Тем не менее, маркиз должен был понимать в полной мере, что у него остался только один путь: принять стоящего перед ним Эдгара как наследника Красавчика Принца Чарли.
Маркиз, который мечтал заполучить Джейн-Мари, также грезил и возрождением английской королевской семьи, прочно связанной с его родом.
Маркиз мечтательно сузил глаза, словно представляя, что его мечта воплотится в жизнь руками Эдгара, и медленно склонил голову.
Преклонив колени, он нетвёрдо поднёс руку к сердцу.
– Ваше Королевское Высочество Принц Уэльский… как пожелаете.
– Идите.
Эдгар наблюдал, как маркиз Бэкстон встал и понурено вышел из комнаты, и только после этого упал на диван, утомлённый и чувствующий к себе отвращение.
– Лорд Эдгар, вам нехорошо?
Рэйвен задал этот вопрос с тревогой, должно быть, немного нервничая из-за того, что только что произошло между Эдгаром и маркизом.
– Нет, я в порядке.
Эдгар чувствовал неуверенность. Было похоже, что какая-то часть личности того гнусного человека уже пустила в нём свои корни.
«Принц Уэльский? Букингемский Дворец? Вот ведь глупость».
Даже если в его роду был принц Чарли, это ничуть не отличалось от того, что семья Сильвенфорд несла кровь принца или принцессы с прошлых дней.
Но когда Эдгар представил, что Принц, который был для него источником зла и ужаса, мог присвоить себе всесильную судьбу королевской семьи, это заставило его засомневаться, сможет ли он вообще сбежать от него такого.
Однако единственным желанием Эдгара была его месть Принцу. Его титул дворянина и его родство с королевской семьёй с этой точки зрения для него ничего не значили.
Граф Ги-Бразил: этого должно быть достаточно.
И в этот момент он подумал о Лидии.
Если она останется на его стороне, то с ним всё будет хорошо.
– Интересно, маркиз Бэкстон успешно заберёт алмаз у Улисса? – проговорил Рэйвен.
– Кто знает? Он старший сын старой и выдающейся маркизской семьи, так не будет ли он отчаянно бороться, чтобы заполучить его? Даже если завладеть алмазом невозможно, он должен придумать, как удовлетворить меня.
Несмотря на то, что подозрения в краже алмаза семьёй Сильвенфорд не имело под собой доказательств и наказания не последовало, сомнения всё ещё оставались. Даже если он развеет сомнения, попросту невозможно, чтобы Эдгар раскрыл свою истинную личность старшего сына герцогской семьи, и он знал, что не сможет вернуть свою фамилию, но хотел, по крайней мере, защитить честь своего покойного отца.
Почувствовал на себе чей-то взгляд, Эдгар повернул голову. Он увидел серошерстого кота, который сидел на подлокотнике, уставившись на него с подозрением.
– Нико, всё, что только что произошло, было игрой.
– Я начал думать, что ты на самом деле планируешь стать настоящим принцем и устроить войну.
– Войну? У меня нет армии.
«Так если бы она у тебя была, ты бы её устроил», – пробормотал фейри-кот.
– Как и думал, ты сомнительный тип, – проговорил Нико уже в полный голос.
– Ты собираешь противиться нашей с Лидией свадьбе?
– Если речь о моём мнении, то, я думаю, ты не был серьёзен насчёт этого с самого начала.
– Я серьёзен.
– Но ты считаешь, что этому никогда не стать правдой. Просто хочешь погрузиться в мирную и счастливую мечту, всего-то.
– Я не хочу превращать это в мечту.
– Хотя и не делаешь ничего, чтобы претворить это в жизнь? Даже если ты окрутишь Лидию своим флиртом, правдой этому не стать. Ты совершенно не думаешь ни о чувствах Лидии, ни о её будущем, а все разговоры о свадьбе – просто разговоры. И, в таком случае, мне жаль бедняжку Лидию.
Тихим голосом он попрекал Эдгара.
Но говорить, что он не делает ничего, чтобы претворить это в жизнь? Он думал, что как только Лидия будет готова, всё станет правдой.
– Ты говоришь, что я должен отказаться от мести? – спросил его Эдгар.
– Было бы бессмысленно говорить, что ты должен стать порядочным человеком.
