Однако Ян твёрдо решил выслужиться — когда он возьмёт четвёрку во главе с Бельфегором силами всего-то двух человек, себя и Эриха, Марк увидит его ценность как воина и больше не придётся думать, членом чьего боевого братства он хочет стать. Своих подчинённых на первом этапе операции он, как и планировалось, расставил вкруг дома на таком расстоянии, где их не разглядели бы мониторящие через камеры внешнего наблюдения гвардейцы, и, также по изначальному плану, отправил Эриха, умеющего верно использовать полутьму, подключать скрипт. А сам, дожидаясь сигнала, стал собирать гранатомёт.
— Вход блокирован, АНД и камеры заморожены, — отрапортовал по наушнику Эрих, и Ян, как раз закончивший заряжать оружие гранатами с сонным газом, приказал:
— Жди одну минуту, потом проходи в дом с заднего хода. Там посередине и встретимся.
— Эм-м… а остальные? Нам же…
— Мои приказы не обсуждаются! — отрезал Ян и отключил связь.
С гранатомётом наперевес он встал прямо перед домом — только под стеклянной наклонной крышей второго этажа горел неяркий свет — и, прицелившись по ней, начал запускать снаряды. Они, специально им заранее утяжелённые, пробивая один за другим стекло, должны были в короткое время заполнить весь дом распыляемым веществом — и в итоге Ян и Эрих возьмут и гвардейцев, и Бельфегора с Десмондом голыми руками.
Один из снарядов погасил лампу, и дом погрузился в темноту. Минута почти прошла, и Ян, предвкушая лёгкую победу, зашагал к парадному входу. Однако, когда до его ступенек оставалась пара шагов, дверь вдруг распахнулась, и вылетевший из неё спиной Эрих, споткнувшись, рухнул на плиточную дорожку. Увидев, что пеланн приложился затылком о камень плитки и замер, где упал, Ян всмотрелся в темноту дома. Появившийся в ту же секунду на его пороге мрачно улыбающийся Бельфегор вскинул руку с пистолетом и выстрелил в эрбиса.
От первой пули Ян увернулся на уровне рефлексов, вторая и третья одна за другой вошли ему в бедро, разметая плоть в клочья, и, не в силах стоять, Ян свалился на ту же самую дорожку. В глазах стремительно чернело — но даже сквозь эту всепоглощающую черноту он увидел, как Эрих вскакивает и кидается на Бельфегора.
…Когда Ян пришёл в себя, над головой была знакомая тёмно-зелёная крыша фургона, в котором они все вместе прибыли на указанную Миа улицу. На мгновение вид заслонила косматая голова Эриха, и эрбис разглядел на его губах сожалеющую улыбку.
— Ну как же ты забыл, что на Бельфегора никакие газы не действуют, — вздохнул он, отводя глаза. — Да и на Десмонда тоже, если свой майлер съесть успеет. Хоть бы слово мне сказал!
— И… что? — едва ворочая языком, спросил Ян, мертвея.
— Да ничего! Я с ними справился, сейчас поедем. Я тебя не виню: если бы меня вот так из больницы в поле вытащили, я бы и мать родную забыл!
Кусая губы, Ян с усилием отвернулся к стенке, чтобы не видеть этого ободрительно улыбающегося ему пеланна. Забыл — как он мог забыть?! И что теперь с ним сделают, после такого-то коленца?..
С захвата — не сказать иначе, чем позорного — прошло полтора часа, и Бельфегора со скованными за спиной руками наконец втащили в бывший кабинет его отца, под светлые очи Марка Оргала. Почти сразу он увидел подле огеля издевательски улыбающуюся ему Миа и дёрнулся к ней с такой силой, что два тоже бывших гвардейца едва успели удержать его на одном месте.
— Ты! Так это ты сдала меня с потрохами! — вскрикнул Бельфегор, и Миа, гордо держа голову, нарочито лениво зашагала к нему, цокая каблуками.
— А то как же, — довольно проговорила она, остановившись в шаге и неотрывно глядя ему в распахнутые в гневе и неверии глаза. — Получай по заслугам, наследничек. Меньше руки распускать надо было. Думал, раз я так хотела быть с тобой тогда, я тебе всё прощу?
— Ты же нас всех под удар поставила! У тебя вообще хоть что-то святое есть?!
