Тем не менее, маркиз должен был понимать в полной мере, что у него остался только один путь: принять стоящего перед ним Эдгара как наследника Красавчика Принца Чарли.

Маркиз, который мечтал заполучить Джейн-Мари, также грезил и возрождением английской королевской семьи, прочно связанной с его родом.

Маркиз мечтательно сузил глаза, словно представляя, что его мечта воплотится в жизнь руками Эдгара, и медленно склонил голову.

Преклонив колени, он нетвёрдо поднёс руку к сердцу.

– Ваше Королевское Высочество Принц Уэльский… как пожелаете.

– Идите.

Эдгар наблюдал, как маркиз Бэкстон встал и понурено вышел из комнаты, и только после этого упал на диван, утомлённый и чувствующий к себе отвращение.

– Лорд Эдгар, вам нехорошо?

Рэйвен задал этот вопрос с тревогой, должно быть, немного нервничая из-за того, что только что произошло между Эдгаром и маркизом.

– Нет, я в порядке.

Эдгар чувствовал неуверенность. Было похоже, что какая-то часть личности того гнусного человека уже пустила в нём свои корни.

«Принц Уэльский? Букингемский Дворец? Вот ведь глупость».

Даже если в его роду был принц Чарли, это ничуть не отличалось от того, что семья Сильвенфорд несла кровь принца или принцессы с прошлых дней.

Но когда Эдгар представил, что Принц, который был для него источником зла и ужаса, мог присвоить себе всесильную судьбу королевской семьи, это заставило его засомневаться, сможет ли он вообще сбежать от него такого.

Однако единственным желанием Эдгара была его месть Принцу. Его титул дворянина и его родство с королевской семьёй с этой точки зрения для него ничего не значили.

Граф Ги-Бразил: этого должно быть достаточно.

И в этот момент он подумал о Лидии.

Если она останется на его стороне, то с ним всё будет хорошо.

– Интересно, маркиз Бэкстон успешно заберёт алмаз у Улисса? – проговорил Рэйвен.

– Кто знает? Он старший сын старой и выдающейся маркизской семьи, так не будет ли он отчаянно бороться, чтобы заполучить его? Даже если завладеть алмазом невозможно, он должен придумать, как удовлетворить меня.

Несмотря на то, что подозрения в краже алмаза семьёй Сильвенфорд не имело под собой доказательств и наказания не последовало, сомнения всё ещё оставались. Даже если он развеет сомнения, попросту невозможно, чтобы Эдгар раскрыл свою истинную личность старшего сына герцогской семьи, и он знал, что не сможет вернуть свою фамилию, но хотел, по крайней мере, защитить честь своего покойного отца.

Почувствовал на себе чей-то взгляд, Эдгар повернул голову. Он увидел серошерстого кота, который сидел на подлокотнике, уставившись на него с подозрением.

– Нико, всё, что только что произошло, было игрой.

– Я начал думать, что ты на самом деле планируешь стать настоящим принцем и устроить войну.

– Войну? У меня нет армии.

«Так если бы она у тебя была, ты бы её устроил», – пробормотал фейри-кот.

– Как и думал, ты сомнительный тип, – проговорил Нико уже в полный голос.

– Ты собираешь противиться нашей с Лидией свадьбе?

– Если речь о моём мнении, то, я думаю, ты не был серьёзен насчёт этого с самого начала.

– Я серьёзен.

– Но ты считаешь, что этому никогда не стать правдой. Просто хочешь погрузиться в мирную и счастливую мечту, всего-то.

– Я не хочу превращать это в мечту.

– Хотя и не делаешь ничего, чтобы претворить это в жизнь? Даже если ты окрутишь Лидию своим флиртом, правдой этому не стать. Ты совершенно не думаешь ни о чувствах Лидии, ни о её будущем, а все разговоры о свадьбе – просто разговоры. И, в таком случае, мне жаль бедняжку Лидию.

Тихим голосом он попрекал Эдгара.

Но говорить, что он не делает ничего, чтобы претворить это в жизнь? Он думал, что как только Лидия будет готова, всё станет правдой.

– Ты говоришь, что я должен отказаться от мести? – спросил его Эдгар.

– Было бы бессмысленно говорить, что ты должен стать порядочным человеком.

