– Разрешите, товарищ капитан, – подал я голос.
Ну в самом деле – это же явное унижение по гендерному признаку. Лёлька абсолютно права. Феминисток на вас нет! Придётся, видно, мне в этом времени лично создать и затем возглавить это движение.
– Во-первых, в моём предписании сказано ясно, что приоритет отдаётся диверсионной работе. Во–вторых, вы ставите под сомнение мой уровень подготовки?
– Ставлю, товарищ Воронцова. Скажу честно, мне бы не хотелось через неделю подписывать ещё одно извещение, – посуровел капитан.
– Деточка, а вам не кажется, что ваше место где-нибудь у архивных полок, а не на переднем крае борьбы? – съехидничал старший лейтенант.
Похожее я когда-то слышал. Часом не из питерских будет? Ну надо же, какой он весь из себя. Времена меняются, а люди нет.
– Один мой знакомый красноармеец, товарищ Сухов, в таких случаях говаривал: «Это вряд ли», – парировал я наезд самоуверенного страшного лейтенанта.
Командиры между собой многозначительно переглянулись.
– Товарищ лейтенант, у меня есть возможность отправить вас обратно в Москву с устраивающей все стороны формулировкой. Я уверен, что уже завтра вы согласитесь с подобным вариантом. В десять ноль-ноль вы сделаете попытку, причём только одну, доказать свою профпригодность. Причём мы уже подобрали бойцов, которых будет готовить будущий командир.
Старший лейтенант при этих словах просто лучился от мелкого счастья и со злорадной ухмылкой смотрел в мою сторону.
«Смотрины захотели устроить, – хмыкнула Лёлька, – будут вам смотрины, понимаешь…»
В общежитии, куда нас поселили с Лёлькой, мы проработали все возможные варианты действий и пришли к выводу, что ничем особым отцы-командиры нас не удивят. А вот мы, пожалуй, начнём их удивлять с первых минут. Креатив, он и в Африке креатив, тем более в нашем исполнении.
Ровно в десять часов на территории спортгородка нас ждал десяток командиров разного уровня и бойцы из формируемого взвода. Секунда в секунду появились мы. Я бы сказал, вышли мы очень эффектно. Я переоделся в маскировочный костюм собственного пошива. Признаться, я просто беззастенчиво содрал лучшие наработки из своего времени, а потом с Лёлькой сварганили. Понятно, что в моём времени фирму «самопал» специалисты бы просекли на раз, но здесь мы произвели впечатление посильнее, чем появление первого космонавта в облачении на широкой публике. У всех даже рты минуты полторы не закрывались.
Одна только разгрузка чего стоилаЁ Я уж молчу про расцветку. Пришлось красить вручную, подбирать цветовые гаммы. Местная промышленность подобного ещё не выпускала. Да и карманов мы прилепили больше чем надо. Насчёт последнего – Лёлькино неуёмное желание. Главное, чтобы было, а что там хранить, после сообразим, утверждала она. Да и красиво же. А уж перчатки с обрезанными пальцами – само собой! И ещё одна деталь нашего туалета – чёрные очки. С ними пришлось изрядно повозиться. Тоже самоделка. Опять же, Лёлька настояла. Когда она узнала, что подобного наряда в мире больше нет, и она, то есть мы, являемся единственными владельцами такого гардероба, то от радости чуть ли не в виртуальную пляску пустилась. Лично я бы обошёлся более скромным вариантом, но Лёлька мне фактически выкрутила руки, настояв на более навороченном «эксклюзиве». На мой взгляд, бойцы восприняли наш наряд с восторгом. А ведь это ещё не всё! У нас ещё и «лохматочка» в заначке припасена, и ещё кое-что по мелочи. Страшный лейтенант даже позеленел от зависти и, по-моему, начал по цветовой гамме сливаться с моим маск-костюмом.
– Г-хм-м. Товарищ лейтенант, ваша форма одежды не соответствует уставной.
– Да-да, – поддержал его незнакомый мне капитан. – Я подобного ещё нигде не встречал.
– Так точно! – решил разыграть из себя стервозную «служачку». – Подобных образцов нет ни в одной армии мира, даже в буржуазных (можно подумать, будто в это время существовали другие формирования). – То, что вы видите перед собой, считается опытным экземпляром. Но думаю, в ближайшее время станет обычной формой для специальных частей. Народный комиссар внутренних дел товарищ Берия уже подписал распоряжение о промышленном выпуске новой полевой формы.