— Было, — Миа как будто погрустнела и кивнула за спину Бельфегора: — Кстати, вон тот, кто меня этого лишил. Но, как и у тебя, у него свои понятия о чести и благородстве.
Бельфегор порывисто обернулся: двери обители Мессии-Дьявола открылись, впуская Эриха. Ушиб на челюсти, полученный им после рукопашной с Бельфегором — у хорона в результате ответного удара по голове рукоятью отобранного пистолета до сих пор нет-нет да позвякивало в ушах, — был под бинтовой нашлёпкой, глаза смотрели холодно и со скрытым торжеством. Обойдя охранника Бельфегора, он приблизился к Миа и, обняв её за талию, поцеловал в висок.
— Я не понимаю, — медленно проговорил Бельфегор, намеренно игнорируя так же самодовольно и победоносно ухмыляющегося за их спинами Марка. — Что было настолько страшно? Зачем ты моего отца подставляешь, ты вроде начала одобрять его? Зачем вообще всё, Миа?!
— Ты меня в принципе не слушаешь, да? Да и не слушал, похоже, никогда, — Миа, отстранив Эриха, подступила к бывшему возлюбленному вплотную и презрительно скривила губы. — Всё было — всё прошло. Сами виноваты. Надеюсь, ты найдёшь о чём поболтать с сокамерниками — так быстрее пролетит время до казни. Ну и вот тебе прощальный подарок.
Обхватив руками его голову, она притянула её к себе для поцелуя и, как Бельфегор ни сопротивлялся, сумела-таки разомкнуть его губы. Потом отошла обратно к напрягшемуся Эриху и помахала хорону рукой.
— Передавай привет Десмонду. Наконец оба Шштерна-предателя на заслуженном месте!
Гвардейцы по знаку Марка повели больше не сопротивляющегося Бельфегора из кабинета, но заливистый смех любимой девушки и невесты он слышал в собственной голове, даже когда двери за ними троими наглухо закрылись.
Совсем скоро прямо посреди коридора на одном из глубоко нижних этажей Бельфегора передали с рук на руки двум другим атрафламмовцам — молчаливым и угрюмым братьям-хеттам, которых он помнил ещё с давних времён: год добивался от отца ответа, почему явно психически нездоровые агенты, отметившиеся когда-то множеством политически не обоснованных смертей, всё ещё работают, а не лежат в дурдоме. Тогда Мессия не посчитал нужным объясняться, но, как только АФ восстала, Бельфегор получил возможность ознакомиться со списком людей, когда-то под руководством Марка составлявших «тайную полицию» — эти двое вошли в неё в ранней молодости и, как и Марк, после её раскрытия сильно выросли в должности. Даже несмотря на особенности поведения…
Хетты спустились с Бельфегором ещё на два этажа вниз — насколько он помнил, там располагались казематы для ВИП-пленников, больше напоминающие апартаменты в недорогом хорошем отеле, чем тюремные камеры. Перед отправлением за решётку хорона тщательно осмотрели на предмет возможных жучков или маяков, которые могли бы помочь отследить местоположение не только его самого, но и очень важного для слияния Тибальда Гхелбары, и лишь потом впустили сначала в общее помещение казематов, а затем — и в просторную комнату заключения.
— Рад тебя видеть в целости и сохранности! — помахал ему сидящий на одной из пустующих кроватей Десмонд, полголовы которого покрывала бинтовая повязка. — Располагайся, Бельфегор! Вот эта кровать как раз свободна!
Как и всегда, даже раненый и в плену, Десмонд держался молодцом. Осматриваясь, Бельфегор сделал пару шагов вглубь камеры по направлению к терасу, возле которого как раз была та самая свободная кровать. Его удивляло, что, кроме Десмонда, в комнате никого не было, хотя Миа сказала в одной из своих фраз «поболтать с сокамерниками», то есть где-то тут определённо должен обретаться Тибальд. Видя его замешательство, Десмонд кивнул на незаметную, маскирующуюся под цвет стен, дверь в левой стене.
— Они туда всем скопом ушли, телохранителя проведать. Представляешь, с самой поимки Марк держит не в медблоке серьёзно раненного человека и не чешется. Надзиратели только, как приходят, приводят какого-то запуганного врача, чтобы тот проследил за состоянием. Небось и ко мне отдельного водить будут… А теперь скажи-ка мне: какого фига ты не дал мне вообще никак выступить, а?!