— Вы там, главное, не паникуйте. Он всё равно не посмеет ничего сделать: не истёк ещё срок давности его ошибки. Я скоро вернусь, потерпите, ладно? Вечером позвоню, пока.

Отключив телефон, Анжела, не глядя и чуть не промахнувшись, опустила его обратно в карман. Аспитис задержал взгляд на её лице, побледневшем, осунувшемся, с прикушенной в появившейся злости губой, и потянул её руку к себе за запястье, вынуждая хорони вздрогнуть и почти в испуге посмотреть на него.

— Я могу решить все твои проблемы одним звонком, — тихо проговорил он. — Только скажи.

Вопреки всем его ожиданиям, Анжела вырвала руку резким движением и, сощурившись, медленно встала, явственно закипая.

— И что я буду вам за это должна? — ледяным тоном спросила она, мигом сметая с Аспитиса и его ностальгическое настроение, и тёплое отношение к ней.

— Давай баш на баш, — язвительно предложил он, собирая пальцами простыню. — Ты спасла меня, я спасу тебя. Или дёшево отделаешься, как думаешь?

— Я думаю, что смена шила на мыло мне не поможет. С собственным мужем я справлюсь сама! Не хватало ещё оказаться вам чем-то обязанной!..

Нижняя губа у неё задрожала, и Аспитис ухмыльнулся, мимолётно закатывая глаза. Для Анжелы это стало последней каплей — и она вылетела из палаты, даже не закрывая за собой дверь. В щель сунулась голова Мисао, подозрительно осмотрелась и немедленно скрылась, стоило Аспитису помахать ему рукой. Надеясь хоть как-то успокоиться, Мессия задрал голову к потолку и стал считать до миллиона.

Промчавшись по короткому коридорчику, Анжела влетела в их маленькую кухоньку, где Гери неспешно смаковала чай с каким-то дорогим печеньем, появившимся в их рационе благодаря Мисао, который всё так же прыгал зайчиком вокруг своей безответной любви, рассчитывая хоть чем-то завоевать её внимание. На подругу Гери посмотрела одним глазом, не выказав ни одной эмоции. Анжела шумно села на противоположной стороне стола и, кусая до остервенения губы, стала разглядывать собственные ногти.

— Ну? — лениво поинтересовалась Гери. — И из-за чего вы поссорились на этот раз? Ты вообще способна с ним разговаривать без эксцессов?

— Я вообще не хочу с ним разговаривать! — сорвалась Анжела. — Мне кажется, он врёт мне каждым произнесённым словом! Представляешь одно, а он начинает высказывать своё видение, и оказывается всё совершенно по-другому! По-нормальному! Я постоянно думаю о том, что он делает это для того, чтобы склонить меня на свою сторону, завлечь…

— Это с чего бы? — искренне удивилась Гери, отставляя чашку, и Анжела посмотрела на неё с плохо скрываемым раздражением.

— Считаешь, западать все могут только на тебя?!

— Ангелы небесные, я вообще не об этом! Просто сама подумай, зачем Аспитису в твоём отношении так изощряться? Он может получить любую женщину — причём большинство из них пойдёт с ним по собственному желанию, — обычная медсестра ему на фиг не упала! Может, ему просто поболтать хочется?

— А мне не хочется! Вот хотела сегодня извиниться за то, что в прошлый раз ляпнула, так язык не повернулся. Он как начнёт о своей жизни рассказывать, я только и могу, что хлопать глазами и молча слушать! Я забочусь о его здоровье, я не хочу знать, что у него там в душе, понимаешь?!

— Понимаю, — кивнула Гери. — Очень сложно бывает принять тот факт, что всё, во что ты раньше верила, откровенная ложь и провокация.

— Да откуда… — от возмущения Анжела задохнулась, и пришлось спешно откашливаться. — Откуда я знаю, что это он правду мне говорит?

— Ну дождись Рэкса и ещё у него спроси. Потом можно будет посравнивать и хоть какой-то процент истины извлечь.

Анжела закрыла лицо руками. Гери безмятежно отпила чаю, откусила печенья и участливо спросила:

— Не пойму, что ты так переживаешь? Ничего плохого он пока тебе не сделал, лежит, никого не трогает. Не хочешь общаться — не общайся, думаешь, тебе прилетит потом за это? Вот Аспитису это так надо! И кстати, настоящим тираном он и правда не выглядит. Помнишь, как Алан чуть ли не за него решения принимал? Мисао, да, почти в ногах ползал, ну так то Мисао… Так из-за чего вы поссорились?

