Кости сдвигались, переплетались, соединялись и перекатывались. И вот перед купцом встал человек. И при этом он был до боли знаком Йоррену. Купец готов был поклясться, что хоть фигура и была создана из костей, она все равно имела отличительные черты. Думай. Думай! Кто же это был. Ты же помнил его имя!

— Ивирион!

Костяная фигура склонила голову. Внутри пустых провалов, что изображали глаза, заполыхало пламя.

— Верно, Йоррен, — фигура некроманта шагнула вперед, скрещивая руки на груди. — У меня есть несколько вопросов и, надеюсь, что ты ответишь мне на них.

7

Ивирион прошелся по комнате, оценивая обстановку. Да, здесь и правда все было богато обставлено, именно таким он и представлял себе подобное место. Конечно, оно не шло ни в какое сравнение с дворцом самого некроманта, однако в этом было свое очарование.

— Впечатляет. Действительно впечатляет.

Йоррен напряженно наблюдал за костяной фигурой, будучи на грани нервного срыва.

— Я так понимаю, эта комната предназначена для главы вашей, как вы это называли, гильдии? Верно?

— Да. Все верно.

— Странно. Почему же здесь ты? Что случилось с Диттихом? Я хотел поговорить с ним.

— Его. Забрали, — с трудом выговорил Йоррен.

— Забрали?

— Церковь двух богов. Священники пришли за Диттихом и увели его с собой.

— Почему они сделали это?

— Потому что… Потому что мы вели дела с вами! — в отчаянии вскричал купец.

Ивирион замер и резко развернулся к Йоррену. Пустые провалы глаз запылали еще сильнее, пламя начало распространяться на голову.

— Что это значит?

Йоррен сел на кровать и устало опустил голову:

— Они наказали нас за то, что мы вели торговлю с некромантами. Мы все. Из всех гильдий королевства лишь мы единственные решались на посещение вашей территории. Больше никто и никогда не предпринимал даже попыток пройти через Звездный лес. А мы сделали это. Мы делали это каждый год на протяжении тридцати семи лет. И каждый раз все было хорошо. Нас не хвалили за это, но и не осуждали. Все просто принимали это как данность. Кто-то был, конечно, против. Поговаривали даже, что мы были тайными адептами вашего культа, однако дальше разговоров и перешептываний дело не заходило.

— Что же изменилось?

— Церковь двух богов. Знаете, наш народ никогда не был особенно верующим. Да у нас было множество богов. За прошедшие столетия появилось и исчезло так много религий и верований, что о них просто уже и не вспоминали. Но церковь двух богов была не из таких. Она появилась чуть более двадцати лет назад, и вот уже стала единственной религией. Все остальные были признаны еретическими ответвлениями, а люди, что поклонялись другим богам, объявлялись врагами, еретиками и подвергались гонениям. Вот что такое церковь двух богов. Они не признают никакой другой истины кроме той, что рассказывают сами.

Йоррен замолчал, словно собираясь с силами.

— Как только они узнали, что мы вели дела с некромантами, что живут за Звездным лесом, на нас обрушился их гнев. Они ворвались сюда и в другие наши здания. Они вбегали в склады и избивали наших слуг, друзей, помощников. Диттих пытался возражать. Он пытался остановить их, но в итоге лишь усугубил ситуацию.

— Каким образом?

— Он пошел в храм. Он обратился к самому архиерею, пытаясь объяснить ему, что мы вели дела лишь на условиях свободной торговли, как и со всеми остальными. Они его даже не дослушали. Диттиха избили, заковали в цепи и бросили в подземелье, что находятся под храмом. Единственное, что мы о нем слышали — это то, что срок его заключения изменен до пожизненного. Больше о нем даже не говорили. А мы получили свое наказание. Каждый.

— Что это значит?

Вместо ответа Йоррен скинул с себя пальто, и протянул вперед обе руки. На предплечьях мужчины виднелись два ярких шрама, кольцом опоясывающих руки. Чуть выше располагались еще по два ожога на каждом бицепсе. Расстегнув жилет, Йоррен продемонстрировал еще один шрам, выполненный в форме креста, расположенный прямо напротив сердца.

