Попытка устранить Федора Молчанова, а под таким именем и знал Ренат Сиверова, не удалась – ни первая, ни вторая. Оба раза кончилось провалом, оба раза были жертвы, и американцы и Ренат потеряли своих людей. Человек, называвшийся Федором Молчановым, его злил, выводил из привычного равновесия.

– Тот, кто мне мешает, тот мне и поможет. Кто не рискует, тот, как правило, проигрывает. Я вынужден рисковать, слишком много поставлено на карту. Мне нужен последний диск, и тогда я стану по-настоящему богатым…

Закончив разговор с Глебом, Ирина хлопнула в ладоши. От громкого хлопка заклубилась мучная пыль. С начала лета они с Глебом жили за городам, купили небольшой дом: не так жарко, а главное, никто не мешает.

– Замечательно, – прошептала она и от чувств, переполнявших ее, включила легкую музыку, радостно принялась за свой пирог, взялась раскатывать тесто.

Играла музыка, окно в сад было открыто, настроение у женщины было превосходным. Все складывалось как нельзя лучше. Приготовив начинку, она разложила ее на тесто и, глядя на раскаленную духовку, несколько мгновений задумчиво смотрела на цифры, словно бы гадая, какую температуру выставить. Взмахнула рукой.

– Забыла, как всегда, – она поставила пирог в духовку, вымыла руки и посмотрела на себя в зеркало. – Еще ничего, – сказала она своему отражению. Отражение в ответ улыбнулось. – За-ме-ча-тель-но, – произнесла она по слогам.

Женщина достала из шкафа бутылку хорошего красного вина и принялась накрывать на стол. Уже шел второй месяц, как она переехала в загородный домик в тридцати двух километрах от Москвы. Жизнь за городом имела свои прелести. Тишина, птицы поют. Правда, на работу ездить приходится каждый день, но она к этому привыкла. Дорога ее не напрягала, ей нравилось вести машину, слушать музыку и думать о предстоящем дне. А вечером ей нравилось возвращаться в уютный дом со старым садом и красивым видом на реку. За рекой простирался лес. В саду зрели яблоки, и иногда Ирине даже в Москве казалось, что она слышит, как с характерным шлепком падает на землю созревший плод.

Послышался шум машины, и сердце женщины забилось чаще. Она еще раз глянула на себя в зеркало, немного поправила волосы и тут же опустила руку.

«Нет, это не он».

Автомобиль подъехал к открытым воротам и остановился. Глеб обычно заезжал сразу, почти не притормаживая, круто выворачивая руль. Она подбежала к окну, взглянула: черная «Волга» с затемненными стеклами медленно заезжала во двор.

«Кто-то подвез», – решила она и, сделав вдох, бросилась к плите.

Из черной «Волги» вышли двое мужчин, один был в черной рубашке, другой в серой плащевой куртке. Мужчины переглянулись и заспешили к крыльцу. Они не стали стучать в дверь, звонить. Высокий, в серой куртке, с русыми вьющимися волосами, откинутыми со лба к затылку, толкнул рукой дверь, вошел в дом.

– Пирогами пахнет, – сказал он, обращаясь к своему напарнику.

– Точно, пирогами. И по-моему, с грибами.

– С грибами, думаешь?

– Да, с грибами, – твердо сказал мужчина в черной рубашке.

Ирина выбежала из кухни и удивленно замерла. В прихожей стояли двое незнакомцев, Глеба с ними не было.

– Добрый вечер, – произнесла женщина.

Мужчина с русыми волосами спросил:

– Вы Ирина Быстрицкая?

– Да, это я, – ответила женщина.

– Мы от Федора Филипповича Потапчука.

– От Федора Филипповича? – с недоверием в голосе переспросила Ирина.

– Мы от него, он дал нам адрес. Ваш муж попал в беду.

Ирину от этих слов качнуло. Сосредоточенные лица мужчин были мрачны, они смотрели на Ирину так, как врач смотрит на смертельно больного пациента.

– Мы приехали за вами: Муж просил вас приехать.

– Что случилось? Почему он не позвонил сам? – Ирина прижалась к стене, ее губы кривились, плечи дрожали.

– Не волнуйтесь. Может, все обойдется. Он сейчас не может говорить. Собирайтесь, едем немедленно.

– Куда?

– По дороге узнаете, – строго сказал мужчина в черной рубашке, заходя в кухню. – Он выключил плиту, нажав кнопку. – Пироги готовили?

