Я еще пыталась выровнять, но вертолет отказывался подчиняться. Все датчики взбесились. Мы падаем! Кто-то выхватил меня прямо из кресла. Мгновенье в свободном полете, не очень плавное приземление, и мы с Лексом уже лежим на земле.

– Все хорошо? – взволнованно спросил он, потянувшись ко мне.

– Да, а ты как? – я все еще не верила, что он передо мной, весь в грязи и саже, но живой.

– В норме, – он потер бок. – Ноет немного, но ерунда. Главное, что не поджарился.

Позади нас раздался страшный грохот. И слепой аргобот тут же метнулся в сторону нашего упавшего вертолета.

– Лекс, отвлеки бота, я в вертолет! – я бросилась к дымящейся машине.

– Куда?! – Лекс схватил меня за руку. – Он сейчас взорвется!

– Там оружие, еда, все! Надо успеть!

Он отпустил, а я со всех ног рванула к вертолету. Боковым зрением вижу, как Лекс запрыгнул на бота, и тот закружился на месте в тридцати метрах от меня. Пригнувшись, я вошла в смятую дымящуюся кабину. Еда, оружие… Я схватила несколько сумок с моими пайками и фляжками вампира и два автомата. Возможно, пока я отнесу это, все остальное взорвется. Я оттащила еду и оружие на двадцать метров и снова вернулась в вертолет. Салон уже совсем заполнился дымом. Надо спешить. Я сгребла спальные мешки, напихала в рюкзак оружия. Ноутбук! Надеюсь, пострадал не сильно, и я смогу отправить запрос о помощи.

Едва я выволокла из вертолета то, на что хватило сил, в стороне прогремел взрыв. Лекс умудрился запихать в шейный стык взрывчатку. Еще один взрыв! На этот раз загорелся вертолет. Что там за лобовым стеклом? Танин зайчик… В ушах зашумело, я схватилась за лицо. Надо вытащить его оттуда, я обещала вернуть… Я кинулась к горящему вертолету, но Лекс перехватил меня.

– Отпусти меня! – вырывалась я.

– Ты сдурела?! – заорал он. – Куда тебя понесло?! Ты достаточно вынесла!

– Нет! Там Танин зайчик!

– Это так важно? – спокойнее спросил он, внимательно глядя на мое лицо.

Я судорожно кивнула.

– Жди здесь. Жариться, так жариться…

Лекс скрылся в горящей машине. Я в нетерпении топталась на месте. Ну где он, где?! Чего так долго? А если еще раз взорвется? Через секунду Лекс выскочил из вертолета с игрушкой в руках. Подбежав, он откашлялся и протянул ее мне. А я бросилась ему на шею и крепко-крепко обняла. Он замер, словно окаменел, а через мгновенье тоже обнял меня, но куда осторожнее, чем я.

– Спасибо, – прошептала я ему на ухо.

– Не за что, – ответил он.

– Нет, есть.

Я отстранилась, но не отошла. Его одежда обгорела, кожа местами почернела от сажи, он был грязный, вонял дымом и все равно показался мне безумно красивым. Снова жутко захотелось поцеловать его. И, кажется, он тоже хотел этого. Я мягко провела ладонью по его щеке, он не шевелился, продолжая смотреть мне в глаза. Я плавно обвила рукой его шею. Наши губы снова так близко. Я вижу, как он хочет этого… Ну же, Ольга, ты сможешь… Он коснулся моей талии и мягко, точно опасаясь вспугнуть, притянул к себе. Я потянулась к его лицу. Сантиметр, полсантиметра… наши губы встретились. Я не в бреду и не пьяна, но внутренний голос не кричит мне «Нет!» Никаких сомнений, ни толики стыда! И это делаю я. Я – Валькирия!

Оглушительный грохот совсем рядом, и я отскакиваю как ошпаренная. Лекс пригнулся и занял оборонительную позицию. Только сейчас аргобот, добитый взрывчаткой Лекса, рухнул недалеко от горящего вертолета. Метрах в ста дымилась полурасплавленная груда металла. Это все, что осталось от охотника. Я нервно засмеялась, психика ни к черту. Лекс тоже расслабился. Видимо решив, что теперь можно и продолжить, он снова обнял меня. А я плавно отстранилась. Кажется, громко умерший бот, прихватил с собой на тот свет и мой романтический настрой.

– В чем дело? – в недоумении спросил Лекс, не оставляя попыток приблизиться.

– Прости, – я отошла и отвернулась. – Не могу.

– Оль, не понимаю.

– И не поймешь.

