— Давай подкрадемся к окну… — не совсем уверенно предложил Саша. — Только смотри — тихо! Почует собака — несдобровать нам…

Они почти на цыпочках дошли до забора и осторожно начали ощупывать доски. Повезло Саше: одна из подгнивших досок легко отошла в сторону. Саша пролез в дыру, раздвинул кусты малины и оказался прямо у цели — под окном. Через несколько секунд и Ромаш прижался к стене рядом с ним. Створки окна, оказывается, были прикрыты неплотно — вполне можно разобрать слова, доносящиеся изнутри.

— Нет, он ничего не забыл из того, что ты творил лет тридцать назад, — сказал чей-то жёсткий и властный голос.

— А ежели сам-то я забыл?.. — прозвучал явно взволнованный хрипловатый голос лесника.

— Но в Гродно тебя еще до сих пор хорошо помнят. И очень многие помнят! — отрезал неизвестный.

— А ежели я… ежели не хочу… оставлять у себя эту трубку?..

Услышав эти слова, ребята даже дышать перестали.

— Аль вышвырну ее, как только вы уедете?..

— Нет. — Голос неизвестного был уже спокоен, но от этого стал как будто еще тверже. — Никуда ты ее не выкинешь. Ты будешь хранить ее как зеницу ока.

В избе надолго замолчали. Мальчики удивленно поглядывали друг на друга. Кто же это разговаривает с лесником так властно? И почему лесник ничего не ответил на его последние слова?.. У Саши лопнуло терпение — он, забыв про осторожность, ухватился за наличник обеими руками и, подтянувшись, заглянул в щель. У самого окна, почти загородив его широкой единой, сидит Садков. Напротив него… тот самый незнакомец, которого ребята встретили утром! Шляпа его, так запомнившаяся обоим, висит на гвозде прямо над головой. На столе стоят бутылки с водкой и пивом, сковородка с жареными грибами…

— Ну, ладно играть в молчанку. Все будет в порядке. Айда, поехали — выпьем за здоровье товарища Садкова, — сказал незнакомец и стал разливать в стаканы водку.

Лесник поднял голову.

— Значица, до приезда Марка Апполоныча надо дочь свояченицы проводить домой, — сказал, беря свой стакан, лесник.

— Нет, надо ее оставить здесь, — возразил тот. — Апполонычу будет очень удобно походить с ней по городу. Понял?

Вдруг во дворе яростно залаяла собака, послышался звон натянутой цепи, и тут же из глубины леса донесся вроде бы гул машины.

— Чёрт! — вскочил на ноги лесник. — Что там еще? Посмотреть надо.

— Идем! — Незнакомец тоже быстро поставил на стол недопитый стакан и сунул руку во внутренний карман пиджака.

Саша отпустил наличник, спрыгнул на землю и жарко дохнул в лицо друга:

— Скорее! Бежим!

Не обращая внимания на колючки малины и укусы крапивы, они в одно мгновенье проскочили сквозь дыру в заборе и изо всех сил припустили по тропинке в сторону поселка. Но как ни опешили, как ни холодела спина в ожидании чего-то страшного сзади, Саша все же не забыл приткнуть на место отодранную доску ограды.

Уже подходя к поселку, ребята оглянулись и увидели на дороге, проходящей мимо кордона, прожекторный свет фар. Видно, какой-то городской шофер, ездивший зачем-нибудь в колхоз, решил вернуться домой напрямик через лес. Ромаш крепко отругал его: надо же было ему подъехать к кордону как раз в это время!

— Не помешай нам эта машина — сколько бы узнали еще! — сокрушался он, присев на землю и почесывая ошпаренные крапивой ноги. — Ай! Не уснешь теперь! Весь в пупырышках…

У Саши тоже горели и ноги, и руки. Особенно сильно его обожгла крапива, когда он устанавливал отодранную доску. Но Саша ничего не сказал про это Ромашу, а наоборот, начал успокаивать его:

— Не переживай, и так сегодня узнали немало. Правда ведь?

И они тут же решили, что с завтрашнего дня не будут спускать глаз с Садкова и его властного гостя.

— Ну, что ж, будем считать, что операция началась успешно, — сказал Саша.

Утром они встретились на автобусной остановке. Еще ночью, дождавшись мать с работы, Саша предупредил ее, что они с ребятами собрались пораньше пойти на рыбалку. Мать, увидев чисто вымытую посуду и приготовленный для нее ужин, улыбнулась и не стала возражать, только попросила быть на реке поосторожнее и вернуться домой до ее ухода на работу. А за Ромашку Саша и не беспокоился. Знал, что тот, если нужно куда-нибудь идти, выложит сестре сто причин.