Так даже кот не считает его порядочным человеком.
Даже когда он подумал, что должен быть подавленным и всерьёз задуматься о себе, Эдгар уже пришёл к выводу, что с этим ничего не сделаешь, и сдался.
Он не сможет сражаться честным, порядочным образом.
Однако если бы кто-нибудь спросил, может ли Лидия одарить Эдгара своей любовью и не пожалеть, он подумал бы, что такое было бы возможно с трудом.
– А теперь, полагаю, я должен уйти. Он разшумелся недавно.
Нико соскочил со стула.
– Кто он? – спросил Эдгар.
– Келпи. Думаю, конь не очень хорошо разбирается с закрученными и искаженными здешними путями.
– Погоди, если Келпи всё ещё здесь, тогда что с Лидией?
– Меня это беспокоит, и потому я иду смотреть, что там. Даже если Келпи заблудился здесь по собственному недосмотру, со мной это не имеет ничего общего.
«Так что-то могло случиться с Лидией».
За стеной слышались звуки копания и рытья. Глазам Эдгара казалось, что комната плывёт и скручивается.
Он пытался понять, что происходит с этим местом, которое, как сказала Лидия, располагалось между мирами людей и фейри.
«Улисс идёт», – подумал Эдгар.
*
Карлтон уже полчаса спорил с привратником Дворца мадам Евы.
Внутрь допускались только члены и, кроме того, привратник не позволил ему узнать, являлся ли членом граф Эшенберт и был ли он в здании.
У Карлтона не было уверенности, был ли гарем просто слухом или здесь действительно держали женщин, но на его крики, что если это правда, то они совершают преступление, единственным ответом было вежливое: «Нам нечего с вами обсуждать. Пожалуйста, уйдите».
Они соблюдали абсолютную, строжайшую секретность.
– Что вы будете делать, если внутри моя дочь?
– Она никак не может там быть.
– Тогда дайте мне в этом убедиться.
– Вы желаете стать членом? Вам нужно заручиться рекомендацией одного из действительных членов и заплатить вступительный взнос.
Привратников было двое, и оба они имели крепкое телосложение, так что, должно быть, исполняли роль и охранников. Их тон был вежлив, но они стояли перед Карлтоном, не допуская его внутрь, с твёрдостью каменных стен.
Даже если Карлтон попытался бы прорваться через них, его тощее тело отбросили бы назад в считанные секунды.
Но тогда один из привратников заметил остановившуюся карету. Он быстро подбежал к ней и радушно открыл дверь. Вышел из неё дородный человек с чёрной бородой.
– Добро пожаловать, мистер Слэйд.
Карлтону показалось, что имя его звучит знакомо.
Он кинулся к нему. И закричал раньше, чем кто-нибудь из привратников успел оттолкнуть его в сторону.
– Мистер Слэйд? Вы, вероятно, арт-дилер?
– Мне случилось быть таковым, – подозрительным тоном сказал мужчина, повернувшись к Карлтону.
– Эм-м, моя дочь знакома с художником Полем Ферманом, и о вас мне рассказал мистер Ферман. О, моё имя Карлтон. Моя дочь и граф Эшенберт…
– Что, вы отец фейри-доктора?
На удивление, кажется, он понял всё быстрее, чем ожидалось.
– Сказать по правде, моя дочка до сих пор не вернулась домой. Я слышал, она может быть здесь.
– Мисс Карлтон? Здесь? О, нет, это не может быть правдой.
По какой-то причине Карлтон почувствовал, что мужчина, кажется, немного занервничал, словно отвергая саму эту мысль.
– Тогда я хотел бы немедля в этом убедиться. Разве она не с графом? – продолжал настаивать на своём Карлтон.
– А-а-а, тогда позвольте мне самому войти и проверить это.
Этот мужчина, который мог беспрепятственно войти в это место, был знакомым графа. Карлтон забеспокоился, что Слэйд может не говорить ему правду.
– Я смогу войти туда?
– О, ну, видите ли, об этом…
– Граф должен быть внутри, не так ли? Я хотел бы напрямую спросить его. Здесь Лидия или нет, я не могу допустить, чтобы незамужняя девушка была втянута в историю с гаремом, даже если это просто слух.