– Генерал в белом – это уже какая-то пиночетовщина и ярузельщина, ненужная аналогия. Твой отец должен появиться на пресс-конференции в таком виде, в каком его не ожидают увидеть. Ждут жесткого генерала, а должен появиться штатский человек, одетый со вкусом.

Кристина вздохнула, посмотрела на Сереброва:

– Со вкусом у папы проблема, не то что у вас.

– И у меня были проблемы. Все приходит со временем.

– Думаю, если он и послушает, так это не меня и не маму – женщины для него ничего не значат, а вот вы… Вас он уважает.

– Пойдем вместе.

Кристина обрадовалась. В кабинете генерала они появились вдвоем, плечом к плечу, словно явились на доклад. А дальше все разыграли как по нотам.

– Генерал, – сказал Серебров, – признайтесь честно, сколько лет вашему пиджаку?

Генерал передернул плечами, посмотрел на дочь.

– Сто лет, папа. Сейчас такие пиджаки никто не носит.

– При чем здесь мой пиджак?

Серебров улыбнулся, понимающе покивал:

– Я думаю, вам на пресс-конференции надлежит появиться в хорошем костюме, в дорогом галстуке.

Вы должны выглядеть солидно.

– Я могу надеть парадный мундир.

Кристину перекосило от слов отца, Сереброву захотелось сплюнуть, но он подавил это желание.

– В мундире, генерал, хорошо на митингах и на похоронах выступать, но не на пресс-конференции. Я бы на вашем месте не поленился, надел бы хороший костюм.

– Где его взять?

– Как где, магазинов, что ли, мало? По-моему, полным-полно. Надо одеться, сменить имидж с ног до головы.

– Да, папа, Сергей Владимирович прав, ходишь черт знает в чем! Сантехник в нашем доме лучше тебя одевается.

– Я генерал, – повысил голос Кабанов.

– Понятно, что ты генерал.

– Поверьте мне, – сказал Серебров, – так будет лучше.

– У меня и денег нет, – признался Кабанов, – на дорогой костюм.

– Разговоры о деньгах прекратить. Собирайтесь, генерал, едем в магазин, оденемся и прямо оттуда на пресс-конференцию.

– И я с вами поеду.

– Я не против, – сказал Серебров, – твой совет, Кристина, может быть очень даже полезным.

– Слушай, папа, Сергея Владимировича, он тебе зла не желает, – воскликнула девушка. – Я сейчас быстренько соберусь и еду с вами.

– Здесь оружие возмездия, – генерал провел ладонью по рифленой коже своей папки.

– Вы так говорите, будто бы там пистолет лежит.

– Для Горбатенко – хуже пистолета, здесь такое… Да ладно, сами увидите.

– Что же там такое? – спросил Серебров.

– Будьте терпеливы, скоро увидите.

Через двадцать минут Серебров, генерал Кабанов и Кристина были на Кузнецком. В бутике Сереброва встретили как старого знакомого.

– Что у вас есть, Вероника, на этого мужчину?

Смотрите, какой красавец!

– Все зависит, Сергей Владимирович, от его кошелька.

– Его надо упаковать, Вероника, по полной программе.

– Думаю, «Карден» на нем смотреться не будет.

– Что-нибудь попроще.

– «Хуго Босс», очень солидный костюм, достаточно строгий, но в то же время элегантный. Пройдемте, – и холеная женщина предложила Сереброву, генералу Кабанову и Кристине пройти в примерочную.

Костюм на генерале сидел как нельзя лучше.

– Брюки мы сейчас подложим, вам придется подождать ровно десять минут.

– Сколько это будет стоить? – шепотом спросил генерал.

– О деньгах потом. Вам нравится костюм?

– Даже не знаю, я сам себе не нравлюсь.

– Папа, изумительно, ты становишься похожим… – ей хотелось сказать «на человека», но она боялась обидеть отца, – ты становишься похожим на Сергея Владимировича.

Серебров в это время пошел подобрать галстук в тон пиджаку. Кожаную папку генерала он держал в руках. Генерал, занятый созерцанием своего отражения в зеркале, даже забыл о ней на некоторое время.

Серебров вернулся с тремя галстуками.

– Кристина, помоги отцу.

– Я не умею завязывать такие элегантные узлы.

– Я помогу, на, держи папку.

Он отдал папку с бумагами и кассетой дочери Кабанова, сам же быстро завязал узел, натянул на шею.

Генерал смотрелся на все сто. Он сразу же стал похожим на ответственного работника министерства иностранных дел.

Кристина ликовала. В таком виде отец ей нравился, с таким даже по улице пройти не стыдно. Себе Серебров тоже кое-что приобрел, в его руках был аккуратный пакет, темно-синий, с эмблемой магазина.

– К сожалению, Кристина, для тебя здесь ничего не купишь, магазин сугубо мужской.

Серебров просчитал четко: генералу костюм от «Хуго Босс» в конце концов понравится и будет сидеть на нем как влитой. Недаром ведь «Хуго Босс» был знаменит тем, что в свое время смоделировал форму для вермахта и гестапо. Но рассказывать об этом Серебров не стал. Генерал ненавидел фашистов так же, как наркоманов.

Ровно через десять минут Вероника, улыбаясь Сереброву, как самому дорогому гостю, как человеку, от которого во многом зависит ее благополучие, принесла брюки. Генерал надел их и появился из-за ширмы во всем великолепии.

– Ну, папа, я даже не знала, что ты можешь быть таким.

– Хватит, дочь, – отрезал генерал.

– Спасибо, Сергей Владимирович, – привстала на цыпочки Кристина и поблагодарила Сереброва.

Сергей Владимирович поплотнее прижал фирменный пакет, в котором нащупывал под сорочкой твердую кассету, незаметно изъятую им из кожаной папки генерала Кабанова, когда тот любовался своим отражением, позабыв обо всем на свете.

В предвыборном штабе генерала все ахнули, когда увидели Григория Викторовича. Комплименты сыпались со всех сторон – и от мужчин, и от женщин.

– Генерал, вы будете самым элегантным депутатом, – сказала молодая журналистка.

Зал был полон. Генерал с пресс-секретарем поднялся на сцену. Там стояли телевизор и видеомагнитофон. Телевизор был с большим экраном. На штативах стояли камеры, на столе микрофоны и диктофоны. Серебров занял место в дальнем конце зала, прижавшись плечом к колонне.

Пресс-секретарь генерала представил его. Кабанов начал пространную речь. Выглядел он великолепно, говорил же, по мнению Сереброва, не очень. Иногда запинался, иногда терял мысль, но все же зал понемногу разогрелся, слушая откровения Кабанова.