– Да, вкусный пирог с грибами, – словно оправдываясь, сказала женщина.

– Собирайтесь быстрее, – мужчина в серой куртке взглянул на циферблат дорогих часов. – Время, время, – дважды повторил он, обращаясь к Ирине и своему напарнику. – Да скорее же вы!

Ирина закрыла дверь, погасила свет.

– Вы забыли закрыть окно! – резко произнес мужчина в черной рубашке.

– Ах да, извините, – женщина бросилась в кухню, закрыла окно на задвижку.

Через пару минут черная «Волга», дав задний ход, выехала на асфальтированную дорогу. За рулем сидел мужчина в черной рубашке.

– Вы мне можете сказать что-нибудь конкретное?

– Не спешите, скоро все узнаете.

– Куда мы едем? Он в больнице? Он еще жив?

– Да, жив, – сказал водитель, обернувшись к Ирине.

Женщина ему понравилась с первого взгляда, что-то в ней было такое, что привлекало взгляд, заставляло задуматься. «Волга» мчалась со скоростью сто двадцать километров, мчалась вначале в сторону города, а затем, не доезжая до кольцевой, свернула вправо на узкую асфальтированную дорогу. Ирина Быстрицкая еле сдерживала себя, чтобы не расплакаться.

– Ну хоть что-нибудь скажите! – обратилась она к своему спутнику, сидевшему рядом. Тот нервно курил, стряхивая пепел в пустую пачку. – Ну скажите мне хоть что-нибудь! – умоляюще попросила Ирина.

– Скоро сами все увидите. Не волнуйтесь. Минут через сорок машина свернула на гравийную дорогу, зашуршала колесами по камешкам и, поднимая клубы пыли, понеслась в темноте, светя перед собой фарами. Ирина даже не заметила указатель, погруженная в свои тревожные мысли. Автомобиль пронесся по пустынной улице дачного поселка, подъехал к крайнему дому за высоким железным забором. Ворота тут же открылись, автомобиль въехал во двор и сразу нырнул в подземный гараж. Коричневая роллета опустилась.

– Выходите, – сказал мужчина в черной рубашке, сжимая в руке пустую пачку от сигарет «Ротманс».

– Куда идти? – выбравшись из машины, спросила Ирина.

В гараже стоял еще один автомобиль – белая «Вольво».

– Туда идем, – мужчина в черной рубашке взял Ирину за локоть. – Сумочку дайте сюда, я вам помогу.

Ирина, ничего не понимая, словно загипнотизированная подала сумочку.

– И телефон пожалуйста.

– А? Что?

– Телефон, говорю, – совершенно иным голосом произнес мужчина в черной рубашке.

– Зачем? – испуганно спросила Ирина.

– Он у вас в кармане, в куртке.

Ирина вытащила мобильник, взглянула на него и передала мужчине. Тот взял трубку, сунул в карман брюк, подошел к двери, выкрашенной суриком, и дернул на себя засов. Щелкнул свет, выключатель был рядом с дверью.

– Туда иди.

Ирина замерла на пороге подвала.

– Иди, я тебе сказал, – мужчина резко и сильно толкнул Ирину в спину.

Ирина едва удержалась на ногах. Она влетела в подвал. Маленькое помещение с шершавыми бетонными стенами, у одной из стен стоял велосипед, у другой дощатые нары, рядом с ними ведро с водой.

– Посидишь здесь.

– Кто вы? – воскликнула, обернувшись, Ирина.

– Посидишь, узнаешь, – со странной улыбкой на лице ответил мужчина.

Он вышел из подвала и закрыл дверь.

Ирина услышала, как громыхнул засов. Она огляделась, схватила ведро, выплеснув воду на пол, и принялась колотить в дверь. В подвале окон не было, на низком потолке горела лампочка в проволочном колпаке. На нарах лежала литровая бутылка минералки.

Она стучала, грохотала, кричала долго и исступленно, пока не ослабела.

– Будьте вы прокляты, сволочи!

Она не понимала, что происходит, почему ее заперли в подвале и чего от нее хотят.

Наконец она села на нарах и швырнула ведро в стену. Сжала виски руками, по щекам потекли слезы. Она чувствовала полное бессилие.

Глеб ехал домой. Огромный букет цветов покоился на заднем сиденье машины. Он улыбался, понимал, что вечер и ночь и много следующих дней будут радостными и счастливыми.