— Я вас понял, мой царь. Я все сделаю.

— Я в тебе не сомневаюсь, Отар, — все еще не меняя тона, отозвался аркал. И далее покровительственно добавил, — следите за всеми кораблями, прибывающими в Адес — в Оруф Мальстен не поедет: он торопится помочь плененному охотнику, да и те края знает откровенно плохо. Как только данталли войдет в Грат, убейте его. Именно в Грат, не в Адес: я не хочу, чтобы проверенные кхалагари уходили за черту города, вы нужны мне здесь. Аэлин Дэвери — не основная цель, ее лучше взять живой, она станет неплохим дополнением к моему цирку. Задание понятно?

— Понятно, мой царь, — вновь с готовностью ответствовал командир.

— Ступай, — почти небрежно сказал аркал в ответ.

Не говоря больше ни слова, Парс прошествовал к двери и с шумом распахнул ее, Фатдир едва успел отскочить и сделать вид, что подошел секунду назад. Отар переглянулся с первым советником, на миг не сумев сладить с собственным выражением лица и продемонстрировав полную растерянность. Сейчас он был заметно бледнее обычного.

— Командир Парс, — учтиво кивнул Фатдир, предпочтя не заметить эту перемену в его лице.

— Советник, — Отар также отозвался кивком и поспешил удалиться. Несколько секунд Фатдир провожал его глазами, затем глубоко вздохнул и вошел в покои царя, тут же увидев на балконе Кару, с удовольствием подставляющую лицо утреннему солнцу.

— А, Фадтир! — воодушевленно воскликнул Бэстифар, выходя навстречу первому советнику. Выражение его лица было нисколько не похоже на выражение лица человека, только что подписавшего смертный приговор лучшему другу.

«Что же, во имя Солнца, он задумал?» — невольно спрашивал себя Фатдир. Тон малагорского царя не мог так просто его обмануть: Бэстифар не раз пытался сойти за недальновидного и импульсивного правителя, потерявшего голову от собственной власти и дающего ход каждой своей прихоти, однако на деле он таким никогда не был. Казалось, каждое его действие, даже самое незначительное, несло в себе скрытый умысел — и хвала Солнцу, если только один. Задание, только что озвученное Отару Парсу, никак не могло быть решением, принятым наскоро.

— Вы звали, Бэстифар, — учтиво склонив голову, произнес Фатдир, на этот раз предпочтя сразу обратиться к монарху по имени вместо «государь». Сейчас, он чувствовал, в этой самой комнате происходило нечто очень важное, и привычные игры с объяснением того, кто на деле правит страной, были попросту неуместны.

— Звал. Не ожидал, что у тебя так быстро найдется возможность здесь появиться. В конце концов, я прекрасно помню, сколько у тебя дел, — невинно улыбнулся аркал, заставив первого советника нахмуриться.

— Я счел Ваш вызов срочным, — серьезно ответил он, многозначительно вглядываясь в глаза пожирателя боли и безуспешно пытаясь угадать, что за мысли сейчас роятся в его голове.

— Напрасно, — развел руками Бэстифар, прикрыв глаза. — Но, раз уж пришел, обсудим мой вопрос сейчас.

— То есть… — Фатдир помедлил, подбирая слова, — новость о том, что Вы только что приказали Отару Парсу убить Мальстена Ормонта, Вы полагаете делом несрочным?

При упоминании анкордского кукловода Кара обернулась через плечо, сверкнув глазами, и для Фатдира этот ее жест не остался незамеченным. Однако Кара предпочла тут же снова сделать вид, что ничто из происходящего в этой комнате ее не интересует, и вновь подставила лицо солнцу Грата.

Аркал тем временем самодовольно осклабился.

— Опять подслушивал под дверью, мой друг? — он качнул головой, закатил глаза и нарочито недовольно цокнул языком. — Не самое благородное занятие, не находишь?

— С чего такая перемена, Бэстифар? — приподняв голову и выпрямившись, спросил первый советник. Аркал, который, даже ссутулившись, все еще мог смотреть на Фатдира сверху вниз, снисходительно улыбнулся и небрежно махнул рукой.

— Не бери в голову, мой друг, это совершеннейший пустяк, не имеющий никакого отношения к вопросу, по которому я тебя сюда позвал.

