Старик изумленно вскинул брови.

— Хочешь отправить в Малагорию армию похитителей кожи?

— Нет, — усмехнулся Колер. — Эти твари опасны даже поодиночке, а в большом количестве и вовсе неуправляемы. Но я хочу… как бы это лучше сказать… позаимствовать их силы. Хотя бы на время.

Бриггер, прищурился.

— Боги, я ведь не зря полагал тебя безумцем! Как ты это себе представляешь? — беспомощно всплеснул руками старик.

— Пока единственная мысль, которая приходит мне в голову, это мысль о зелье.

— То есть, магия, — недоверчиво склонил голову Бриггер, — единственными представителями которой являются… в смысле, были некроманты, пока их не истребили.

Бенедикт осклабился.

— Так все же были или являются, Карл? Я ведь не просто так спросил, многого ли ты мне еще не сказал? Ты назвал мои идеи безумными, но мысль о хаффрубах тебя не удивила. Да и мысль о магии, как я погляжу, тоже, — Бенедикт медленно подошел к столу начальника и оперся на него руками, внушительно поглядев на старика. — Настало время выдать мне еще кое-какие сведения, мой друг. За весь наш разговор ты проявил удивление лишь раз, когда узнал о способностях Мальстена Ормонта, обо всем остальном ты был прекрасно осведомлен. Выкладывай. В Культе ведь имеются сведения и о гнездах хаффрубов, и о некромантах, так ведь?

Карл Бриггер неуверенно пожевал губу.

— Ты когда-нибудь бывал во Фрэнлине? — вздохнув, спросил он.

— Не доводилось.

— Фрэнлинское отделение Культа уже много лет передает в Крон отчеты о деятельности двух семей хаффрубов, давно поселившихся в городе. Горожане заключили с этими существами мирный договор, похитители кожи охотятся только за… странниками, местных не трогают.

Колер изумленно изогнул брови.

— И наши жрецы предпочли просто закрыть на это глаза?

— Ты не путаешь нас с охотниками на иных, Бенедикт? — недовольно проворчал Бриггер. — Хаффрубы — сильные стражи города, вдобавок, они умеют сотрудничать, приносят множество полезных сведений. Нашим людям при наличии мирного договора не было никакого смысла уничтожать этих существ.

— Ясно, — отмахнулся Бенедикт. — А некромант? Тоже есть на примете, как я понимаю? Много их, вообще, осталось?

Старик опустил голову.

— Немного. На материке у нас есть сведения только об одном. Знаем еще о троих: в Ярле, Каливере и Сарезоре, но с ними у нас нет как таковой связи.

— А с тем, что на материке, есть? — прищурился Колер.

— Его зовут Ланкарт. Представился только именем. Из всех известных нам некромантов он, если так можно выразиться, самый юный — практиковать начал, когда массовые гонения на магов смерти совсем стихли. Культ об этом узнал, направил жрецов для переговоров, и после совещания было принято решение позволить некроманту практиковать на определенной территории. Никому из монархов о его существовании не сообщалось.

Бенедикт криво ухмыльнулся.

— Позволь угадать: ему, разумеется, сказали, что гонения на него не начнутся, но он будет обязан оказать Культу посильную помощь по первому зову?

— На твоем месте я бы стер эту язвительную улыбку с лица, — недовольно сдвинул брови Бриггер. — Знания некромантов весьма обширны, и многие из нас были убеждены, что стирать их с лица Арреды полностью есть решение глупое и неверное. К слову, услугами Ланкарта до этого дня никто и не думал воспользоваться, ты — первый жрец, кому они понадобились.

Бенедикт примирительно приподнял руку, чувствуя, как его начальник начинает выходить из себя.

— Я понял тебя, Карл. К слову, в моем вопросе не было и намека на язвительность, ну да боги с ним! Итак, где я могу найти господина Ланкарта?

Бриггер вздохнул.

— Есть одна безымянная деревня в Карринге, в Сонном лесу, почти у самой границы с Нельном. На картах она не обозначена, но у нас есть ее точное расположение, — кивнул он, тут же изучающе посмотрев на Колера. — Намерен отправиться к нему?

— Как только закончу здесь дела с Советом. Надеюсь, я могу рассчитывать на твое содействие?

