Я вернулась в дом, не оставив ему возможности ответить. Желудок заурчал, требуя чего-то более питательного, чем кофе. Я взболтала яйца с молоком в миске, добавила кусочки ветчины и вылила смесь на сковороду.

Омлет уже зарумянился, когда Кейд вошёл на кухню. Решив относиться к нему, как к обычному другу, зашедшему в гости, я попросила взять хлеб из шкафа. Кейд поджарил тосты, а потом поставил две тарелки на стол. Всё это время мы молчали, но атмосфера не была напряжённой. Вскоре я разложила омлет по двум тарелкам и устроилась за столом.

От запаха жареного бекона потекли слюнки. Во время беременности вкусы обостряются, делая некоторые продукты намного вкуснее. Я с удовольствием уплетала поджаренный хлеб, когда заметила, что Кейд за мной наблюдает.

– Что? – спросила я, насторожившись. Даже салфеткой промокнула губы на случай, если измазалась.

Кейд покачал головой.

– Приятно видеть, что у тебя появился аппетит.

Я не знала, что на это сказать, поэтому молча доела омлет. Кейд, видимо, тоже проголодался, потому что вскоре его тарелка опустела.

После завтрака он помог убрать со стола и запустил посудомоечную машину. Прислонившись к стойке, я осознала с какой-то опустошающей ясностью, что он скоро уедет. Вновь вспомнился разговор на скамье, и к глазам подступили жгучие слёзы. Жаль, что всё так закончилось. Кейд прав. «Хэппи-эндов» не бывает. Нужно наконец усвоить этот урок.

Кейд подошёл ко мне, но я упрямо не поднимала глаза. Боялась расплакаться, поэтому смотрела на полотенце, которое теребила в руках.

– Не нервничай, Принцесса, – пробормотал он, накрывая мою ладонь своей.

Он впервые коснулся меня, и я почувствовала головокружительное тепло, согревшее с головы до ног. Мы не двигались, и казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. Вся тоска, которую я так долго сдерживала, рвалась наружу. Его большой палец медленно поглаживал мою ладонь. С трудом преодолевая желание прильнуть к нему, я закрыла глаза.

Боже, я безумно его хотела. Но хотела не только его тело, хотя сексуальный голод сейчас, несомненно, возглавлял список. Я жаждала, чтобы он был со мной. Чтобы он хотел быть со мной.

Кейд осторожно приподнял мой подбородок, и я медленно открыла потяжелевшие веки. Наши взгляды встретились. В его глазах смешались боль и желание, а я невольно посмотрела на его губы. Так хотелось, чтобы он меня поцеловал. Я почти чувствовала вкус его поцелуя и облизнула пересохшие губы.

Неожиданно, Кейд отпрянул. Он отступил на несколько шагов и, отвернувшись, с досадой провёл рукой по волосам.

Я прерывисто вздохнула, сгорая от разочарования. Если бы он захотел уложить меня прямо на пол, я бы, наверное, не сопротивлялась. Мило. И совершенно в моём стиле. Ради желания быть с ним, я готова забыть обо всём.

От этой мысли пьянящее ощущение улетучилось, сменившись горечью.

– Слушай, – сказала я дрогнувшим голосом. – У меня много работы. Что ты решил? Остаёшься или уезжаешь? – Я ждала его ответа, затаив дыхание.

Кейд снова посмотрел на меня.

– По-моему, у меня нет выбора, – сказал он с едким сарказмом, от которого меня передернуло.

Упоминала ли я, что из-за перепадов настроения заводилась за считанные секунды? Так вот сейчас я закипала от злости. Схватив первое, что попалось под руку, я запустила в него кружку, но Кейд уклонился, распалив меня ещё сильнее.

– Иди к чёрту! – закричала я. – Ты хочешь уйти? Тогда проваливай!

Мои руки дрожали, а к глазам подступили жгучие слёзы. Развернувшись, я побежала вверх по лестнице. Хотелось выцарапать ему глаза, но не хватало духу смотреть, как он уходит.

Ворвавшись во вторую спальню, предназначенную для детской, я замерла в центре, пытаясь успокоиться. Злость постепенно отступила, оставляя отголоски отчаяния и одиночества.

Я опустилась на пол и машинально открыла банку с бирюзовой краской. Неделю назад выбирая в магазине цвет для детской комнаты, я расплакалась. Испуганный продавец не знал, что делать. Он с радостью продал краску со скидкой и отправил меня домой. А ещё я купила подвеску на кроватку с красивыми звёздами и луной. Провернув заводное устройство, я включила колыбельную и прерывисто вздохнула, наблюдая, как мерцают игрушки.

Сомнения терзали сердце. Хватит ли меня одной для ребёнка? Я любила отца и часто с ним играла. Больно осознавать, что малыш будет лишён такого общения. И что я скажу, когда появятся вопросы об отце? Как объясню, что он ушёл? Когда моё сердце перестанет болеть, чтобы я могла об этом говорить?

Кейд неожиданно появился за спиной, заставив меня испуганно вскрикнуть. Как, чёрт возьми, он поднялся на второй этаж, а я не услышала?

Быстро смахнув слёзы, я отложила в сторону игрушку.

– Ты не обязан оставаться, – напряжённо сказала я. – Если что-то случится, ответственность на мне. Я понимаю.

Но Кейд не обратил на меня внимания. Он потрясённо осматривал комнату, словно только сейчас до конца осознал, что я беременна. Понадобилось несколько минут, чтобы он пришёл в себя и снова сосредоточился на мне. Присев рядом, Кейд вытер мою влажную щеку. Наши взгляды встретились.

– Не плачь, Принцесса, – мягко сказал он. – Твои слёзы убивают меня.

Господи, он был так близко. Не устояв, я приникла лбом к его груди и прерывисто вздохнула. Мои глаза закрылись. Да, я знала, что смогу воспитать ребёнка сама, если понадобится… Но я не хотела этого.

А ещё я понимала, что не в состоянии переубедить Кейда, если он верит, что мне лучше без него. Он должен сам осознать, что нужен мне и малышу, или его всегда будут преследовать сомнения.

Но, Боже, как хорошо прижаться к его сильному плечу!

Кейд погладил мой затылок. И хотя он не обнял меня, я радовалась любому проявлению заботы.

– Значит, сегодня красим стены? – вкрадчиво спросил он.

Я отстранилась и, избегая его взгляда, кивнула.

– Ладно. – Кейд поднялся на ноги, а потом протянул руку, чтобы помочь встать мне.

На прошлой неделе я закончила одну стену и приступила ко второй. Кейд размешал краску в ведёрке, взял валик и продолжил с того места, где я остановилась. Мне ничего не оставалось, кроме как взять малярную кисть, потому что второго валика не было. Стараясь убедить себя, что ничего необычного не происходит, я взялась за небольшие пространства вокруг розеток.

Мы работали молча. Кейд красил валиком быстрее меня. Такими темпами мы могли закончить комнату меньше чем за два часа.

– Ты этот дом купила? – поинтересовался Кейд через некоторое время.

– Да, – отозвалась я, смахнув упавшие на лицо волосы. – На твои деньги. – Эта тема до сих пор была болезненной, но я не хотела спорить.

– Тебе хватает?

– Хватает чего? – озадаченно переспросила я. – Денег?

– Да. Если нужно, у меня есть ещё.

Я красила на четвереньках нижний угол, но услышав его предложение, замерла.

– Ты шутишь? – Оглянувшись, я с досадой покачала головой. – Кейд, я не потрачу эти деньги за всю жизнь. – И тут вспомнилось нечто такое, что заставило меня сжаться. Сев на корточки, я тихо позвала:

– Кейд.

– Что? – спросил он, выравнивая верхний край.

Когда я не ответила, он оглянулся. Его брови вопросительно взлетели.

– Пожалуйста, скажи, что это была жестокая шутка… по поводу убийства десяти человек.

Наши взгляды столкнулись, а потом он отвернулся и окунул валик в краску.

– Когда я шутил о подобных вещах?

Это был не вопрос. Да, я знала, что Кейд относился предельно серьёзно к тому, что делал.

О, Боже. Десять человек. Он убил десять человек. Это больше, чем бейсбольная команда. Он убил бейсбольную команду! Зачем-зачем-зачем?

Ледяная дрожь прокатилась по всему телу. Кейд загубил так много жизней за месяц? За что?

– Тише, Принцесса. Просто дыши, – прошептал он, склонившись надо мной, и я поняла, что судорожно хватаю ртом воздух.

Десять человек.

– За что? – с трудом выдавила я, поднимая на него глаза. – Зачем ты это сделал?