— Чего? — Такое впечатление, что он поделился со мной малоинтересной и второстепенной для меня новостью.

— Ты это заслужила, убив чудовище. Подобные штучки очень любят простолюдины. Не поднимай хай, — добавил он, не глядя в мою сторону. — Польня в опасности, и ты нужна мне рядом.

Я стояла слишком разозленная, чтобы что-то ответить, а они просто перестали обращать на меня внимание. В зеркале кто-то появился, наклонившись войдя в шатер. Это оказался старик в богато расшитой форме. Он тяжело уселся на стул. Под тяжестью лет его черты лица оплыли: челюсть отвисла, усы поникли, повисли мешки под глазами, и уголки рта провисли вниз. По его покрытому коркой пыли лицу текли струйки пота.

— Савьенна! — с напористой озабоченностью обратился к нему Марек, наклоняясь к зеркалу. — Что происходит? Росиянцы успели укрепиться?

— Нет, — ответил генерал, устало вытирая лоб. — Они не стали укрепляться на перекрестке. Вместо этого они устроили засаду на Длинном мосту.

— Как глупо с их стороны, — решительно ответил Марек. — Без укреплений они не смогут продержаться на перекрестке и пары дней. К ночи придет еще две тысячи подкрепления, и если я сразу выступлю с ними…

— Мы разбили их на рассвете, — сказал Савьенна. — Они все мертвы. Все шесть тысяч.

Марек умолк, очевидно пораженный услышанным. Он не ожидал услышать подобное. Они обменялись с Солей взглядами со слегка кислым видом, словно новость им не понравилась. — Каковы ваши потери? — спросил принц.

— Четыре тысячи. Много лошадей. Мы их разбили, — повторил Савьенна охрипшим голосом, обмякая на стуле. Не все следы на его лице были только от пота. — Марек, прости меня. Марек… твой брат погиб. Они убили его в первой засаде, когда мы отправились осмотреть подходы к реке.

Я отшатнулась от стола, словно могла избежать услышанных слов. Маленький мальчик наверху, сжимавший меч со словами «Я не буду мешаться». Его запрокинутое вверх круглое личико. Память резанула острым ножом.

Марек потрясенно молчал. Соля еще немного о чем-то поговорил с генералом. Я едва слышала их разговор. Наконец Соля протянул руку, опустил плотный чехол на зеркало, и повернулся к принцу.

Потрясение прошло.

— Боже мой, — произнес принц спустя мгновение. — Я бы предпочел, чтобы этого не случилось, чем случилось так. — Соля только кивнул в ответ, глядя на него с блеском в глазах. — Но теперь нет иного выбора.

— Нет, — тихо согласился Соля. — Хорошо, что магнаты уже в пути. Мы сразу же можем устроить голосование.

В моем рту стало солоно. Незаметно для самой себя я плакала. Я попятилась. В мою протянутую руку попалась дверная ручка: впадинки и выпуклости на резной соколиной голове впечатались в мою ладонь. Я повернула рукоять, скользнула за дверь и бесшумно прикрыла ее за собой. Оказавшись в коридоре, я замерла, содрогаясь. Алёша оказалась права. Одна ловушка за другой, давно притаившиеся под толстым ковром опавшей листвы, наконец сработали. Из земли, протягивая раскидистые ветви, начали пробиваться тонкие ростки.

Одна ловушка за другой.

Внезапно я бросилась бежать. Я бежала, грохоча башмаками по каменным плитам мимо озадаченных слуг и заглянувших в окна утренних лучей солнца. Заворачивая за угол к покоям наследного принца, я тяжело дышала от бега. Дверь была закрыта, но часовых не было. Из-под дверей струился легкий серый дымок. Дверная ручка под моей рукой, когда я рванула ее на себя, оказалась горячей.

Занавески над кроватью были объяты пламенем, ковер тлел. Мертвые часовые лежали бесформенными кучами на полу. Алёшу молча обступили с десяток человек. Она была сильно обожжена: часть доспехов оплавилось прямо на ее коже, но она каким-то образом умудрялась продолжать сражаться. За ее спиной лежало мертвое тело принцессы, загораживая собой двери гардероба. Рядом с трупом стояла Кася. Ее одежда в дюжине мест была рассечена, но на коже не было ни царапины. Она сжимала в руке сломанный меч и отчаянно отмахивалась им от двух солдат, пытающихся пройти мимо нее.