— Они пришли к нам, сковали и вывели на площадь перед храмом. Это была показательная пытка для тех, кто еще был не согласен с их верованиями. На нас надевали раскаленные кандалы. А в конце они брали длинный жезл с крестом на конце и клеймили нас. Мы кричали, а они не останавливались. Мы умоляли их, но они даже не пытались нас выслушать! — Йоррен сорвался на крик, воспоминания о том дне давались ему очень тяжело. — Мы умоляли, просили, увещевали, рыдали. Но им было плевать!

Слезы хлынули из глаз купца неудержимым потоком, прокладывая на лице длинные влажные дорожки. Потребовалось больше пяти минут, чтобы купец смог успокоиться. Ему было больно. До сих пор.

— Я все еще слышу эти крики. Когда нас выводили вперед одного за другим, а затем швыряли на землю. В грязь. Они клеймили нас по очереди. Сперва мужчин, затем их жен. А после… После они принялись за детей.

Ивирион содрогнулся.

— Они. Они, — некромант пытался произнести то, о чем сам не хотел спрашивать. — За что? Дети… Они невинны. Они не приходили к нам, вы не брали их с собой. Даже ваши жены не посещали нас! Почему они сделали это?!

Йоррен поднял раскрасневшиеся от слез глаза на некроманта:

— Чтобы показать — если мы придем к вам еще раз, то нам будет еще хуже. Как ты думаешь, что со мной сделают, если узнают, что ты был здесь? В лучшем случае меня снова будут пытать раскаленным железом. В худшем — я присоединюсь к Диттиху, а остальных высекут на площади и бросят голодным псам.

— Безумие. Они безумны. Это вера ужасает. Она отвратительна, грязна…

— А вы?! — крик с силой кнута разорвал воздух.

Ивирион недоуменно воззрился на купца:

— О чем ты?

— Ты. Вы. Ваши эксперименты. Те мертвецы, что ходят по коридорам ваших дворцов. Существа, запертые в подземельях. Разве это не безумие? Разве это не ужасает обычных людей?!

— И что дальше?! — взревел Ивирион. — Мы раскапываем тела, собираем их по косточке и возвращаем в этот мир не для своего удовольствия. Не для интереса или чтобы продемонстрировать свою власть над природой! Мы просто хотим найти то, что спасет нас. Спасет всех людей!

— Но людям страшно! Они боятся! Боятся вас, боятся за жизни своих детей и за себя.

Ивирион отвернулся и облокотился на подоконник.

— Раз мы внушаем тебе такой ужас, так почему ты имел с нами дело? Почему год за годом вы приходили к нам, посещали наши замки, ели нашу пищу и спали в комнатах, что мы вам предлагали? Если мы внушали вам такой ужас и отвращение, зачем вы приходили к нам снова и снова?

Йоррен некоторое время молчал, словно обдумывая свой дальнейший ответ.

— Я никогда не хотел приходить к вам. Когда я только стал помощником Диттиха, я даже не подозревал, что именно мы найдем там, куда он ведет нас. Для меня это было первое путешествие, и я ждал его так сильно, как не желал стать купцом. Мечта побывать в землях, куда не ходили люди, одурманивала. Едва мы вошли ночью в тот проклятый лес, я едва не потерял разум от счастья. Первый же дворец, увиденный нами, привел меня в такой восторг, что я едва не бросил коня вперед нашей группы, лишь бы увидеть его поближе.

Йоррен замолчал и прикрыл руками рот, стараясь не слишком поддаваться эмоциям.

— Нас встретили хорошо. Накормили, дали припасов в дорогу, даже разрешили переночевать. Всю ночь Диттих провел в переговорах с одним из ваших. Они сидели там так долго, что мы уснули, не дожидаясь результатов переговоров. Ночью я пошел прогуляться по дворцу. Мне было так интересно, что темные коридоры даже не напугали меня. А затем я спустился в подземелья, — Йоррен некоторое время покачивался взад-вперед, словно вновь проходя через тот ужас, что постиг его в тот день. — Я не знал где я. Я думал, что это какое-то хранилище. Или склад. А нашел их. Мертвецов. Десятки мертвецов. Одни выглядели как скелеты, а вторые — словно их только что достали из могилы. Разлагающиеся, отвратительные, ужасающие.