– Надо дать ему понять, что яйца не опасны, – предложил Джордан.

– Впрямую от лица Храма этого сделать нельзя. Да он и не поверит. Надо, чтобы информация поступила от источников, которым он доверяет. Тассадар, у тебя ведь на Аиуре, остались преданные друзья? – спросил Зератул.

– Были. Теперь я изменник.

– Нужно постараться донести до консула нужную информацию. Не могу понять, как Конахен вышел из-под нашего контроля. Он становится опасен. Скорее всего, он и сам не понимает, какие грозные силы задействовал. Но гораздо хуже, если понимает…

– Я хотел бы знать, Ирчадандр никогда не ошибается? – спросил до этого молчавший Тассадар. – Ведь если он ошибается, вся наша экспедиция по поиску Мозга на Земле не имеет смысла. А если он не ошибается, то не проще ли предоставить консулу возможность уничтожить еще одну зараженную планету. – Тремя немигающими глазами Тассадар уставился на Зератула.

– Если бы тебя сейчас слышали братья, знаешь, что бы они сделали с тобой? Ты рассуждаешь, как заклятый аиурянин, озабоченный только созиданием собственной персоны. Надменный вельможный сановник Его Величества Консула Ксирона! Для вас не существует возможности существования других форм. Только вы, аиурияне, должны господствовать во Вселенной, остальные разумные формы не в счет. Так, Тассадар? Нет, рано я рекомендовал тебя Братству! Если бы ты не спас нас на Аиуре, этого бы никогда не было. Не дозрел ты еще до Великих Идей Изначальных!

– Не сердись, Зератул, – пробасил гигант. – Мне представлялось все куда как проще. Если есть опасность для высших форм, то почему бы низшим не принести себя в жертву?

– Ущербная логика, Тассадар. Нет высших и низших форм во Вселенной. Есть развитые и менее развитые. И мы должны помочь им подняться на новую ступень, так же как нам помогло Братство.

– Даже зоргам?

– Да, даже зоргам, Тассадар. Все мы находимся в великом диалектическом единстве. И всякая жизненная форма является отражением Души, а значит, творением Высшего Разума и Изначальных.

– Простите, братья, я был не прав. Я попробую найти подходы к консулу. Есть у меня один товарищ из власть предержащих, – примирительно заверил Тассадар.

– Займись этим. И как только добудем Мозг Зорга, представлю тебя Касиру и высшим мудрецам Братства. Пусть с тобой позанимаются. А то вижу, ты еще совсем незрелый, брат, – успокаиваясь, пообещал Зератул.

Земля.

Европейский сектор. Мостар

Энрике Трухильо, полнеющий господин небольшого роста в элегантном и очень дорогом костюме, вышел из «Обала» – единственного шикарного отеля в Мостаре и направился к автостоянке, где его уже поджидала толпа сторонников. В Мостар он прибыл только вчера вечером, но здесь уже собралась вся элита антигалактистов, поэтому недостатка в восторженных приветствиях вождя не было. Энрике являлся признанным лидером движения «Наш дом – Земля», ратующего за сворачивание активного освоения космоса и обращение внимания на нужды самой Земли. Движение антигалактистов поддерживали некоторые фракции Федерального собрания Земли и многие видные политические деятели. Быть сочувствующим движению антигалактистов стало особенно модным после военной операции на Таре. Тогда многие средства массовой информации подняли голос против бездумного и неосмотрительного освоения космоса, таящего смертельные опасности для человечества. Лидеры движения «Наш дом – Земля» сразу же подхватили этот призыв и сделали все возможное, чтобы породить в массе обывательского сознания сомнения и недовольство дальнейшим активным освоением космоса. Аргументы правящей партии прогрессистов, выступающих за продолжение космической разведки и освоения космоса, тонули в негодующем хоре голосов. Протесты несколько поутихли за месяц, прошедший с момента завершения операции на Таре, но после недавнего выступления Конахена вспыхнули с новой силой. И Энрике Трухильо чувствовал себя на гребне волны. Ему выпала великая честь стать пророком в своем отечестве. Каждому его слову сейчас благоговейно внимали миллионы, а его выступления тотчас же выплескивались на страницы электронных изданий.

