17 августа. Царьградская опять подралась с Любой Найденовой, исцарапала ей лицо. Считает Любу сплетницей, хотя Люба не сплетничает. Гуля предложила расспросить у тети Клавы, кто же родители Царьградской…

19 августа. Царьградская взбаламутила весь детдом, ночевала в чьей-то ограде на сеновале. Хозяин чуть вилами ее не запорол. Поймал и утром привез на мотоцикле в детдом. Софрона Петровича теперь из-за Ани вызовут в поселковый Совет.

20 августа. Из пионерского лагеря вернулась группа ребят. Они собирали лекарственные травы: подорожник, ромашку, зверобой. Абдрахман Алибеков мне дал конверт, а в нем засушенная красивая бабочка. Булатовой исполнилось двенадцать лет. Мы ходили к ней в дом, ели конфеты, потом играли в «семью». Люба Найденова была папой, Гуля мамой, я их дочерью. Гуля говорит: «Ты мой муж, приходи пьяный и матери меня». Люба не стала ее материть. У Гули есть младшая сестра Лиза, я с ней играла.

26 августа. Сегодня ребят из нашего 6-го класса хотели сводить в лес. Пришел десятиклассник-пионервожатый, но старшая воспитательница накричала на него. Он не проинструктировал ребят. Наш поход отменили. Опять будем сидеть в своей ограде… А нам так хотелось переночевать в настоящем лесу, в палатке.

28 августа. Тетя Клава сказала Гуле, что отец у Царьградской осужден. Тетя Клава называет воспитанников детдома «покормленышами». Люба — покормленыш, я — покормленыш, а Гуля — не покормленыш, она живет с мамой. Я родилась на станции Богадинской. Мама отдала меня в детский приют г. Тюмени. А где моя мама? Мне тринадцать лет, а я ее ни разу не видела.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ТЕТРАДЬ № 2. ДЕТДОМ. ШКОЛА

13 сентября 1961 г. Как мы проводим дни в 6-м «А» классе. Вчера мыли окна в комнате группы, а сегодня полы. Стекла чистые-пречистые, лучи рисуют на стене прыгающих зайчиков. Как в кино. К нам пришла Гуля Булатова. Ей мать проколола уши, она с сережками. Мы долго шептались о родителях Царьградской. Со двора вошли в комнату. Включили репродуктор. Мне еще тринадцать лет, что ждет меня впереди? Какой я буду через десять лет. О любви пока не думаю. Мне хочется иметь сережки, как у Гули Булатовой. Она сказала, что забеременеть можно от поцелуя с мальчиком. Меня никто не целовал.

Все обсудили. Решили: люди на земном шаре должны жить по-коммунистически, друзьями. На этом разошлись. День прошел благополучно.

14 сентября. Встала в 6 утра. Заправила койку и помчалась умываться. Мыла пол в коридоре вместе с техничкой. После работы учила уроки. Выполнив домашнее задание, поспешила в школу. В классе появилась перед самым звонком. Урок арифметики был веселым. Объясняли раздел пропорций. На уроке рисования никто учителя не слушал. Шумели, галдели. Нас вызвали в учительскую и отчитали. У меня испортилось настроение.

15 сентября. С 5 часов 45 минут на ногах. Дежурила на кухне. Чистила картошку, мыла посуду. После уроков по дороге из школы беседовала с Гулей Булатовой о любви. Дети не рождаются от поцелуев! Это глупость! Я пощупала свой живот и сказала: «Найденова хочет дружить с Аней Царьградской». — «Будем дружить и держать язык за зубами?» — спросила Гуля. «Согласна», — ответила я. Тогда Булатова рассказала мне, что Аня Царьградская вместе с другими девочками пошла уносить из класса журнал, ее учительница по русскому попросила. Но Аня зашла в кабинет физики, там никого не было, и поставила себе по предметам несколько пятерок. И другим девочкам тоже.

Я сказала, что буду немой как рыба. Тайну не выдам. Булатова ездила с матерью в больницу к сестренке, видела, как делают уколы в руку. Гуля хочет быть врачом, а я не представляю, как мне стать артисткой.