Алёша сдерживала остальных нападавших двумя длинными кинжалами, которые дико свистели в воздухе, оставляя за собой потрескивающее пламя. Она уже изрубила нападавших в куски, их кровь густо заливала пол, но они отказывались падать. На нападавших была росиянская форма, но их глаза светились зеленым светом и были пустыми. В комнате пахло свежесрезанными ветками ивы.

Я хотела закричать, заплакать. Хотела протянуть руку через весь мир и стереть все это. «Hulvad», — произнесла я, выталкивая, выталкивая руками силу: — «Hulvad», — повторила я, вспоминая, как Алёша вытягивала то тонкое облачко скверны из ученика Балло. И из солдат, из каждой раны, начали вытекать струйки черного дыма. Дым уходил сквозь распахнутое окно к солнцу. Они постепенно превращались в обычных людей, слишком израненных, чтобы продолжать жить. Один за другим они пали замертво.

Когда нападавшие упокоились, Алёша обернулась и метнула свои кинжалы в солдат, пытавшихся убить Касю. Лезвия глубоко вонзились в их спины и из ран снова появился черный дым, обвиваясь вокруг клинка. Сперва один, потом второй тоже упали на пол.

Когда они умерли, в комнате внезапно стало странно тихо. Петли гардероба скрипнули. Я вздрогнула. Дверь приоткрылась, и Кася обернулась. Изнутри, сжимая в ручке маленький меч, пытался выглянуть Сташек с испуганным лицом.

— Не смотрите, — сказала Кася, вынув из гардероба длинный плащ из ярко-красного бархата. Она накрыла им головы детей и обняла руками. — Не смотрите, — повторила она, прижимая их к себе.

— Мама, — позвала девочка.

— Тихо, — сказал ей брат дрожащим голосом. Я прикрыла рот обеими руками и разрыдалась.

Алёша с трудом втянула в себя воздух. На ее губах вздулись кровавые пузыри. Она прислонилась к кровати. Я шагнула и потянулась к ней, но она отмахнулась. Она сделала манящий взмах рукой, произнеся: «Hatol», — и из воздуха появился ее волшебный меч. Она вложила его рукоять в мою руку.

— Что бы не таилось в Чаще, — хриплым шепотом произнесла она, словно ее голос сожрало пламя: — найди это и убей. Пока еще не поздно.

Я взяла оружие, неловко держа его в руках. Едва отпустив рукоять меча, Алёша сползла на пол. Я присела рядом.

— Нужно позвать Иву, — предложила я.

Она едва заметно отрицательно качнула головой:

— Ступай. Уведи детей, — сказала она. — В замке небезопасно. Ступай. — Она откинула голову на кровать, закрыв глаза. Ее грудь вздымалась и опадала в быстрых вздохах.

Вся сотрясаясь, я выпрямилась. Я знала, что она права. Я это чувствовала. Король, наследник, а теперь и принцесса. Чаща намеревалась перебить их всех до одного. Всех добрых Алёшиных королей, а заодно перебить всех волшебников Польни. Я оглядела мертвых солдат в росиянской форме. Марек снова может во всем обвинить Росию. Он наденет корону и двинется на восток, и как только он истратит нашу армию, истребив столько росиянцев, сколько сумеет, Чаща поглотит и его, оставив страну без наследника и разодранной на части.

Я снова очутилась под кронами деревьев в Чаще, и ощутила чье-то следящее холодное ненавистное присутствие. Момент тишины в комнате был лишь передышкой. Каменные стены и солнце над головой ничего не значили. Взгляд Чащи был сфокусирован на нас. Чаща была рядом.

Глава 25

Мы завернулись в изодранные плащи, снятые с погибших часовых, и бросились наутек. Намокшие полы плащей оставляли позади на полу кровавые разводы. Я убрала Алёшин меч в то же странное место, в котором он прятался. Слово «hatol» открывало для меня карман, в который его можно было положить. Кася несла девочку, а я вела за руку Сташека. Мы спустились по винтовой лестнице в башне мимо площадки, на которой находилось двое мужчин, которые посмотрели на нас озадаченно и хмуро. Мы поспешили скрыться за следующим поворотом лестницы, и быстро оказались в узких коридорах возле дворцовых кухонь, по которым туда-сюда сновали слуги. Сташек пытался вырваться: