Иван Фролов, наверное, уже в десятый раз обходил поле только что закончившегося боя, среди убитых диверсантов он все еще пытался разыскать тело капитана Леопольда Картинга. Но все его поиски завершались неудачей, убитых диверсантов оказалось слишком много, но тела капитана среди них не было. К слову сказать, никто из этих диверсантов живыми так и не сдались в плен, Фролов, честно говоря, пока еще не понимал, было ли это проявлением массового героизма со стороны немцев или же над немцами довлело какое-то проклятие в этой связи, повлиявшее на такое их отношение к плену. Ведь, когда диверсанты были атакованы с тыла группой сержанта Олейникова, а с фронта — группой лейтенанта Домбровского, то они оказали довольно-таки вялое сопротивление! Бой после этих неожиданных атак закончился практически мгновенно, начался простой отстрел этих хваленых немецких спецназовцев, но в плен немцы так и не сдавались. Они предпочитали раскусывать ампулы с цианидом, зашитые в воротнички их одежды!

С полицейскими все было ясно и понятно, их всех или перестреляли, или они дребезги пьяными попали к партизанам в плен, сейчас они лежали вон в тех кустах, приходили в себя и трезвели. Иван остановился и посмотрел в сторону пленных полицейских, сейчас они притихли. Они больше уже не буянили, не пытались выяснять отношения с ястребками. Почесав затылок, Фролов продолжил свою грязную одежду, он продолжил обыскивать трупов немцев, пытаясь выяснить, что же с ними было не так, почему не стали сдаваться в плен?! Почему сорок два немцами выбрали добровольную смерть, отказавшись поднять руки и сдаться в плен? Да и такого, чтобы погибли все члены диверсионно-подрывной группы, такого еще на памяти Фролова еще не случалось. Он не понимал, как небольшая группа в двадцать пять неопытных в военном деле ястребков сумела покончить с такой большой группой профессионалов военного дела. Эти диверсанты имели специфическую, но все же военную подготовку! Поэтому Иван Фролов решил, как бы это было ему неприятно, продолжить осмотр и тщательный обыск тела каждого убитого немца диверсанта.

Занимаясь трупами, Фролов не выпускал из своего поля зрения все то, что происходило вокруг него! Иван хорошо видел, что назначенный им командир партизанского отряда Семен Лукашевич занимался только своим раненым сыном, от него он ни на шаг не отходил. Поэтому как-то само собой получилось так, что ястребки все чаще и чаще со своими вопросами обращались к лейтенанту Леве Домбровскому, который как бы стал временно исполняющим обязанности командира партизанского отряда. Он был повсюду, старался разобраться в каждом возникающем вопросе или проблеме, одним словом, этот могучий лейтенант принял ястребков под свое крыло, принялся ими командовать.

Первым же делом лейтенант Домбровский приказал собрать все оружие, начать его складировать прямо на дороге. Он также приказал, захваченных в плен полицейских собрать в одном месте, приставив к ним караул из своих красноармейцев и ястребков. Двум тяжелораненым немцам, которые, видимо, из-за своего состояния не смогли принять ампул с ядом, Домбровский представил двух девчонок санитарок. Но они ничем не могли помочь этим немцам, а только сидели рядом с ними и из-за присущей женщинам жалости пытались смягчить их страдания, накладывая мокрый компресс на их лбы, прямо-таки раскаленные от внутреннего жара. Немцы одной ногой уже были в могиле, их ранения в грудь и живот не оставляли никакого сомнения в том исходе, который их ожидал!

Незадолго до этого момента Фролов попытался получить от этих раненых немцев хоть какую-нибудь полезную информацию. Он своим зондом залез в их сознание и практически тут же его покинул. Информация, содержавшаяся в их разумах, была обширна, но она мало его интересовала. Поэтому Иван эту информацию записал на отдельный носитель в своем разуме и до поры до времени убрал ее на полку не столь активной информации, чтобы несколько позднее с ней разобраться.

Через два часа Фролов все еще продолжал осмотр и обыск тел убитых диверсантов. Он переходил от одного трупа к другому, внимательно всматривался в лица убитых или отравившихся людей, обыскивал тело, прощупывал карманы одежды, а затем переходил к следующему трупу. Тело капитана Картинга среди убитых не было, хотя обыск трупов диверсантов все же принес кое-какую полезную информацию.