При упоминании вышестоящей инстанции все незаметно подобрались. Любят, видать, здесь своё непосредственное руководство.
– А чёрные очки? Они обязательны? – теперь не выдержал капитан Юрьев.
– По мнению отдельных психологов, каждый человек чувствует направленный на него взгляд. А солнцезащитные очки позволяют наблюдать за объектом, не выдавая себя прямым взглядом. В отдельных случаях, например на допросе, применение очков может вызвать у оппонента определенный дискомфорт.
Ага. Похоже, дедушки начинают разлагаться на глазах. Особенно оживились при упоминании допросов. Ну всё, держитесь фашисты. Теперь все тайны добровольно начнёте выкладывать. Меня обступили со всех сторон и начали на ощупь проверять материал. Ну что мужики за народ! Всё-то им надо руками пощупать. Пообещал дать выкройки, так как первые партии полюбившейся им формы не скоро поступят. Дальше всё было обыденно. Стрельба с обеих рук, метание ножей, схватки. Все добровольцы оказались битыми.
А чего вы хотите? В спецшколе же мы не дурака валяли, а честно готовились к службе. Полоса препятствий нам вообще на один зуб. А марш-бросок теперь с моим уже взводом показал, кто у нас лучший беговой лось. В моём случае – боевая лосиха. Моё прямое начальство по итогам проверки явно повеселело и товарищ Юрьев начал на полном серьёзе прокачивать насчёт плана по специальной подготовке. Самое приятное, что надоедливый страшный лейтенант получил по первое число. Видите ли, первым захотел проверить уровень рукопашной подготовки. Недели через две синяки у него сойдут, и он станет более или менее похож на человека.
«Зря ты его так. Можно было бы и помягче», – заметила Лёлька.
– А чего он на тебя, тьфу, на нас, пялится, – пробурчал я.
«Влюбился наверное…»
– Убью!
«Ревнуешь уже?»
– Кто? Я? К кому?
«Глупенький ты у меня ещё», – засмеялась Лёлька.
Вот и пойми её после этого. Ну что бабы за народ? Всё то у них не так, как у людей.
Вскоре у нас времени на мелкие разборки уже не оставалось. До роковой даты осталось меньше месяца. О какой-либо подготовке полноценных диверсантов не могло идти и речи. Даже в идеальных условиях надо минимум два года. Более или менее приемлемый вариант четыре-пять лет. Хотя бойцов нам подобрали бывалых, физически развитых, выносливых, прошедших полный курс рукопашного боя. Но этого недостаточно. Диверсант – это, в первую очередь, психология, психология и опять психология. В принципе, пальнуть и поставить мину сможет любой. Вопрос в другом: где и как установить сюрприз, чтобы он оказался в нужном месте и вовремя. А здесь надо уметь предугадывать действия противника. Причём делать это быстро. В боевых условиях времени на размышления не будет. Через Бабахыча заказали большую партию мин, в том числе и магнитных. И двадцать единиц «винторезов», и ПБС к наганам. Через две недели нам прислали десять винтовок специальных и дюжину наганов с интегрированными ПБС, да ещё десять для крепления непосредственно на ствол. О такой щедрости и мечтать не могли.
Но наше местное руководство впало в другую крайность. Так как оружие считалось секретным, то всю партию запрятали на склад. А на наши доводы, что бойцам нужно ознакомиться с новой техникой, капитан Юрьев лишь грозно сдвигал брови и ссылался на инструкции наркомата. Вот и готовься к войне в таких условиях! А главное, моя же идея! При самых худших условиях развития ситуации, при неразберихе отступления многие наши арсеналы оказались в руках врага. Лёлька предложила рискованный план. Оружие, патроны и мины вывезти со склада в субботу двадцать первого июня в заранее приготовленные укрытия. Всё равно мы подготовку проходим в окружающих лесных массивах. Сразу решаем несколько задач. Первая, это знакомство бойцов с местностью. Вторая, подготовка под видом учебы баз. Третья, склады под вооружение и продовольствие. До осени мы с Лёлькой планировали продержаться в тылу противника. Для этого нам пришлось пойти на серьёзное преступление. В отсутствии командира проникнуть в его кабинет, вскрыть сейф, взять печать и несколько приготовленных листков отштамповать. А дальше всё было просто. Набрали на печатной машинке нужный нам приказ, подделали подпись. И теперь оставалось только ждать нужного момента.