Мастер вновь кинулся вперед. Правда на этот раз до шеи ему достать не удалось, однако цепной клинок все же оставил на открытом чудовищном бицепсе гиганта еще одну пустяковую, но довольно болезненную царапину. Глаза исполина налились кровью. Похоже щуплый соперник сумел всерьез разозлить его. Издав свирепый рык, он кинулся вперед, с сумасшедшей скоростью орудуя мечами. Меч едва успевал уворачиваться, бегая от колосса по всей арене. В итоге, когда тот остановился, сухощавый далеко немолодой уже мастер был еще жив, но лишился части уха и дышал с явными всхрипами, в то время как его противник нисколько не запыхался. Черный Волк злобно захохотал, видя слабость врага, и вновь закрутил свой смертоносный вихрь. Меч отчаянно оборонялся, но тяжеленные клинки бессмертного, которыми он орудовал словно тростинками, в итоге обрубили цепи с кастетов, после чего поражение мастера оказалось лишь вопросом времени.

Наконец он пропустил удар, и один из мечей исполина глубоко вонзился в его живот, хищно высунув лезвие из спины. Волк легко поднял нанизанного на клинок воина на вытянутой руке и, торжествующе усмехнувшись, одним ударом обрубил ему ноги ниже колен. Лицо мастера побелело от боли, но он не издал ни звука, достойно встречая свой конец. Тогда гигант с силой швырнул его изувеченное тело на землю, пригвоздив к земле, и сунул руку в зияющую рану на животе, вынув кишки и намотав их на шею несчастному. Однако и этого Волку показалось мало, и, выдернув клинок из все еще живого тела, фаворит частыми быстрыми ударами превратил агонизирующий кровоточащий обрубок некогда бывший его противником в груду кровавого мяса. Толпа на площади просто осатанела, неистово воя и требуя крови. Воинам охраны даже пришлось сомкнуть плотное кольцо вокруг арены, недвусмысленно выставив в сторону беснующегося людского моря копья и заряженные арбалеты.

— Хоть я и почитаю всякую жизнь священной, не скажу что огорчусь, если этот воин встретит сегодня свою смерть. — Лицо Оранга заледенело.

— А я так и вовсе спляшу на его останках. — Мрачно пообещал Нодди. — Главное чтобы наш человек-загадка не подвел…

Тем временем служки спешно готовили арену для финального поединка, посыпая ее свежим слоем песка с необычным серебристым отливом.

— Красиво… — Прошептал Чиллак, когда арена неожиданно заиграла новыми красками, бликуя и отражая солнечный свет.

— Да. — Кивнул пилигрим. — Жаль лишь, что форма сего действа ни капли не соответствует содержанию.

Наконец все приготовления был окончены, и распорядитель подал знак стоявшим подле ристалища музыкантам. Протрубили фанфары, приветствуя финалистов, и те взошли на арену, неподвижно застыв друг напротив друга. Черный Волк, раны которого были умело обработаны лекарем, глядел на соперника с кривой презрительной усмешкой, за которой тем не менее читался глубокий затаенный страх. Он прекрасно видел, на что способен Шанг, и теперь старался скрыть свою неуверенность за показной бравадой. Его противник напротив был абсолютно спокоен, глядя на исполина своими непроницаемо черными абсолютно неподвижными глазами, что еще больше сбивало последнего с толку и заставляло нервничать с удвоенной силой.

Распорядитель ударил в гонг, и Черный Волк тут же ринулся в атаку, вложив в этот рывок всю свою силу и мастерство до капли. Двое бойцов столкнулись в центре арены, превратившись в один черный смазанный вихрь, и когда тот, наконец, распался, на ногах остался лишь один. Шанг покачивался, болезненно морщась и зажимая довольно глубокую рубленную рану на плече. Его противник лежал на серебристом песке с кровоточащими обрубками вместо рук и ног. Рот полукровки беззвучно открывался, силясь издать хоть какой-то звук, но похоже даже на это сил у него уже не осталось. Толпа на мгновение замерла, а затем разразилась бурными овациями в честь победителя, в изобилии бросая на арену цветы и увитые плющом венки. Такого зрелища никому из них никогда ранее видеть еще не доводилось.