– Друзья мои! – обратился Энрике к толпе манифестантов. – Только что поступила самая свежая информация. Несмотря на все наши протесты, они все-таки приступили к выращиванию клонов! Не помогли ни обращения депутатов Федерального собрания, ни выступления авторитетных ученых. Подумайте только, недалеко от этого цветущего места выращивают самых ужасных существ во Вселенной! Правительство Донована подвергло смертельной опасности наш дом – Землю и все человечество. Завтра зорги вырвутся на свободу! Они уничтожат всех! И не только на Земле, но и в колониях. Наши ученые установили, что споры зоргов свободно перемещаются в межпланетном пространстве. Не пройдет и нескольких лет, как с человечеством на всех планетах будет покончено! Неужели и на этот раз мы с вами покорно смиримся со всеми преступными экспериментами правительства, которые оно проводит над всеми нами?!

Толпа негодующе заревела. Воздух, казалось, наполнился гневом и ненавистью. Энрике продолжал пламенные речи. Ему нравилось заводить толпу, купаться в этих волнах негодующей, бьющей через край стихийной энергии.

– Нет, люди Земли не допустят, чтобы их уничтожили инопланетные твари! Раз и навсегда мы должны уничтожить эту заразу и показать правительству, что мы не безропотные кролики, на которых оно ставит свои дьявольские эксперименты!

Друзья мои! Призываю вас выступить маршем! Мы пойдем в эту лабораторию и уничтожим в зародыше адских зоргов! Вперед, друзья! Покажем этому прогнившему режиму, что мы – реальная сила, и отстоим наше право на жизнь на родной Земле!

Энрике и сам захлебнулся от переполнявших его эмоций и нервной энергии толпы. Он уже не вполне владел собой, когда выкрикивал последние лозунги. Еще минуту назад он не предполагал призывать ни к каким маршам протеста, но теперь отступать было поздно. Толпа антигалактистов, экологистов, ультралевых молодежных группировок и религиозных экстремистов пришла в движение. Только Энрике и еще несколько человек из его ближайшего окружения достоверно знали, где расположена секретная база. Поэтому он сам, гордо расправив плечи и распахнув серебристый пиджак, встал впереди колонны и возглавил движение.

Первый сектор Протосса, Аиур.

Розовый дворец консула Ксирона

Арекс, Спартул и Фарер шли по дорожкам райского сада. Они уже все знали. Перехват с Земли был получен сегодняшней ночью, практически сразу после того, как выступил Конахен. Галактическая Сеть Протосса пронизывала все сектора обозримой части Галактики, и любая информация, возникшая в пределах Сети, немедленно становилась объектом изучения специальной группы аналитиков. И вот они, благородные эльфиды, сенаторы и ближайшие советники консула, подобранные по принципу принадлежности к разным аристократическим кланам, играющим заметную роль в политической жизни Аиура, шли изложить сиятельному консулу свою интерпретацию земных событий.

Выступление Конахена для протоссов явилось полной неожиданностью. Никто из них, каких бы разных политических взглядов они ни придерживались, и предположить не мог, что люди готовятся клонировать зоргов. Всего лишь месяц назад казалось, что угроза распространения зоргов ликвидирована навсегда, зараженная планета уничтожена, а значит, можно поставить жирную точку в войне с Зоргом. Люди, конечно, не знали, да им и не полагалось знать, что военные корабли Протосса уничтожили еще две колонии Зорга на планетах, куда с Тара залетели споры зоргов. После этого корабли Протосса тщательно отсканировали весь сектор, прилегающий к Тару. Пси-активности Мозга Зорга нигде больше замечено не было. Сектор был полностью очищен, и об этом со спокойной совестью доложили консулу. И вдруг такое…

– Пора кончать с вольностями, – заявил сенатор Спартул. – Мы должны сказать свое слово. Если мы позволим терранам клонировать зоргов, их планету придется уничтожить. Никому еще не удавалось удержать этот процесс под контролем. Достаточно вспомнить третью эру. В эпоху императора Сиринара уже предпринимались такие попытки. Он попытался создать из зоргов непобедимую армию. Процессу дали зайти слишком далеко. В результате пришлось уничтожить целую звездную систему.