— Запомни этого человека, — прошептала Клара, — это биолог Шреккенбергер. — Карл-Иорг Шреккенбергер.

Не успела она закончить свои слова, как бородач заметил Ивашова и, резко свернув с тропинки, направился к нему.

— Здравствуйте! Карл-Иорг Шреккенбергер, — отрекомендовался он зычным басом. — Биолог из двадцать седьмой лаборатории.

— Александр Константинович Ивашов, математик. К сожалению, не могу сказать, к какой лаборатории я принадлежу, поскольку работаю у себя в квартире.

— О, мистер Ивашов, — широко улыбнулся биолог, — вам совершенно не нужна лаборатория. Ваша лаборатория вот здесь, — он постучал по лбу, — и это самая великолепная лаборатория, которую можно пожелать. Очень рад знакомству с вами. А это мои коллеги, Тео Рюгер и Вильгельм Пель. У нас здесь сложилась своеобразная немецкая колония. Верно, Клара?

Александр вежливо кивнул обоим спутникам Карл-Иорга. Те ответили заискивающими улыбками.

— Да и Отто, я имею ввиду Мейера. Он хоть и родился за океаном, но все же германских кровей. Ха-ха! — он широко улыбнулся, и зубы жемчужно блеснули из-под черных густых усов. — Вот русских здесь что-то маловато. Насколько мне известно, только Петр Ласский из секции «Би». Впрочем, он родился не в России.

— Немудрено, что мы все разноплеменные, — отозвался Ивашов, — это ведь Интернациональный Трест.

— «Интернациональный? — подняв брови, спросил Шреккенбергер, — это пикантно! Ха-ха! — рассмеялся он и шутливо погрозил пальцем Ивашову. — Только давайте договоримся, профессор: никакой пропаганды в Институте!

Спутники биолога заулыбались неприятными приторными улыбками.

— Чем вы занимаетесь, Шреккенбергер? — спокойно по интересовался Ивашов.

— Я же говорил, что я биолог, — отозвался тот, переглянувшись с Пелем и Рюгером, — ну а подробнее вам никто не скажет. Наши исследования держатся в тайне ничуть не меньше, чем формулы Звена контакта. Надеюсь, я не помешал вашему уединению, — он бросил быстрый взгляд на Клару.

— Что вы, нисколько.

— Удаляюсь. Мой индекс 14–14. Не так трудно запомнить. Если захочется весело посидеть за кружкой хорошего пива — я к вашим услугам. Звоните.

— Буду иметь в виду.

— Разрешите откланяться. Мы вас покидаем! — он еще раз улыбнулся Александру, стараясь казаться приветливым.

— До встречи. Насчет пива я запомню, — откликнулся Александр.

Когда трое немцев отошли, Клара прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Ивашов тревожно взглянул на нее, пытаясь понять причину ее неприязни к Шреккенбергеру. Но по лицу ничего не прочтешь. Оставалось только предполагать, что здесь кроется принципиальное разногласие между ними. Стало быть, Карл-Иорг находится на другом полюсе от Группы Противодействия. Биолог. Интересно, чем он может заниматься? Впрочем, поле для деятельности здесь весьмд обширное. Начиная от болезнетворных микроорганизмов и кончая опытами над людьми.

«Полегче, полегче, осадил сам себя профессор, — почему ты сразу думаешь о самом плохом? Работа Шреккенбергера не обязательно должна быть такой зловещей. Может быть, Клара относится к нему так из-за политических противоречий?»

Снова под порывом ветра зашелестела листва и внезапно Ивашов понял, что напоминает ему этот шелест. Он был похож на шелестящий топот байцера.

… И в ужасающем грохоте и ослепительном пламени из кургана верхом на белом коне, в одежде воина и воинских доспехах выехал Чемень. Лицо его было сурово и твердо, глаза пылали неукротимым огнем.

