"Пока носишь мои браслеты, - сказал Гадес, - ты будешь видимым... осязаемым".

Дружеский жест от союзника, которого придется поддержать в войне преисподней? В начале Баден так и думал. А теперь задался вопросом... Хитрость коварного супостата?

Вскоре, после того как Баден одел подарок, Уильям взглянул на него с жалостью и сказал:

- Ты уже видел кладбище домашних животных? Иногда мертвым лучше.

Уильям не ошибся.

К тому времени Баден уже начал изменяться. Не физически - хотя может и физически - но определенно психически. Когда-то уравновешенный, сейчас он постоянно боролся с собой, и презирал всех, кто мог оказаться сильнее его. Как уже было доказано. Бадена преследовали воспоминания, но не его собственные. Они не могли принадлежать ему. Баден никогда не был ребенком, его создали полностью сформированным, бессмертным солдатом, призванным защищать Зевса, и все же он определенно помнил себя в десятилетнем возрасте, бегущего сквозь горящее поле амброзии и душащий его дым.

Его преследовала стая адских гончих; они ели его, затем утащили в холодное, темное подземелье, где он веками страдал, одинокий и голодный.

С первым воспоминанием, Бадену открылась ужасающая правда. Наручи оказались не просто вещью, а живым существом. Зверем. Не демоном, а чем-то хуже. Бессмертным, который жил когда-то и теперь продолжил свою жизнь в Бадене. Монстр, вечно балансирующий на грани ярости, насилия и недоверия.

От Бадена не укрылась ирония ситуации.

- Ну. - Уильям прикинулся обиженным. - Попытался сделать мужику одолжение.

"Сосредоточься!"

- Вчера ты сказал, что ничего о браслетах не знаешь.

Уилли пожал плечами.

- Это было вчера.

- А сегодня ты знаешь... что именно?

- Только все.

Баден ждал продолжения.

- Нарываешься на еще одно избиение? Говори!

- Избиение слишком сильное слово, для произошедшего. Обойдемся сообщением. - Уильям потер свои ногти. - Чтоб ты знал, побочные эффекты наручей многочисленны и ужасающие.

- Спасибо, ужасающую часть я уже сам отыскал. - Снятие браслетов не вариант. Они слились с его телом, и придется отрубить руки тесаком для мяса.

До смерти, руки отросли бы. А сейчас? Он не знал и не хотел экспериментировать. Ну, по крайней мере, не на себе. Руки - первая линия обороны.

- Конкретней, - потребовал Баден.

- Для начала, если хочешь удержать свои новые истерические замашки под контролем, тебе нужен секс, и много.

Это заявление какая-то шутка. Должно быть.

Баден выгнул бровь.

- Предлагаешь, о великий и похотливый?

Уильям фыркнул.

- Будто ты сможешь со мной справиться.

Честно говоря, он ни с кем не мог справиться. Если Баден не дрался, то избегал любого контакта, ведь чувствительность его кожи слишком высока. Каждое касание к чужой плоти было невыносимо, будто нервные окончание режут кинжалом.

- Сегодня ты покинешь Будапешт, - продолжил Уильям. - Поедешь... куда-нибудь. Соберешь гарем бессмертных женщин, и последующее десятилетие или даже два проведешь в утехах.

Оставить друзей? Но ведь лишь недавно воссоединились? Нет. Он здесь, дабы помочь им, охранять их спины как мечтал делать долгие века.　

- Я откажусь.

- А я буду настаивать. Ты не сможешь побороть тьму.

- Я и есть тьма.

Воин согласно склонил голову.

- Вот в чем загвоздка. У Мэддокса с Эшлин дети. У Гидеона и Кейна беременные жены. Не говоря уж об остальных женщинах, живущих в замке. А как на счет травмированной Легион? Уязвимой Джиллиан? - голос Уильяма погрубел при ее имени. - Ты нападешь на любую из женщин также как набросился на меня, а твои братья выпотрошат тебя. Как бы тебя ни любили. Я выпотрошу тебя.

- Я бы никогда...

- О-о, принцесса. Да.

Баден снова вспыхнул яростью. Он ударил кулаком в стену и выругался, доказывая правоту Уильяма. Зверь при каждом удобном случае брал над ним верх.　

