Если бы не Лекс, Артур бы получил свое. Он даже мог меня убить. Он ведь прекрасно понял, что я – солдат. Я прижалась к Лексу.

– Спасибо, – все, что смогла прошептать я.

Меня все еще трясло. Глаза намокли, я изо всех сил старалась сдержать слезы, но не смогла. Лекс поцеловал меня в лоб и прошептал:

– Я с тобой. Я никому не дам тебя в обиду. Ты – мой лучик солнца.

Мой герой. Я подняла заплаканное лицо и взглянула ему в глаза. Он смотрел на меня так же, как тогда Игорь на крыльце около бара, хотя нет, не так. Я воспринимаю это не так. Я первой потянулась к нему и поцеловала. Он прижался ко мне всем телом. Только теперь я заметила, что он выскочил из ванной совершенно без одежды. Что ж, это только кстати.

Лекс взял Ольгу за плечи и отодвинул от себя. Она не сопротивлялась, стояла неподвижно, опустив безвольные руки вдоль тела, и дрожала. Наверно, нужно было сказать что-то, успокоить, но вместо этого Лекс приподнял пальцем ее подбородок. Ольга чуть раскрыла распухшие губы, ее ресницы задрожали. Она сама шагнула к нему, мягкая и податливая, и он поцеловал её сильно и властно. Она вздрогнула и попыталась отвернуться, но он не позволил, лишь крепче прижав ее к своему телу. Лекс дрожал как от холодного ветра, а кровь с каждой секундой закипала. Его мышцы превратились в камень. Он целовал ее губы бешено и неистово, наслаждаясь их вкусом, жадно вдыхая аромат ее тонкой бархатной кожи и ещё не высохших волос. Рыжая сводила его с ума. Он хотел ее до боли. Прямо сейчас. Его губы целовали ее заплаканное лицо, но Ольга уже не плакала и не вырывалась. Она понимала, что он не отпустит и подчинилась. Ее обрывистое дыхание стало громче. Лекс помнил, что она не может глубоко вдохнуть, и что он должен быть осторожен. И все же страсть, до боли рвавшая его изнутри, наконец вырвалась, и Лекс отпустил себя.

Его ладонь скользнула под черную хлопковую майку Ольги и, быстро добралась до груди. Ее кожа под его рукой просто горела. Ольга хотела что-то сказать, но он не позволил, снова закрыв ей рот губами, а отстранился лишь для того, чтобы полностью задрать ей майку и стащить через голову. Он был готов к сопротивлению, но она сама подняла руки. Майка упала на пол, и мокрые волосы рассыпались по ее упругой обнаженной груди. Лекс понимал, что значит это молчаливое бездействие – Ольга тоже отпустила себя. Жгучий, неуёмный голод подчинил его рассудок. Он хотел ее всю, всю без остатка, и все равно было бы мало.

В мире все пропало. Все, кроме прекрасного тела этой девушки. Она тихо простонала, и Лекс понял, что сделал слишком больно. Его рука опустилась ей в брюки, ниже, ниже, пока по телу Ольги не пробежала судорога. Оставшаяся одежда отправилась на пол вслед за майкой. Лекс подхватил Ольгу на руки и повалил на кровать, накрыв своим горячим телом. Она обвила его шею руками и наконец улыбнулась. В следующий миг железное изголовье кровати глухо ударилось о стену. Девушка прогнулась, сжав пальцами простыню, и из ее груди вырвался долгий стон. Лекс сошёл с ума. Он никогда ещё не желал так сильно ни одну женщину. Ни одной не хотел обладать полностью и без остатка. Все лица его прошлых любовниц вмиг слились в одну безликую массу и утонули в этих зелёных глазах, нежно смотрящих на него сквозь чуть приоткрытые веки. Она громко дышала в такт его движениям, все больнее впиваясь ногтями в кожу на его спине, все сильнее сжимая пальцами волосы на его затылке.

Все вокруг исчезло, секундная стрелка на часах замерла. Стены комнаты задрожали и растворились в тумане. Есть лишь кровать, и двое на ней как единое целое, взлетают выше, выше и выше, долетев до предела, замирают на высоте и срываются вниз в свободном полёте.

Воцарившуюся тишину нарушил ее с придыханием шепот.

– Сволочь. Ты все-таки решил меня прикончить. Как я же тебя ненавижу.

Он не без труда поднял лицо с ее плеча и улыбнулся.

– Я тоже тебя ненавижу. Так сильно, что готов повторить попытку убийства.