Старик кивнул.

— Сначала я хочу увидеть, как именно ты намереваешься работать с Советом. Представишь план действий, я свяжусь с членами комиссии, и тогда решение о том, оказывать содействие, или нет, будет принято. Пока я лишь могу сказать, что не буду препятствовать твоей работе, но о посильной помощи, особенно о денежных вложениях в столь рискованную операцию, говорить рано. Знай, если бы речь шла только обо мне одном, я бы поддержал тебя, но на мне ответственность за всю организацию, Бенедикт, и здесь скоропалительных решений принимать нельзя.

Колер плотно сомкнул челюсти, однако Бриггер кивнул и приподнял руку, заговорив раньше, чем Колер успел что-либо возразить.

— Думаю, на этом наш разговор следует завершить. Вам со спутником необходимо отдохнуть с дороги хотя бы несколько часов. А после — сможешь приступить к работе, как сочтешь нужным. Договорились?

Бенедикт глубоко вздохнул и согласился, поняв, что спор, начавшись, может в действительности затянуться надолго, а без нужных сведений от Ренарда и Иммара должной практической пользы это не принесет.

— Хорошо. Пожалуй, ты прав.

— Вот и славно. Ступайте. Ваша комната на третьем этаже, дежурный проводит вас, распоряжение у него имеется.

— До скорой встречи, — небрежно бросил Колер, направившись к двери.

Киллиан, поднявшись со стула, поспешил за наставником, попрощавшись со старшим жрецом головного отделения лишь коротким кивком.

Когда небо Грата с наступлением заката окрасилось в свою пламенную с розовыми проблесками гамму, Бэстифар неспешно переступил порог небольшого шатра, который занимали Райс и артисты его команды, часть из которых при сегодняшнем знакомстве с Мальстеном решили последовать примеру возмутившегося гимнаста и покинуть малагорский цирк.

Райс стоял ближе других ко входу в шатер и первым обернулся на звук шагов принца, тут же вздрогнув при виде него. Никогда прежде Бэстифар шим Мала не давал волю своим силам иного в отношении артистов, но сейчас решившие уйти циркачи не имели ни малейшего понятия, будет ли аркал столь же милостив с ними.

— Ваше Высочество, — почтительно кивнул Райс, отступая на шаг от нежданного посетителя.

— Как я погляжу, вы не стали тянуть со сборами, — констатировал принц, сложив руки на груди. Голос его казался спокойным или даже равнодушным. Похоже, некоторые артисты именно так и восприняли тон Бэстифара, а потому заметно расслабились, однако Райс не мог прогнать недоброе предчувствие, притаившееся внутри и заставлявшее его нервы натягиваться подобно струне.

— Мы… подумали, что не стоит более злоупотреблять вашим гостеприимством, — со всем должным почтением отозвался Грийр, младший брат Райса. Из всех присутствующих здесь он первым поддержал инициативу взбунтовавшегося против данталли гимнаста и решил также покинуть малагорский цирк.

Бэстифар понимающе кивнул.

— Что ж, ваше решение на моем гостеприимстве не сказалось бы никоим образом, — с добродушной улыбкой развел руками он, чем вновь заставил Райса нахмуриться: нечто в этой самой улыбке — неуловимое, неявное — отчего-то по-настоящему пугало, хотя внешне принц не демонстрировал ни агрессии, ни злости, ни даже недовольства или простой обиды в отношении покидающих его труппу артистов.

— И все же мы не хотели стеснять вас… — повел плечами Грийр.

— Глупо было тянуть с уходом, Ваше Высочество, — чуть прищурившись, склонил голову Райс, с напускным спокойствием выдерживая взгляд аркала. — Кукловод, который вполне мог превратить нас в вечных марионеток, любезно отпустил нас и позволил самим решать свою судьбу. Стоит поспешить, пока он не передумал.

Пожиратель боли заинтересованно посмотрел на циркача. Райс сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу от этого пронизывающего взгляда. Пара секунд молчания, повисшего в шатре, когда никто из артистов был не в силах даже пошевелиться, казалось, растянулась на несколько застывших вечностей, и, лишь когда Бэстифар, наконец, нарушил тишину, время возобновило ход.