В небольшой горнице сидела худощавая женщина с шитьем в руках. Она улыбнулась маленькой гостье и показала на скамью рядом с собой.

По комнате бойко порхала сорока. Она мельком склюнула что-то со стола, полетала вокруг хозяйки и уселась Тане на плечо.

— А вот и наша Таня! — радостно застрекотала она — Вот я и с ней! Она, конечно, останется у нас. Одиночество — это замечательно! Особенно когда есть такой товарищ, как я…

Женщина перекусила нить, мягко посмотрела на птицу.

— Хвастун ты — сказала она — но действительно, девочка, оставайся с нами. Здесь тебе будет хорошо и спокойно.

Таня оглянулась.

В комнате было чисто и уютно. На стенах висели фотокарточки и вырезки из старых цветных журналов. На полу лежали домотканые дорожки. По углам висели снопы дикого мака, мяты, тысячелистника. За единственным окном шумел нетронутый лес.

— Не знаю… — нерешительно сказала Таня. Почему-то эта женщина ей нравилась — А вы кто?

Женщина подняла на Таню внимательные, немного грустные глаза.

— Я такая же волшебница, как и Ядвига Олизаровна — сказала она — но не бойся, я добрая волшебница. Помогаю путникам, вещую их судьбу.

— А я не даю ей грустить — вмешалась сорока — я веселая, со мной не заскучаешь.

Женщина кивнула головой и задумалась.

— Конечно, нет-нет, да и вспомнишь тех, от кого ушла в это одиночество — продолжала она — вот посмотри-ка сюда. Женщина подвела Тане к большой фотокарточке, на которой была изображена группа мальчиков и девочек. В нижнем углу стояла надпись: «Третий класс Староивановской семилетней школы» — Видишь эту девочку в последнем ряду? Это я.

Таня долго рассматривала фотокарточку. Девочка была некрасивой с лица, имела светлые бровки и испуганные, обиженные глаза.

— А кто тот мальчик, который, кажется, вам что-то говорит? — спросила она.

— Это Петька Чередник — ответила женщина и грустно улыбнулась — он, наверное, был чуть ли не слабей меня. Но здесь толкнул так, что я едва не вылетела за кадр. Не хотел, ишь, Петька Чередник, чтобы даже на фотокарточке я стояла рядом с ним — женщина тихо вздохнула — а уж о том, чтобы стоять рядом с теми, кто в первом ряду — об этом я даже не мечтала.

— Я тоже стою на фотокарточке в последнем ряду — созналась Таня — и тоже в третьем классе.

Волшебница мягко обняла Таню за плечи.

— Вот таким было мое детство — сказала она — нет, я вовсе не обижаюсь на Петьку Чередника или кого-то другого. Но и издевательств над собой тоже стерпеть не могла — она опять взялась за шитье — и не думай, пожалуйста, что здесь скучно. Я много чего умею, разбираюсь в лекарственных растениях, понимаю птичьи голоса. А тому, кто в этом что-то смыслит, скучать не придется.

И все же из груди доброй волшебницы вырвался вздох.

— Так что одиночество — не такая уж плохая вещь. Особенно если рядом с тобой маленький товарищ — собачка, белочка или олененок.

— Сорока намного лучше — авторитетно произнесла сорока — оставайся с нами, Таня!

— Очень вам благодарна — сказала Таня — я подумаю. И, если не будет другого выхода, я…

Внезапно все вокруг задрожало и исчезло. Перед Таней стоял Аристарх.

— Выпей это — сказал он и протянул девочке кружку — выпей — и все забудешь. А теперь пошли. Тебя ждут.

Так что неизвестно, чем бы это все закончилось для Тани, если бы ей на помощь не пришли Василь со Степаном.

Но Таня об этом ничего уже не помнила. Поэтому она повторила:

— Да, я спала.

— И ни с кем не воевала? — спросил Василь и опять засунул руку в сумку с черешнями — А может, ты от кого-то убегала?

— Нет — сказала Таня — Я не воевала и не убегала.

— Ну и ну — разочарованно сказал Василь — слышишь, Степа, чем она там занималась? Она спала. Да я бы на ее месте умер со скуки!

Если по совести, Степан тоже не очень поверил ее словам. Однако ни о чем не расспрашивал. Лишь время от времени внимательно посматривал на девочку. Что-то загадочное появилось в ее лице. Конечно, это можно было объяснить: два дня проведенных у бабы-яги, наверное, бесследно не проходят.

