Между скалой и балконом перекинулся мост, будто собранный из дымящегося золотистого света. Узкий и длинный, одним единственным пролетом он тянулся на добрую лигу. Без опор и вантов. И без перил. Бард подошел к мосту и осторожно потрогал его ногой, проверяя на прочность.

— Хм, выглядит странно, а на ощупь как настоящий.

Саймон убрал ногу, и за его сапогом потянулись нити тающего света.

— Очень подозрительно, — вынес свой вердикт бард.

— Что тебя смущает? — Лайза не спешила вступить на странный мост, а оглядывалась по сторонам.

— Мост, что же еще. Непонятный он. Если уж вспомнить о законе жанра, то должен быть какой-то подвох. Ну там, что по нему пройти сможет лишь чистый душой, искренне верящий, имеющий великую цель… Что-то в таком духе. Мост явно не из железа сделан, магия какая-то. А от магия всегда можно ждать скрытых условий. Не хотелось бы, чтобы этот мост растаял как утренний туман, когда мы будем посередине.

— Это уж точно, — чародейка наконец решилась подойти к мосту и быстро коснуться его ногой. — Хм, нормально. Кажется твердым, не жжется. Ты прав, боязно вступать на сделанный из непонятно чего мост, тянущийся на лигу над пропастью. Однако я не вижу здесь никаких предупреждений, инструкций, описаний "достойности". Либо такая информация должна быть общеизвестна, либо это просто странный, но мост.

— Тогда пойдем?

— А что нам остается? Может быть, мы просто уже слишком перенервничали за время путешествия, так что теперь видим опасности там, где их нет?

— Должен сказать, опасности были вполне реальными, — напомнил бард. — Через сколько всего мы с тобой прошли за эти месяцы после встречи нашей в лесах Арелии. Сколько раз были на грани смерти.

— Да, — улыбнулась спутнику Лайза. — Тогда не будем медлить на финишной прямой!

Чародейка вскочила на светящийся мост и легко побежала вперед.

— Но вот перила могли бы и поставить, — вздохнул Саймон, отправляясь следом.

— А здесь красиво, — отстраненно заметил Тиорий. — Можете сделать отличный аттракцион. Подземный дворец! Какие еще тайны скрывает древняя пирамида? Уверен, от желающих посетить эти катакомбы отбоя не будет.

— Да, — согласилась Джулия. — Но перед этим нам придется не один месяц изучать все это, чтобы убедиться в безопасности для посетителей. Вы не представляете, куда только могут забраться туристы!

— Ну так используйте это! Пусть они все осмотрят, а когда что-то найдут, в дело вступите уже вы, — предложил магистр.

— Ну уж нет! — усмехнулась Скорпи. — Мне абсолютно не хочется разбираться с претензиями тех, кто найдет какую-нибудь ловушку в этих туннелях. Или точнее — с родственниками тех, кто найдет. Да можно даже без ловушек. Обязательно кто-нибудь умудрится залезть в эту лаву. Возможно, у вас такое отношение к народу и допустимо, а у нас это просто не принято. Да и на парке развлечений такие случаи плохо скажутся — кто захочет посещать аттракцион, где можно умереть?

— Вот последний довод весомый, — хмыкнул в бороду магистр.

— Что вы хотели, — вздохнула Скорпи. — У нас система построена так, чтобы обеспечивать безопасность посредством выгоды, а не мифического человеколюбия. Мы не ищем безупречных людей, которые бы все делали "правильно" лишь по зову сердца. Мы создаем такие условия, в каких обычные люди действуют "правильно", руководствуясь собственной выгодой или диктатом обстоятельств. Ну вы понимаете, что это я не только о безопасности отдыхающих в парке развлечений. Вся государственная система так устроена.

— Это же хорошо, — заметил Тиорий. — Мудрый правитель не контролирует своих подданных в каждом их деянии, но устраивает быт их так, чтобы подданные сами, по собственной воле, действовали так, как угодно правителю.

— Мм? У вас так же?

— Это записки "Об устройстве государства" одного имперского политика и философа, жившего пятьсот лет назад. Однако мне кажется, что вы не разделяете подобных воззрений?