- Ладно. Я уеду. - Слова причиняли боль, но он добавил: - Сегодня.

- Твое IQ только что поднялось на очередной уровень. - Уильям расплылся в улыбке. - Есть идеи, куда подашься?

- Нет. - У Бадена слишком мало опыта в этом современном мире.

Вздох.

- Наверное, я потом пожалею об этом, - сказал воин, поглаживая челюсть двумя пальцами, - но какого черта. Мы живем только дважды, верно?

Баден махнул рукой, молчаливо приказывая продолжать.

- По выгодной цене одолжения, которую я назову позже, я дам тебе один из своих домов и даже устрою "шведский стол" из плоти. И не волнуйся. К тому времени, когда я закончу, даже мужчина с твоим дефицитом игр, сможет забить десятку.

Когда из динамиков хлынула рок-музыка, в лицо Бадена ткнулась парочка больших грудей. Он зашипел от боли, но эта - как там ее зовут - не заметила и уселась ему на колени.

Она потянулась к его затылку, намереваясь притянуть поближе.

"Каждый мужик, хотя бы раз в жизни должен сыграть в "катерок"[2], сказал ей Уильям немного ранее. Убедись, что Рыжий получил свой шанс".　

Баден оттолкнул ее руку так нежно, как только мог.

Девушка улыбнулась ему, хотя в ее глазах не было и намека на удивление.

- Боишься неудачи, сладенький? Я знаю идеальное лекарство. - Она соскочила с его коленей, повернулась, и ткнулась задницей ему в лицо.

- Танец ягодиц, самый лучший, не так ли? - спросил его Уильям.

Баден повернулся и уставился на него. Они были единственными мужчинами в комнате, и уродец, безусловно, оправдывал свою репутацию плейбоя, когда засунул стодолларовую купюру в трусики своей стриптизерши. Блондинка споткнулась и уставилась на него с абсолютным обожанием.

- Хоть это ты должна мне заплатить, я щедрый. - Уильям подарил ей еще одну сотню. - Не думай, что я упустил твой оргазм. Первый и второй.

Она оказалась слишком занятой третьим, чтобы ответить.

- Это мне не поможет, - рыкнул Баден.

Уильям склонился и лизнул ключицу блондинки. Отработанное движение, которое он, казалось бы, исполнял инстинктивно.　

- Не стоит тебе пока сомневаться в моей помпезности. Это только закуска.

Помпезности?

- Послушайся его. - Мисс Катерок повернулась к Бадену и провела кончиками пальцев по его лицу. - Ты должен меня съесть.

Боль! Он терпел несколько секунд, а затем схватил ее за бедра и усадил подальше от себя, раз и навсегда.　

- Не прикасайся. Никогда.

Девушка вздрогнула от его намеренно резкого тона.

- Уходи. - Чувствуя отвращение к самому себе и к обстоятельствам, Баден указал ей на дверь. - Сейчас же.

Когда девушка бросилась вон из комнаты, он поудобней уселся на диване и закрыл глаза. Ему нужен секс - якобы - но Баден не мог заставить себя заняться им. Какое будущее ждет его? Одна темная ярость постоянно превращается в другую? Как раньше...

Очередное воспоминание, которое прожил не он, отобразилось в его разуме.

Он стоял снаружи темницы, в которой провел мучительную вечность, а вокруг высились горы тел и конечностей. Кровь покрывала его руки... руки, заканчивающиеся острыми когтями, кусками плоти и многим другим.

В соседнем проходе послышались шаги. Выживший?

Ненадолго.

Улыбнувшись с предвкушением, он пробрался через куски тел и...

Внезапно, музыка оборвалась, возвращая Бадена в настоящее. Он открыл глаза и увидел, как последняя стриптизерша покидает комнату.

Уильям цыкнул на него и переместился... тут же вернулся с двумя стаканами и бутылкой виски, сдобренного амброзией.

Амброзия - наркотик для бессмертных.

Воин наполнил бокалы до краев.

- Вот. Смажь свой мозг.

Сладкий запах донесся до Бадена, от чего его желудок сжался. На какое-то мгновение он снова стал ребенком, попавшим в ловушку на пылающем поле, бегущим... бегущим... его сердце билось подобно скакуну на дистанции.