В один день мне просто пришло приглашение от королевы. Но не на прием, а обычное, как в гости.

— Как вы вырастили их? — поинтересовалась она. Я улыбнулся, снял шапку, размотал бинты и снял рубашку, показав, что мое тело — и есть они.

— Если позволите, я готов работать в вашем саду и выращивать эти розы для вас, — ее придворные смотрели на меня, раскрыв рты.

Она улыбнулась:

— Тогда тебе придется жить и работать здесь. У Энтони ты будешь появляться не часто.

— Мне же будут платить за мою работу?

Королева вновь улыбнулась, но теперь она что-то заподозрила в моих словах:

— Тебя интересуют только деньги?

— Да, только они.

Мы оба знали, что деньги нужны были не мне. Но никто из нас ничего не сказал, мы лишь обменялись взглядами и поняли друг друга без лишних слов.

Через пару месяцев обо мне знали все люди в округе. И пока церковь закрывала передо мной свои ворота, считая меня искушением дьявола, наука с радостью распахивала свои объятья. Я думал много раз о монахинях, которые воспитывали в монастыре, о людях, которые отворачивались или махали мне рукой на улице, о жителях дома Энтони и о самом Энтони. Они по-разному относились ко мне, но все они называли только одним именем.

Господин Фламинго.

Эпилог

Иоши складывает в карету мои чемоданы. Джонатан и его жена плачут, обнимая меня и давая важные наставления о жизни. Мэри не выходит меня провожать. Вроде как, ее новый «жених» против нашего общения. В свой последний день я говорю с Энтони, благодаря за все. Первые деньги, перечисленные королевой за мою работу, оставляю у прикроватной тумбы.

— Я не собираюсь отнимать ваше, Господин, — кланяюсь. — Хоть и любить не перестану. Надеюсь, вы простите меня.

Он кивает. Я так же надеюсь, что лечение в другой стране пойдет ему на пользу.

— Если я умру… — тихо говорит он.

— Умрете, но не сейчас.

Он находит сил, чтобы улыбнуться.

— Я помню ваши бессонные ночи, недописанные труды и ту, которая живет вами. Вы слишком нужны, чтобы я смог убить.

На улице тепло и светло. На голубом небе нет ни единого облачка, а солнце согревает все вокруг. Горячие лучи падают на длинные волнистые волосы, то самое клетчатое платье и зеленые глаза, заставляя сиять их необычайным светом.

Обнимаю ее, прижимая к себе:

— Я еще вернусь, обещаю.

Мы с Иоши садимся в карету, Джон занимает место кучера. Какое-то время мы молчим, я вытягиваю руки, наблюдая за прорвавшимися лучиками солнца, упавшие на проросшие лепестки и крохотные, еле заметные шипы. Дворецкий говорит:

— Вы готовы трудиться у королевы и почти не видеться с ней, только для того, чтобы спасти жизнь Господину?

Я киваю.

— Но сможете ли вы расцвести снова, юный Господин?

Я смотрю на его серьезное лицо и улыбаюсь в ответ:

— Кто-то давно сказал мне, что розы цветут с июня и до самых заморозков. Мои розы распускаются каждый год. И для того, чтобы из колючего кустика выросло нечто прекрасное, придется приложить множество усилий.