Свежий утренний воздух заставляет поеживаться. Ребята понимающе крепко пожали друг другу руки и сразу же зашагали к улице, стрелой пролегающей в сторону леса. Выйдя за околицу, перешли через ту же речку, названную непонятно почему Репкой, и поднялись на ее высокий берег. Огляделись.

— Самое хорошее место, — сказал Ромаш. — Кордон отсюда как на ладони…

Сзади, по-над крышами поселка, сквозь дымку вдали проступают желто-розовые трубы заводов. Там город. Слева, чуть в сторонке от поселка, вокзал. Около него полным-полно людей. Копошатся, как разноцветные муравьи. Все спешат в город, на работу. Только Саше и Ромашу некуда спешить: они поочередно, не сводя глаз, следят за дорогой, проходящей мимо кордона. Но там пока все спокойно, не видно ни души.

Солнце между тем поднималось все выше. Утренняя свежесть растворилась под его пронизывающими лучами, быстро выпарилась роса. Мальчишки повалились в траву и принялись гадать, почему так интересно названа протекающая внизу речка. Ромаш вспомнил, что об этом говорил их сосед — дед, и только было начал рассказывать, как вдруг Саша всем телом дёрнулся в сторону леса. Наконец-то!..

Из кордона вышли двое и направились к вокзалу. Узнать в них лесника и вчерашнего незнакомца было нетрудно: один из них, низенький, широкоплечий, шагал, заметно прихрамывая, а второй, высокий, худощавый, был в плаще и шляпе.

— Разрази меня гром, если они не идут на вокзал! — блеснул глазами Ромаш. При появлении лесника и незнакомца в нем снова вспыхнула сыщицкая страсть.

— Точно! Давай, бежим скорее на автобус!

Но как они ни спешили, автобус, как нарочно, тронулся с остановки прямо перед носом.

— Эх, десять минут придется ждать следующего!.. — с досадой пробормотал Ромаш, переводя дыхание.

— Если они всю дорогу пойдут пешком, мы их еще и перегоним, — успокоил его Саша. — Только вот… если их какая-нибудь машина подберёт…

Десять минут тянулись как целый час. Но не успокоились ребята и в автобусе. Казалось, что водитель назло им едет сегодня очень медленно. А на развилке дороги прямо перед автобусом выскочил газик. Впившись в машину глазами, ребята старались разглядеть сидящих в ней, но мешала пыль, фонтанами бьющая из-под колёс. Неужели операция «Треструб» сорвётся в самом начале?! Так оно и будет, если они уже упустили из виду хромого лесника и его властного гостя в шляпе…

Оказалось, что они и вправду волновались не напрасно. Выйдя у вокзала из автобуса, мальчишки посмотрели на дорогу, петляющую от леса через поле, и увидели, что по ней в их сторону шагает только лесник. Человек в шляпе как сквозь землю провалился. Видно, так и есть: его подвёз обогнавший их газик. Саша послал Ромаша посмотреть внутри вокзала — не туда ли зашел незнакомец? — а сам встал под деревом и начал следить за лесником, не спуская глаз. Прибежал Ромаш.

— Нет его там! — выдохнул расстроенно.

— Ну, тогда будем следить за этим. Весь день!

Фрол, как всегда, шагает не спеша. Ясно, что он идет не в городскую контору лесничества: для этого слишком рано, сейчас он там никого, кроме уборщицы, не застал бы.

Из автобусов и троллейбусов, останавливающихся перед вокзалом, выходили и выходили люди с чемоданами, сетками, сумками. Станционный диспетчер громким приятным голосом сообщила, что до отхода поезда на Москву осталось полчаса, и попросила пассажиров войти в вагоны и занять свои места. Услышав диспетчера, Садков заторопился, перешел через дорогу и направился прямо к дверям вокзала. Мальчишки вышли из-под дерева и побежали следом: как бы не потерять его из виду!

Вот он вошел в здание вокзала и пошел прямо к железнодорожной кассе. Саша и Ромаш, скрываясь за спинами людей, подошли поближе. Значит, Садков хочет выехать куда-то на поезде? Уж не в Москву ли? Но почему же он тогда совсем не похож на человека, собравшегося в дальнюю дорогу: на нем тот же пиджак, в котором он ходит по лесу, да и в руке нет ни чемодана, ни даже сумки?