В руки Ивана попалось одно письмо, в котором унтер-фельдфебель Виктор Пфенниг, диверсант подрывник, писал своей жене о своем житье в команде капитана Картинга. Разумеется, немецкое командование строго-настрого запрещало всем диверсантам, поддерживать контакты или переписываться со своими родственниками. Когда диверсанты отправлялись на очередное боевое задание, то все документы личности они оставляли на базе! В этом же письме унтер-фельдфебель Пфенниг как бы между строчек упомянул о том, что через неделю вся их команда во главе с капитаном Картингом должна была отправлена в Берлин, где в течение трех месяцев будет проходить специальную подготовку к высадке на Остров.

Виктор Пфенниг ни словом, ни намеком не пояснил, что же он имеет в виду под этим словом «Островом» но Иван сразу же догадался, что в его письме речь шла о Великобритании. Если уж честно говорить, то этот маленький кусочек информации мало влиял на ход второй мировой войны, но некоторым заинтересованным людям даже такой незначительный кусочек информации позволит правильно спланировать, осуществлять важную операцию. А берлинский адрес семьи унтера Пфеннига, может и поможет кому-нибудь из наших нелегалов, работающих в этом городе! Поэтому Иван продолжал делать свою грязную работу с особой аккуратностью при обыске каждого убитого немца.

От трупа унтер-фельдфебеля Виктора Пфеннига Иван Фролов перешел к другому трупу немецкого диверсанта, который валялся в кустарнике, наружи виднелись его зад и ноги. Ивану пришлось этот труп за ноги вытаскивать из кустарника. Затем он перевернул труп на спину, отчего Иван мысленно охнул, перед ним, на траве широко раскинув руки, лежала молодая женщина в камуфляже диверсанта. Она была молода, максимум ей было двадцать четыре — двадцать пять лет. Эта красивая молодая немка умерла от пули, которая пробила ее сердце. Поначалу Иван не решался обыскивать ее тело, но затем он плюнул на все условности, и прошелся по карманам ее комбинезона и камуфляжа. В карманах ничего не оказалось, все они были абсолютны пусты! Фролов уже было поднялся на ноги, чтобы перейти к другому телу, но вдруг его внимание привлек православный крестик, висевший на шее этой мертвой девчонки.

Он всего на пару пуговиц расстегнул ее армейскую рубашку, чтобы лучше рассмотреть этот золотой православный крестик. Фролов на секунду задумался, он хорошо знал, что немцы были христианами, но исповедовали католицизм и лютеранство. А эта девчонка, видимо, была православной, но почему она тогда вместо того, чтобы заниматься любовью, рожать и воспитывать детей, полезла с оружием в руках сражаться с собратьями по вере? Вот она и довоевалась, дуреха, получила пулю в сердце от собрата по вере, сейчас валяется никому не нужной куклой в белорусском лесу! Иван осторожно расстегнул и снял с девичьей шеи цепочку с православным крестиком.

Он внимательно его осмотрел, поворачивая из стороны в сторону! В этот момент внутри Ивана родилась и всплыла на поверхность сознания мысль о том, что этот крестик не просто так попал в его руки! Тогда Фролов снова принялся внимательно осматривать тело этой молодой и безымянной православной немки! В этот момент к нему подошел Семен Лукашевич и сказал, что хочет с ним переговорить по очень важному делу. Иван на секунду прекратил обыск немки, внимательно посмотрел на старшего Лукашевича и просто сказал:

— Слушай, Семен, насколько я понимаю, твое важное дело может подождать до сегодняшнего вечера! Так что вечером мы можем собраться все вместе, обсудить этот вопрос. Ты не возражаешь против этого моего предложения? Отлично! Тогда мы договорились! До вечера, Семен, как дела у Димы?

— С ним все нормально! Лейтенант Домбровский говорит о том, что к нам в отряд нужно подыскать хорошего терапевта и отличного хирурга. Тогда все наши проблемы в области медицины будут мгновенно разрешаться!