16 октября. Сегодня занятия опять во вторую смену. На уроках было хорошо. Во время перемены носились во дворе, смеялись. После уроков оставалась в школе разучивать пляски, я еще училась играть на гитаре. Когда мы возвращались домой, то за нами увязались мальчишки из нашего класса — Валерка Подкидышев и Абдрахман Алибеков. Было уже темновато, зажглись на столбах огни. На повороте в проулок Алибеков толкнул меня в снег, я упала. Люба подала мне руку, отряхнула снег с пальто. Мы пошли дальше, в темноту. Мальчишки нас преследовали. «Будь что будет», — прошептала я Любе. В темноте у забора парнишки нас окружили. Алибеков нахально приблизился ко мне, я смотрела поверх его головы. «Чего привязался?» Отвернулась и пошла. Потом крикнула: «Не на такую нарвался!» Мальчишки отстали.

17 октября. Сижу за одной партой с Алибековым. На уроке ботаники он подсунул мне записку от Подкидышева. Читаю: «Зачем ты разболтала?» Вытаращилась на Валерку. Он сидит сбоку, через проход. Написал вторую записку и передал мне через Абдрахмана: «Пойдем домой, расскажу».

После уроков шли по улице в сторону детдома с Гулей и Подкидышевым. Он говорит: «Алибеков велел потолковать. Вы проболтались, что мы вас провожали». Я перебила его: «Были бы вы дельными, мы бы не проболтались».

Валерка промолчал и отстал. С Гулей у нас разговора не получилось. Она на перемене шепталась с Аней Царьградской. Хочет ли она со мной дружить?

18 октября. На перемене попросила Найденову спросить у Гули, будет ли она подругой. На второй перемене увидела: Люба и Гуля сидят на подоконнике. Догадалась: Найденова мирит меня с Булатовой. Но тут в коридор вышла из класса Царьградская, и я разругалась с ней. Она главный преступник — отбивает у меня Гулю Булатову.

После занятий Булатова поджидала меня в школьном дворе. «Что ты от всех отстала?» — спрашиваю ее. «Да так». — «Как так?» — «Настроение плохое!» — «Почему плохое?» — «Какие глупые вопросы ты задаешь!» — «Совсем не глупые», — сказала я, а сама думала о нашей дружбе. Она махнула нервно рукой с портфелем и ушла от меня. На большой улице, у магазина, меня ждала Люба Найденова.

«Ну помирились вы?» — спрашивает. «Ничего у нас не вышло». Мученье с этой дружбой! Нас окружили девочки из нашего класса. Мы с Любой условились встретиться в воскресенье в 12 часов дня. Найденова серьезная девочка, как взрослая, не будь ее, нам с Гулей ни в жизнь не восстановить дружбу. Если Булатова не захочет, то у меня к ней все равно останутся нежные чувства.

19 октября. Встала в 7 часов утра. Наработалась в зоопарке, помылась, оделась. С Любой пошли на улицу. Машина мчалась мимо, брызгала грязью, мне запачкала пальто. Воспитательница увидела, окликнула: «Вы куда отправились? Почему без разрешения?» Все-таки мы ушли. Найденова говорит: «Я поняла, как тебя любит Гуля». — «По каким признакам ты догадалась?» — «Она на тебя смотрела долго-долго, мне показалось, что заплачет».

На душе моей стало легче, и мы пошли через дорогу к дому Гули. Вызвали ее. Тут я почистила пальто. Мы сходили в детскую библиотеку, полистали журналы, сменили книги. Потом играли в снежки. Я прислонилась к стволу березы и вспомнила, как неделю назад сидели на скамейке, поджидали Булатову. Она шла по другой стороне улицы. «Если подойдет к нам, то, значит, уважает, а если нет, то она нас не любит». Булатова свернула в нашу сторону. Мы обрадовались.

Теперь я верю: Булатова нас с Любой уважает.

Положили книжки на скамейку, стали бросаться снежками. Из дому выскочила младшая сестра Булатовой, Лиза. Мы с ней играли. Тогда Гуля пригласила всех в свой дом. В их доме есть пианино, на нем играет Лиза. Гуля предложила: «Давайте играть в «семью». Ты, Ксеня, будешь мамой». Я отказалась. Я не помню свою маму и не умею в нее играть. Гуля проводила нас до детдома. Возле ворот спросила в лоб: «Решайте, будем дружить?» — «Будем!» — У нас с Любой получилось хором. «Чтоб с завтрашнего дня быть вместе!» — строго объявила Булатова.