Я опустилась на траву около той кучи оружия, еды и вещей, что успела спасти, и принялась распределять все это по рюкзакам. Спиной ощущаю его тяжелый взгляд. Ну и пусть. Мы не должны были допускать этого. Оба не должны. Я не хочу одна тащить на себе груз вины и стыда и не буду. Лекс явно ни о чем не жалеет. И я не должна себя мучить.

И все-таки я – идиотка. Не хватало Валькирии влюбиться во врага. Но разве Лекс все еще враг? Вампиры – враги. Лекс – вампир, причем глава клана. Значит, Лекс – враг номер один. Дедукция. Неправильная это дедукция. Должны же быть исключения из любых правил. Боже, как же мне было хорошо в его объятиях. Я как птица со сломанным крылом впервые за долгое время смогла взлететь и наслаждалась потоком ветра. Но недолго. Я разучилась летать и больше всего на свете теперь боюсь высоты.

Лекс уже ничего не говорил, он присел около меня и начал рыться в одной из сумок. Вынул сменные джинсы и майку и, не отходя, стал переодеваться. Я старалась не смотреть на него. Обиделся. Явно обиделся. Пусть упрекает меня в расизме, пусть считает трусихой или дурочкой. Но разве меня нельзя понять? Последние годы я только и делала, что убивала его собратьев. А как иначе, когда я для них – пища. Они бросались, я защищалась. А лучшая защита, как известно, нападение.

Это время с Лексом для меня – откровение. Я никогда не общалась с вампирами так близко, разве что перекинулась парой фраз с его сестрой, но и все. А тут… Оказалось, он не тупое чудовище, постоянно жаждущее крови. Да, иногда он чудит, но в остальном, вполне адекватный человек… Я подумала, человек? А вот это ошибка. Игорь меня предупреждал. Он не человек, и никогда им не станет. Впрочем, как и из меня не сделаешь полноценную вампиршу.

До меня доходила информация, что с одобрения Живого Альянса такой эксперимент проводили на людях. На пяти опасных преступниках, обреченных на смертную казнь. Заставили нескольких вампиров укусить их, чтобы обратить в себе подобных. Не вышло. Тогда испытуемым перелили вампирскую кровь. Трое скончались в страшных муках, а двое заразились жаждой крови, но свойственных вампирам качеств, силы, скорости, не приобрели. К тому же их желудки отторгали кровь. В общем, прожили эти несчастные очень немного. Все это к тому, что, несмотря на внешнюю идентичность, наши организмы очень разные. А причиной тому – ДНК. У человека в ДНК 23 пары хромосом, у вампира – 24. Их сердце бьется медленнее, температура тела приближается к 34 градусам, клетки кожи имеют, отличный от нашего, состав. Они гиперэластичны, потому их невозможно не прострелить, не прорвать обычными средствами. С укусом ДНК не передается, а значит, организм человека не меняется.

Ученые выделили лишнюю пару хромосом и внедрили ее в ДНК других смертников. Изменения проходили столь стремительно, что все подопытные сошли с ума. Вывод: мы несовместимы. Но природа жажды вампира остается для ученых загадкой. Почему кровь человека предпочтительнее крови животного? Почему свежая из раны питательнее хранимой в холодильнике? Возможно ли появление детей-гибридов и в каком случае? Если мать – вампир или человек? Или неважно? Ведь появляются же щенки у волков и собак, а тигра реально скрестить со львом. Но организм подопытных женщин в обоих случаях отторгал инородный плод. Все попытки ученых получить ребенка-гибрида провалились.

Из всего этого следует только одно. Природа не зря создала нас такими разными. Они – охотники, а мы – жертвы. Как львы и антилопы, а не тигры. Лев и антилопа потомства никогда не дадут, и не смогут превратиться один в другого, как бы ни хотели. Все так, но есть одно «но». Меня роль антилопы в этом спектакле совершенно не устраивает. Я – не жертва. Я тоже охотник, только другой породы. И думаю, львы со мной спорить не станут.

26 глава

Распределив сумки между собой, мы пробирались через лес. Судя по данным спутника на моем чудом уцелевшем радаре, через 23 километра восточнее находится небольшой городок. Хотелось бы верить, что там есть люди. Да хоть бы и нет. Мы можем найти там какие-нибудь средства связи. Мой ноутбук таки отказывается включаться, а спутниковый телефон канул в небытие. Для ощущения полного счастья грудь с одного боку разнылась. Ну а чего я хотела после такого экстрима? Ребра дали о себе знать. Удивительно, что я до сих пор еще в работоспособном состоянии.