Парни перепугались, но Чемень их не тронул. Он пустился в свой обычный путь, объехал весь чувашский край и вернулся в курган. Закрылась за ним земля и все стало как прежде…

На четвертую ночь после происшествия передачи возобновились. Извиваясь на ложе, еще не проснувшись, Ивашов торжествующе упивался потоком непонятных впечатлений и ощущений, окунался в мрачные знобящие омуты чужой психики, возносился к незнакомым мирам и существам, преображенным его восприятием в подобия чудовищ и стихий. Он с криком проснулся на рассвете, при появлении Всадника. В памяти, как и прежде, молнией высветился легендарный курган. Ивашов тотчас увидел перед глазами новые непонятные значки…

Стоя под холодной струей душа, Александр смывал с себя остатки ночного сна и былой растерянности. Теперь стало ясно, что объект Икс не прервал связи. Но по-прежнему неизвестно, с чем было связано молчание. Однако передачи продолжались — и это было главным.

Вместо повязки теперь на плече был большой непромокаемый пластырь, что давало возможность мыться. Щурясь от удовольствия, он подставлял потокам воды пылающую голову, шею, спину.

Накинув халат, Ивашов прошел в кабинет и включил музыку. Ему казалось, будто он затылком ощущает множество взглядов, направленных на него. И в самом деле, по крику во время пробуждения Мейер наверняка сообразил, что к чему, и теперь с удесятеренной энергией с помощью телемониторов наблюдает за Ивашовым. Но нет. Пусть, наконец, сообразит, что информацию он будет получать только от самого Александра, а не от своей хитроумной следящей техники.

Включив любимого Баха, закинув руки за голову, Ивашов с наслаждением растянулся в кресле. Все внутри пело от радости. Мир, даже наполненный личностями вроде Мейера, Хилла и Шреккенбертера, сразу стал простым и ясным. Он по-прежнему контактер! Звено контакта будет построено!

«Однако почему каждый раз мне вспоминается курган, который мы посетили с другом в Чувашии? — удивился ученый. — Случайность? Каждый раз случайность? Но это абсолютно невозможно. В целенаправленных передачах объекта Икс случайность совершенно исключена. Что же тогда? Может быть, настройка мозга на прием сигналов от объекта Икс — это результат посещения кургана? Возможно, там с незапамятных времен витают какие-то неведомые нам волны, доселе неизвестные науке? Стоп! — Александр вскочил как ужаленный, пораженный новой мыслью. — Стоп, стоп! А Володин? Ведь мы там были вместе. Тогда не исключено, что Гриша тоже может стать контактером…»

Вопрос за вопросом. Одна загадка за другой. Ивашов встал и, подойдя к окну, стал всматриваться вдаль, где море незаметно сливалось с небом.

О местонахождении объекта Икс можно делать лишь догадки, — строил он мучительные предположения. — Однако вероятнее всего он находится в околоземном пространстве, но на значительном от нас удалений, может быть, на расстоянии нескольких миллионов километров, так что наземными локационными средствами его обнаружить невозможно. С другой стороны, объект не удален от Земли на слишком большое расстояние, поскольку довольно быстро реагирует на изменение ситуации.

На основе современных научных представлений невозможно также, — полагал он, — точно выяснить характер связи объекта Икс с курганом из легенды. Но что такая связь существует — в этом не может быть никакого сомнения.

Александр не торопился приняться за расшифровку таинственных криптограмм. Впереди еще целый день, тем более, что новые формулы совсем не так просты, как прежние. Это он сразу уловил.

Ивашов набрал на информблоке код Клары. Экран засветился, и на нем появилось заспанное лицо.

— Хелло, Александр? — вопросительно сказала она.

— Простите, Клара, что разбудил вас в такую рань, — он бросил взгляд на хронометр, — но уже семь. Вам все равно пора вставать.

Та сдержала зевок и вдруг улыбнулась. Ивашов понял, что по его довольному виду и голосу она сообразила — объект Икс снова дал знать о себе.

— Опять кофе? — спросила она.

— Да, и если можно, — еще что-нибудь посущественнее.

Позавтракав вместе с Кларой, он поблагодарил ее, и она укатила столик. Ивашов подошел к окну и долго всматривался в океан. Водная поверхность, изумрудная вблизи, уходя к горизонту, меняла цвет, приобретая глубокий темно-синий оттенок. Небо поражало ясной голубизной. Воздух был чист и прозрачен. Белые птицы реяли в нем, временами спускаясь к самой воде, чтобы поймать зазевавшуюся рыбу.