— Мама звонила, — Анжела опять смотрела в стол, меланхолично отмечая, что руки у неё дрожат. — За сегодняшний день она дважды видела Франка: сначала у детского сада Стива, потом во дворе нашего дома. Аспитис сказал, что поможет по одному моему слову.

— И ты на это обиделась?! — не поверила Гери, от нахлынувших чувств закрошив печеньем весь стол. Анжела стиснула зубы.

— Не хочу быть ему что-то должной. С чего он вообще взял, что мне нужна его помощь?! Что за подачки?

— Ого, как всё запущено. Вообще, если по-честному, это он тебе теперь по гроб жизни обязан. И Рэкс, к слову, — Гери хихикнула. — Можно спокойно требовать не только прижать хвост Франку, но и большой загородный дом в черте Канари. А потом просто выкинуть всю эту войну из головы.

— Ты серьёзно сейчас?!

— Я бы так и сделала. Но ты у нас иногда такая морально ориентированная, что закопаться хочется, — Гери сожалеюще вздохнула и встала. — Ну, раз у тебя на него планов нет, пойду я себе парочку преференций выбью. Пока он там в полузабытьи эти два дня валялся, рёбра заросли, с таза тоже гипс сняли. Надо пользоваться.

— Ты… — Анжела поперхнулась. — Зачем, Гери?!

— Будь я на твоём месте, вообще бы его заарканила, — жёстко отозвалась сильвисса. — Но, поскольку я другой расы, приходится брать то, что есть. Ты же не против?

Анжела смогла лишь отрицательно качнуть головой, хотя всё внутри протестовало против такого поворота. Гери, послав ей воздушный поцелуй, вышла, а хорони, ещё несколько секунд неподвижно посверлив взглядом стену, не выдержала и заплакала.

Счёт времени Анжела в силу своего состояния потеряла, но всё равно ей показалось, что Гери вернулась быстро. Хорони подняла на неё заплаканные глаза и увидела, как досада на лице подруги в один момент сменяется участием.

— Он меня отшил, не переживай, — отмахнулась Гери и, сев рядом с Анжелой, обняла её за плечи.

— Почему? — хмуро спросила та. — Шевелиться было неудобно?

— Сказал, что ему неинтересно. А к Рэксу посоветовал с этим даже не соваться, потому что он женат, однолюб и некоторых шуток иногда не понимает. В общем, что-то вроде: «Ты очень красивая, но мне сейчас не до этого».

Анжела против своей воли улыбнулась: Гери не могла без того, чтобы хоть как-то не отметить свою внешность. Слёзы у хорони уже высохли, и она смогла наконец позволить себе посмотреть на подругу не с призывом о помощи, а с присущей ей строгостью.

— Скажи мне: почему ты всё-таки не хочешь быть с Мисао? Чем он тебя так не устраивает? Разве ты когда-то не мечтала о том, чтобы нашёлся мужчина, который вместо того, чтобы с тобой развлекаться, захотел на тебе жениться?

— Я же тебе объясняла, — терпеливо отозвалась Гери. — Он это ляпнул не подумав. Он не знает меня. Может, это вообще хотелка — поживёт со мной и сбежит, оно мне надо?

— Для хотелки он слишком долго вокруг тебя прыгает. Даже несмотря на то, что знает, что ты уже ходила к другим пациентам, в отличие от него безотказным.

— Это откуда же он знает?..

— Я сказала. Меня зажали в углу, пока ты была у Рэкса, и потребовали правды. Не смогла устоять.

— И… что он на это?..

— А вот ничего. Поблагодарил и ушёл донимать Керена. Один раз я даже слышала, как он спрашивал у него, как тот со своей женой познакомился. Скоро Мисао начнёт заваливать тебя цветами, писать несмываемой краской под окнами больницы или, того хуже, приносить тебе головы всех, кто когда-либо тебя обидел. Он всё-таки из МД.

— Смеёшься, — Гери отвела взгляд. Анжела с нажимом проговорила:

— Ты в самом деле хочешь до тех пор, пока твоя красота не увянет, спать со всеми подряд? Что потом? Одиночество и ненависть к себе?

— Уж лучше, чем остаться одной с ребёнком и престарелой мамой в крохотной двухкомнатной квартире! — вспылила Гери и тут же зажала себе рот. Анжела одарила её тяжёлым взглядом, но обижаться не стала.