Фатдир недоуменно округлил глаза и невольно бросил взгляд на балкон, будто мог найти поддержку у Кары, которая стояла, более не удостаивая говоривших ни толикой своего внимания.

— Бэстифар, — серьезно обратился первый советник, стараясь говорить как можно тише, — мы с Вами положили много сил на поиски Мальстена Ормонта. Я был в курсе каждого Вашего шага по его поводу, и такая резкая перемена вызывает у меня массу вопросов. Вы называете это пустяком, хотя на самом деле вовсе так не считаете. Не можете считать. Это в корне меняет очень многое, и мы оба это понимаем. Я — Ваш первый советник, Ваш союзник. Не понимаю, к чему Вам скрывать от меня что-то в деле, которое мы не раз обсуждали и по которому совместно работали столько времени.

Взгляд аркала посерьезнел и вмиг заставил Фатдира умолкнуть.

— Послушай меня внимательно, — тихо произнес он, и от этого тона по спине первого советника побежал холодок. — То, что я обсуждал с Отаром Парсом, касается только меня, Отара и некоторых кхалагари. Тебя это не касается никоим образом, и на твоей работе никак не отразится. Ничего не изменилось, ясно?

— То есть… Вы не намерены убивать Мальстена Ормонта? — прерывисто вздохнув, полушепотом выдавил Фатдир, тут же удостоившись нового ледяного взгляда аркала.

— Какое из произнесенных мною мгновение назад слов было тебе непонятно? — с дружественно-угрожающей улыбкой поинтересовался Бэстифар.

— Слова были понятны все до единого, — склонил голову первый советник. — Неясным остался смысл Ваших действий, государь.

— Вот оно, значит, как! Опять государь? — широко улыбнулся аркал, всплеснул руками и приобняв собеседника за плечо. — Ты счел, что я начал вести игры за твоей спиной, мой дорогой мнительный Фатдир? Что ж, спешу тебя успокоить: никаких игр за твоей спиной я не веду, в настоящие цари выбиваться не намерен. Страна — ее внешние и внутренние дела — по-прежнему находятся под твоим чутким руководством, я в это почти не вмешиваюсь. Что же касается отношений с моим ближайшим окружением, то их позволь мне решать самому.

Первый советник замер, внимательно посмотрев в глаза пожирателя боли.

— Стало быть, это не смертный приговор Мальстену Ормонту! — голос его прозвучал чуть громче шепота, глаза недоверчиво округлились. — Это приговор…

— Ты проницателен, — холодно перебил Бэстифар. — Сохрани же это качество до конца и не говори больше ни слова по этому вопросу. Это мы обсуждать не станем. Тебе ясно? Это то самое решение, оспаривания которого я не потерплю, и мне совершенно не хочется угрожать тебе, чтобы донести до тебя эту информацию.

Первый советник понимающе кивнул.

— Как прикажете… Бэстифар, — чуть помедлив, отозвался он.

— Чудно! — улыбнулся аркал, выжидающе потерев ладони. — Тогда вернемся к тому вопросу, по которому я позвал тебя сюда. Не буду произносить громких речей о том, как Малагория отстала от остального мира в своем религиозном консерватизме — я таких речей не готовил…

— Религиозном… консерватизме? — недоверчиво прищурился Фатдир.

— Именно, мой друг! Много лет мы открыто плевали в лицо тем, кто верил в других богов Арреды и заявляли, что на нашей земле в почете только один — Мала. Лично я убежден, что это в корне неверно, — деловито заявил Бэстифар. — Мне не раз доводилось буквально чувствовать на себе волю других богов, и я отношусь к ним с большим уважением. Меня совершенно не радует, что при этом вся моя страна этого не делает, поэтому я хочу, чтобы в Грате появился первый на территории Малагории Храм Тринадцати.

Первый советник шумно выдохнул.

— Вы хотите… храм? — качнув головой, переспросил он. — Но… Бэстифар, малагорский народ никогда не поклонялся всем тринадцати богам…

— И в этом есть определенная доля невежества, не находишь? — невинно улыбнулся аркал. Фатдир прочистил горло и неуверенно передернул плечами.

— Не знаю, мой ца… Бэстифар, я не уверен…