— Великий, какие будут приказания. — Вопросительно уставился на аррекса Кай Грасс, тщетно стараясь скрыть звучавшее в голосе торжество. Они с Черным Волком сильно недолюбливали друг друга, и теперь он безо всяких усилий с собственной стороны избавился от крайне жестокого и опасного врага.

— Избавьтесь от… этого. — Глухо пророкотал император, брезгливо указав на то, что осталось от его фаворита. — Победителя пусть доставят во дворец. Смотри, не оплошай на этот раз, иначе сам присоединишься к своему дружку.

Глава двадцать вторая

Шанг

— Хороша похлебка… — Сила довольно взрыкнул, опустошая очередную вместительную тарелку. — Давно не ел вволю.

— Оно и видно. — Скривился Нодди. — Это уже третья за вечер. На тебя так никаких денег не напасешься.

— Ладно не ворчи. — Осадил приятеля Морн. — Хороший воин — сытый воин.

— Ты уверен, что твой человек придет? — повернулся к нему мастер Оранг.

— Уверен. — Усмехнулся наемник. — Крысы держат свое слово. К тому же им обещана щедрая плата.

В трактир, где остановились путники, тем временем вошел неприметный серый человечек в засаленных лохмотьях. И бровью не поведя на недовольно покосившегося в его сторону здоровенного вышибалу, он деловито приблизился к столику отряда и уселся на свободный табурет.

— Все в силе? — хрипло проронил он, ничтоже сумнящееся присасываясь к стоящей на столе огромной дубовой кружке полной эля.

— Да. — Сухо кивнул Морн. — Веди.

Оборванец быстро допил пиво и кивком предложил следовать за собой. Остальным ничего не оставалось кроме как последовать его приглашению. Пошли все кроме Чиллака, которого Оранг оставил в комнате, наказав ни под каким предлогом не выходить наружу до их возвращения. На улице постепенно темнело. Квартал, в котором находилась харчевня, не был особо богатым и предназначался для проживания ремесленников и торговцев средней руки, однако оборванец вывел их на и вовсе неказистые извилистые улицы окраины с источающими сшибающий с ног аромат лужами нечистот то и дело попадавшимися прямо посреди дороги и бедными покосившимися лачугами по обочинам.

— Ну и вонь. — Скривился Морн. — У нас в казарме воздух и то был чище.

— Хех, а ты чего хотел. — Усмехнулся Нодди. — Здесь самое городское дно, обитель отринутых и обездоленных. Так что советую беречь кошельки и задницы, ребята. Мы в квартале Уличных Крыс.

Оборванец тем временем уверено вел отряд в самые дебри столичных трущоб. Туда, куда без нужды не рисковали соваться даже императорские гвардейцы. Наконец, он подвел их к неприметному покосившемуся домику и по особому несколько раз постучал в рассохшуюся деревянную дверь. Дверь распахнулась, на пороге показался мрачный небритый детина на редкость отталкивающей наружности. Хмуро оглядев вновь прибывших, он нехотя посторонился, освобождая дорогу. Внутри более никого не было, однако провожатый уверенно подошел к одной из стен и отодвинул широкую деревянную панель, за которой обнаружился узкий подземный ход ведущий вниз. После непродолжительного спуска путники оказались в просторном подвале. Здесь напротив ошивалось немало людей весьма и весьма затрапезного вида. У многих на виду было оружие.

— Я Жига, здешний старший. — Лениво поднялся с широкого ложа массивный коренастый головорез с крупной серьгой в ухе. — А вы те парни, что хотят свести счеты с аррексом, я прав? — главарь ухмыльнулся, обнажив неровный ряд крупных золотых зубов. — Деньги при вас?

— Только половина. — Усмехнулся Морн. — Остальное получишь после того, как мы выполним работу.

— Опасное вы дельце затеяли… — Пожевал губами головорез. — Может мне стоит пришить вас прямо здесь и забыть об остатке. — Уличные крысы за его спиной начали как бы невзначай обступать чужаков со всех сторон, вынимая ножи.

— Плохая идея. — Прищурился Нодди, стискивая рукоять топора.

— Не будь дураком. — Поддержал товарища Морн. — Убийство императора тебе на руку. К тому же этот парень — наемник кивком указал за угрюмо насупившего брови Силу — не понимает таких шуток.