— Мне все равно, — дернула плечами Джулия. — Я не политик и меня не волнуют законы общества, пока они не препятствуют мне в моей работе.

— И часто такое бывает?

— К счастью нет. К тому же, большую часть времени я провожу не здесь.

Шириной не более локтя и длиной не менее лиги. Прямой как луч света и прочный как сталь. Прозрачный как дымчатое стекло и зыбкий как утренний туман над лесным озером. Спутники бежали по таинственному мосту, и с каждым шагом их ноги взбаламучивали завитки света, из которых мост был соткан.

— Ты в порядке? — крикнула Лайза не оборачиваясь.

— Я в порядке… Не очень! — раздался голос Саймона. — Я бегу по неведомой штуке над пропастью. Эта штука до невозможности узкая, а пропасть внизу до невозможности глубокая. Здесь нет совсем ничего, за что бы можно было ухватится. Так что я стараюсь не смотреть вниз, и даже не думать о всем этом. Потому что иначе у меня начинает голова идти кругом, а я начинаю заваливаться вбок.

— Хех. Ну хочешь, я тебя на руках донесу? — предложила чародейка.

— Да лучше я сам в пропасть сигану, чем такой позор, — вскинул подбородок Саймон. — Хотя нет, если сигану, то, коли есть хоть какое-то посмертие, меня на том свете Иля заклюет.

— Кто такая Иля?

— Гимнастка из бродячего цирка. Канатоходка. Мир праху ее, — вздохнул бард. — Она меня в свое время учила держать равновесие. На бревне, на доске, на канате. Ох, как же помогла мне потом ее наука… И она будет чрезвычайно огорчена, что я грюкнулся с такого широченного, и даже не качающегося, моста. Иля мне просто на том свете житья не даст. Выживет обратно в этот и заставит проходить мост заново! А я здесь уже дальше половины дошел!

— Ха-ха! Да ты не то что дальше половины дошел, мы уже почти добрались.

Спустя пару минут чародейка спрыгнула на площадку, осмотрелась и подбежала к створкам ворот. Саймон вслед за спутницей покинул световой мост.

— Ух! Хорошо снова оказаться на твердой земле!

— Саймон, эта скала просто висит средь пещеры без каких-либо видимых опор и подвесов. Не думай о твердой земле, лучше иди сюда и помоги мне закрыть эти двери.

— Зачем?

— Телепорт внутри. Я хочу, чтобы между нами и магистром Тиорием с Джулией было как можно больше препятствий. Эти ворота дадут мне дополнительные минуты, чтобы разобраться с устройством.

— Иду. Уже иду.

Ворота оказались совсем не большими. Две створки из темного металла, каждая высотой не более шести локтей и такой же ширины, толщиной десять вершков. Каждая створка висела на трех массивных внутренних петлях. Одна половина ворот была приоткрыта наружу, оставляя между створками небольшой промежуток, в который скользнула Лайза.

Изнутри на каждой створке был штурвал запирающего механизма. В дверной коробке в полу и на потолке виднелись гнезда для запорных штырей. Периметр створок опоясывала полоса уплотнителя.

Саймон шагнул через порог, и вместе с чародейкой они потянули дверь, которая легко провернулась на петлях. С влажным чавкающим звуком створка закрылась. Штурвал вращался плавно, выдвинувшиеся запоры надежно заблокировали дверь, запечатав проход в пещеру.

— Хе, а знаешь, что это за металл? — весело спросила девушка, блокируя запирающий штурвал специальным рычагом-фиксатором. — Хладное железо! Вот магистр Тиорий обрадуется!

— Хладное железо? Анафема магов?

— Ага. Непроницаемо для магического воздействия, да еще и жжет мага. По крайней мере, наш уважаемый магистр не сможет просто открыть эти двери. Ха-ха.

— Погоди, если жжется, то как ты его трогаешь?

— Я же не волшебница, — пожала Лайза плечами. — Мне все равно, как и тебе.

— Нет, а как оно понимает, кого жечь, а кого нет? Ты не волшебница, но ты умеешь использовать ману, ты сама рассказывала. Может не в таких количествах и не так эффективно, как магистр, но тем не менее. Железо ориентируется на количество маны в человеке? Если почти нет, то и не жжется? Или как?