— Может, ты что-то от нас скрываешь? — опять взялся за расспросы Василь — Может, с тобой случилось что-то такое, чему обычные люди не поверят? Так ты не стесняйся, скажи. Как бы там ни было, а нам тоже хорошо известно, на что способна эта злая старушенция.

Таня отрицательно покачала головой.

— Ничего со мной не случилось. Хотя… может, и случилось. Раньше я думала, будто Ядвига Олизаровна очень злая. А теперь я убеждена, что это не совсем так. Я думаю, что она только притворяется злой.

Василь удивленно уставился глазами на девочку.

— Степа, слышишь, что она говорит? Она говорит, что баба-яга замечательный человек. Эх! А мы же, можно сказать, жизни свои отдавали! И за кого, спрашивается?

И возмущенный Василь выстрелил косточкой в направлении очередного шороха.

— Ой! — внезапно вырвалось у Тани.

Из кустов внезапно появился Аристарх. Вид у него был так грозен и решителен, что ребят как током подбросило с земли.

Степан мигом одел свой шлем. Василь не успел — черная лохматая торпеда сбила его с ног.

Аристарх

— Это тебе за погреб! — зашипел Аристарх, становясь Василю на грудь — Ни с места! — предупредил он, увидев, что Степан наклонился за палкой — Не двигайся, иначе ему будет лишь хуже! А мне, собственно, терять ничего.

Степан окоченел: острые когти Аристарха остановились в нескольких сантиметрах от лица Василя.

— Так-то будет лучше — заметил Аристарх — а теперь давайте поговорим, как разумные существа. Значит, так: я его — он кивнул на Василя — отпускаю, а вы мне за это немедленно приносите есть. Ну как, согласны?

— Согласны! — спешно вымолвил Степан — Мы принесем все, что угодно, только спрячь когти!

— Это можно — согласился Аристарх — и смотри мне, не забудь перелить молоко в миску!

Ел Аристарх, лишь ушами трещало. Все же ломоть хлеба и кусок ветчины отложил в сторону, и попросил у Тани платок.

— Хозяйка тоже не может сидеть на одной травке — сказал он и завернул хлеб и ветчину в платок — Что ж, бывайте здоровы!

Следующим утром Степан выгонял корову в череду не сам. Рядом с ним шли Василь и Таня.

— Теперь мы должны везде быть вместе — сказал Василь — потому что кто знает, чего от него можно еще ожидать!

Конечно, он имел в виду Аристарха.

На обратном пути они услышали какой-то непонятный шум, который доносился из Чертова яра. Ребята крепче сжали в руках палки. И не зря — через минуту из яра вылез Аристарх. Из его рта торчало несколько стеблей крапивы.

Увидев детей, Аристарх с отвращением выплюнул крапиву.

— Ну и жалит же, проклятая — сказал он — а вы чего таращились на меня? Что, никогда не видели работящего кота?

— Не видели — сознался Степан.

— Так посмотрите. А все из-за вас!

— Почему это из-за нас?

— Потому что после вас лак в СТУПе пошел трещинами. Стоит кому-то из людей без разрешения хозяйки забраться в СТУПу, как он сразу трескается. А с трещинами она не полетит.

— А крапива зачем?

— Новый лак нужен.

— Из крапивы? — удивился Степан.

— Не только. Но крапивы надо больше всего. Внушительную копну. Или даже две — и Аристарх тяжко вздохнул — Это ж столько времен уйдет! Недели две, не меньше. А еще канупера надо, тысячелистника, кошачьей мяты. Слушайте, а почему бы вам мне не помочь? — неожиданно предложил Аристарх — Почему бы вам самим не натягивать крапивы вон туда? — он кивнул в сторону одинокого домика.

— Ха — сказал Василь — Поищи дураков в другом месте.

Вчерашнее поражение, похоже, нисколько на него не повлияло. Вообще Васька был человек исключительно храброй. И каждое поражение лишь добавляло ему сил.

— При чем тут дураки? — обиделся Аристарх — Я вам дело предлагаю. Чем быстрее мы полакируем СТУПу, тем быстрее улетим.

Дети переглянулись между собой, их это устраивало. Слишком уж мала радость — целый день не сбрасывать шлем.