Она улыбнулась в ответ.

– Зубы обломаешь.

– Ты за мои зубы не беспокойся. У них большой запас прочности.

Мысли летали где-то в воздухе, совершенно не желая возвращаться в голову своей неразумной хозяйки. Не хотят, и не надо. Зачем мне, в сущности, в постели мозги? Я и так слишком долго думала. А что потом? А что, если? Хватит. Надоело.

Я прижалась к Лексу, он вяло улыбнулся и чмокнул меня в лоб.

– Все хорошо? – тихо спросил он. – Как себя чувствуешь?

– Прекрасно, ты – мой лекарь.

– Мой разум-врач любовь мою лечил.

Она отвергла травы и коренья,

И бедный лекарь выбился из сил

И нас покинул, потеряв терпенье.

– Ух, ты! Не знала, что вампиры знают классику.

– Не то чтобы знают. Но после секса мы всегда цитируем Шекспира. Это наша особенность. Чего смеешься? Я серьезно.

Мы забрались под одеяло, и он снова накрыл мои губы долгим поцелуем. И наплевать, что у нас нет будущего. У нас есть настоящее, и этого уже немало.

Мы пролежали в постели еще около часа, как вдруг снаружи послышались крики и топот. Кричали, что пришли боты.

– Давай-ка посмотрим, что там, – Лекс принялся одеваться, я тоже спешила, насколько позволяла боль в груди.

Мое расслабленное ласками тело теперь активно протестовало против любого другого положения, кроме горизонтального. Мы выглянули в коридор, и в тот же миг мимо нас пробежали с автоматами три очень напряженных кровососа.

– Надо помочь, – проводил их взглядом Лекс.

Я вернулась в комнату, достала из рюкзака взрывчатку и взяла автомат, а развернувшись к выходу, врезалась в Лекса. Он стоял передо мной, как гора, недовольно сложив руки.

– Ты куда собралась? – строго спросил он.

– Как куда? Туда, – я даже указала направление пальцем. – Ты сказал, что хочешь помочь. Я бы предоставила этим скотам самим решать свои проблемы. Но если пойдешь ты, то и я тоже.

– Тебе там делать нечего, – с каменным лицом произнес он. – Это опасно. Ты у меня больше не стреляешь в ботов.

– Чего? – я ослышалась?! Да нет, мне показалось. – Дорогой, а ты ничего не попутал? Может, ты головой ударился когда? Нет?

– Ольга, я сказал, ты больше собой не рискуешь!

Лекс вылетел из комнаты и запер ее с той стороны быстрее, чем я успела помешать.

– Скотина! – рявкнула я и со всей силы ударила дверь ногой.

Не поддалась. Думает, один единственный секс дал ему право мной командовать. Так и знала, что начнется нечто подобное. Черта с два, зубастый! Отыскав в рюкзаке отмычку, я принялась усердно ковырять ей в замочной скважине. Ничего, дорогой, ты еще не все мои таланты знаешь.

Тем временем голоса в коридоре затихли. Все куда-то убежали. И Лекс с ними. Убью гада! Наивный, думает, я стану паинькой. А носки не постирать? Да я скорее поцелую в морду падальщика, чем позволю собой командовать!

Продумывая детали наказания Лекса, я старательно ковыряла отмычкой в замке. Наконец замок щелкнул, я толкнула дверь, и она со скрипом открылась наружу. Пристегнув пояс с оружием и схватив автомат и взрывчатку, я выскочила в коридор. Ни души. Надо на улицу. В жизни бы не стала помогать кровососам убивать бота, да что душой кривить – я бы лучше помогла боту. Но там Лекс, который непременно полезет на рожон.

Я осторожно бежала по коридору, ожидая и встречи с кровососами и боли в груди одновременно. Не знаю, что более вероятно. Хорошо, что после того, как Артур нажал мне на ребра, я вообще еще могу двигаться. Лекс тоже не особенно аккуратничал, честно говоря. Надо бы уколоть себе что-нибудь стимулирующее и обезболивающее, только вот нечего.

В том самом месте, где коридор раздваивался, я остановилась. Выход там, а что же все-таки в левой стороне, о чем мне не стали рассказывать парни? Пробежав мимо нескольких открытых дверей, я заметила на столе в комнате ноутбук. Это хорошо. Если этот клан такой же продвинутый, как и клан Лекса, то давно должны найти способ пользоваться Джином. Сюда я еще вернусь.