Так даже кот не считает его порядочным человеком.

Даже когда он подумал, что должен быть подавленным и всерьёз задуматься о себе, Эдгар уже пришёл к выводу, что с этим ничего не сделаешь, и сдался.

Он не сможет сражаться честным, порядочным образом.

Однако если бы кто-нибудь спросил, может ли Лидия одарить Эдгара своей любовью и не пожалеть, он подумал бы, что такое было бы возможно с трудом.

– А теперь, полагаю, я должен уйти. Он разшумелся недавно.

Нико соскочил со стула.

– Кто он? – спросил Эдгар.

– Келпи. Думаю, конь не очень хорошо разбирается с закрученными и искаженными здешними путями.

– Погоди, если Келпи всё ещё здесь, тогда что с Лидией?

– Меня это беспокоит, и потому я иду смотреть, что там. Даже если Келпи заблудился здесь по собственному недосмотру, со мной это не имеет ничего общего.

«Так что-то могло случиться с Лидией».

За стеной слышались звуки копания и рытья. Глазам Эдгара казалось, что комната плывёт и скручивается.

Он пытался понять, что происходит с этим местом, которое, как сказала Лидия, располагалось между мирами людей и фейри.

«Улисс идёт», – подумал Эдгар.

*

Карлтон уже полчаса спорил с привратником Дворца мадам Евы.

Внутрь допускались только члены и, кроме того, привратник не позволил ему узнать, являлся ли членом граф Эшенберт и был ли он в здании.

У Карлтона не было уверенности, был ли гарем просто слухом или здесь действительно держали женщин, но на его крики, что если это правда, то они совершают преступление, единственным ответом было вежливое: «Нам нечего с вами обсуждать. Пожалуйста, уйдите».

Они соблюдали абсолютную, строжайшую секретность.

– Что вы будете делать, если внутри моя дочь?

– Она никак не может там быть.

– Тогда дайте мне в этом убедиться.

– Вы желаете стать членом? Вам нужно заручиться рекомендацией одного из действительных членов и заплатить вступительный взнос.

Привратников было двое, и оба они имели крепкое телосложение, так что, должно быть, исполняли роль и охранников. Их тон был вежлив, но они стояли перед Карлтоном, не допуская его внутрь, с твёрдостью каменных стен.

Даже если Карлтон попытался бы прорваться через них, его тощее тело отбросили бы назад в считанные секунды.

Но тогда один из привратников заметил остановившуюся карету. Он быстро подбежал к ней и радушно открыл дверь. Вышел из неё дородный человек с чёрной бородой.

– Добро пожаловать, мистер Слэйд.

Карлтону показалось, что имя его звучит знакомо.

Он кинулся к нему. И закричал раньше, чем кто-нибудь из привратников успел оттолкнуть его в сторону.

– Мистер Слэйд? Вы, вероятно, арт-дилер?

– Мне случилось быть таковым, – подозрительным тоном сказал мужчина, повернувшись к Карлтону.

– Эм-м, моя дочь знакома с художником Полем Ферманом, и о вас мне рассказал мистер Ферман. О, моё имя Карлтон. Моя дочь и граф Эшенберт…

– Что, вы отец фейри-доктора?

На удивление, кажется, он понял всё быстрее, чем ожидалось.

– Сказать по правде, моя дочка до сих пор не вернулась домой. Я слышал, она может быть здесь.

– Мисс Карлтон? Здесь? О, нет, это не может быть правдой.

По какой-то причине Карлтон почувствовал, что мужчина, кажется, немного занервничал, словно отвергая саму эту мысль.

– Тогда я хотел бы немедля в этом убедиться. Разве она не с графом? – продолжал настаивать на своём Карлтон.

– А-а-а, тогда позвольте мне самому войти и проверить это.

Этот мужчина, который мог беспрепятственно войти в это место, был знакомым графа. Карлтон забеспокоился, что Слэйд может не говорить ему правду.

– Я смогу войти туда?

– О, ну, видите ли, об этом…

– Граф должен быть внутри, не так ли? Я хотел бы напрямую спросить его. Здесь Лидия или нет, я не могу допустить, чтобы незамужняя девушка была втянута в историю с гаремом, даже если это просто слух.