второго ребенка вы пока не планируете. – Олли ответила улыбкой и достала из кармана гигиенические салфетки.

– Это уж точно, нам хватит и одного. А ты не подержишь малыша, пока я… – она мотнула головой в сторону кабинки, – хочу уединиться. Мы же не животные, в конце концов.

– Конечно, – Кристина протянула руки к младенцу и аккуратно взяла его на руки. Обычно, она испытывала чувство брезгливости, когда кругом были дети. Но планка брезгливости значительно снизилась за последний месяц. Кристина из прошлого никогда бы не стояла на коленях перед собачьей миской, никогда бы никуда не поехала со вздорным алкоголиком, никогда бы… Много было разных «никогда», но вот они произошли, и она уже ни от чего не зарекалась. Даже Алекс на секунду показался ей обычным человеком, нормальным, с сердцем и душой. И это стало самым невероятным открытием после того, как мир изменился.