Около шести часов вечера еще во сне Иван Фролов почувствовал, что в его номере присутствует еще один человек. С величайшим трудом он повернулся на правый бок, открыл глаза и в свете ночника увидел молодого человека. Этот паренек стоял в трех шагах от его кровати в смиреной монашеской позе, скрестив руки на животе, склонив кудрявую голову к полу. На его голове красовалась фуражка студента вильнюсского университета, сдвинутая почти к его затылку. Парень стоял и молчал, ожидая реакции на свое появление владельца этого номера. А Иван Фролов продолжал всеми силами бороться со сном. Ему страшно хотелось спать. К этому времени Иван беспробудно проспал всего лишь три часа, но они пока не вернули ему физических сил, поэтому он, не открывая глаз, пробормотал:
— Если, ты Яков Вайсерман, сын владельца «Русского трактира», то я проснусь и поговорю с тобой. В скором времени ты должен стать дипломированным юристом, значит, ты сможешь ответить на некоторые мои вопросы! Но, если ты не Яков Вайсерман, а кто-то другой, то парень выйди из моего номера, дай мне время мне еще немного поспать? По крайней мере, еще часика два — три! Сегодняшний день стал для меня очень тяжелым днем! За этот день я так сильно устал, у меня сейчас нет даже сил на то, чтобы открыть свои глаза!
— Да, меня зовут Яков Вайсерман! Я сын владельца «Русского трактира». Отец послал меня наверх к вам, сказав, что вы хотели бы переговорить со мной, адони!
Фролов медленно поднялся с постели, натянул на себя халат и со все еще закрытыми глазами прошел в ванную комнату, сказав:
— Одну секундочку, Яков, я только ополоснусь холодной водой и вернусь к тебе!
Через минуту он вышел из ванной комнаты. Его волосы на голове были мокрыми и взъерошенными. Полотенцем на ходу Иван вытирал лицо и глаза. Жестом руки он пригласил Якова располагаться на стуле за небольшим столиком, который притулился вблизи окна. Сам же Иван, мокрое полотенце небрежно швырнул на кровать, подошел к одежному шкафу. С одной из его полок он снял свой портфель, уже с портфелем в руках он вернулся к Якову Вайсерману, присел с ним за стол. Порывшись в портфеле, Фролов достал два документа, с прикрепленными к ним скрепками другими документы. Эти два документа он передал Яковом Вайсерманом и поинтересовался:
— Яков, изучи, пожалуйста, вот эти два документа! Прочти их, разберись, о чем эти два договора?! А затем простым языком поясни мне их содержание. Если тебе для такой работы потребуется много времени, то эти документы можешь забрать с собой. Тогда мы завтра снова встретимся, чтобы продолжить этот наш разговор!
Яков взял в руки оба документа, сначала глазами быстро пробежался по содержанию первого договора. Затем он также быстро прочитал второй договор. Положил их оба перед собой аккуратной стопочкой, удовлетворенно хмыкнул. Поднял глаза на Ивана Фролова и сказал:
— Я готов прямо сейчас ответить на все ваши вопросы, уважаемый господин…
— Господин Вальдемар Косински! Я урожденный польский титулованный дворянин!
Ничуть не удивившись заявлению Вальдемара, молодой Яков Вайсерман тихими, но уверенным голосом продолжил свою речь:
— Я готов прямо сейчас, господин Косински, ответить на все ваши вопросы, касающиеся этих двух договоров!
— Так, понятно! В таком случае, Яков, не могли бы вы мне объясните, что это за договора, каков предмет этих договоров?
— Некий, господин Морис Берныньш, гражданин Латвии, подписал с вами, Вальдемаром Косински, договор, в котором говорится о продаже в вашу собственность одной крупной рижской частной кампании «Дзинтарс». Эта компания с ежегодным оборотом в десять миллионов фунтов стерлингов, занимается производством женской косметики. Вчера, согласно содержания первого договора, компания «Дзинтарс» перешла в вашу полную собственность. Она теперь принадлежит только одному вам, господин Косински! Из подписанного договора следует, что производственные, корпоративные помещения этой компании в Риге и в других городах Восточной Европы также переходят в вашу собственность. С сегодняшнего дня вы становитесь единственным распорядителем всех банковских счетов, любой наличности в кассах этих предприятий. Все предприятия поименно перечислены в списке, который прикреплен к настоящему договору и является неразрывной частью этого договора. Таким образом, сегодня на вас, господин Косински, работает почти тысяча человек, которым вы, по крайней мере, должны выплачивать заработную плату. Да, и насколько я понял из содержания этого договора, банковские счета ваших предприятий открыты в государственных банках Швеции, Швейцарии и Германии. Сейчас на каждом из счетов лежит примерно по четыре миллиона фунтов стерлингов.
— Что под всем этим всем подразумевается?
— Худший вариант, — если вы в течение трех дней не приступите к исполнению своих новых обязанностей, то ваша компания «Дзинтарс» будет национализирована Советским союзом. В принципе, со временем это предприятие все равно будет национализировано советской властью. Если вы протяните время, в течение трех дней не приступите к руководству своими предприятиями, то одним уж этим вы нарушите законодательство Советского Союза. За такое нарушение, вас отдадут под суд, и тогда вам, наверняка, грозит большой тюремный срок!
— Мне почему-то не очень-то нравиться подобный подход к решению проблем с моей же собственностью! Но мне также не хотелось бы потерять двенадцать миллионов фунтов стерлингов. Есть ли третья возможность, чтобы сохранить свои деньги, свои предприятия?
— Предприятие «Дзинтарс» вам вряд ли удастся сохранить в своих руках! Но деньги, даже большую сумму вы можете вернуть. Для этого потребуется в течение десяти дней подать в Стокгольмский арбитражный суд претензию на незаконные действия советского государства! Советская власть, как я уже говорил, все равно национализирует компанию «Дзинтарс», поставит предприятие под свой контроль, но будет вынуждено по решению арбитражного суда вам выплатить неустойку! Обычно неустойка составляет сумму стоимости «Дзинтарс», плюс или минус двадцать процентов!
— Сможете ли вы, Яков, в течение пяти дней оформить для себя шведский паспорт. Вылететь или отплыть пароходом в Стокгольм, чтобы подать такую претензию в арбитражный суд.
— И вообще, — в этот момент Фролов или Косински поднялся на ноги, начал прохаживаться взад и вперед по своему маленькому номеру, — согласитесь ли вы, Яков, лет на пять, на шесть отстрочить получение своего квалификационного диплома юриста. Завтра — послезавтра вы должны отправиться в Стокгольм, там зарегистрировать мою управляющую компанию! И с этого момента, в качестве моего уполномоченного представителя, заниматься делами всех моих фирм и компаний?!
— Мое решение будет зависеть от того, сколько вы будете мне платить, а также от согласия моей семьи, моего отца и матери?
— Я готов вам, Яков, как начинающему юристу, платить десять тысяч долларов в месяц, но при условии, что вы не будете требовать от меня прибавки к этой зарплате в течение последующих трех лет. Помимо этого, я готов оплатить переезд всех членов вашей семьи или в Швейцарию, или в Швецию, в зависимости от их решения. В любой из этих стран ваш отец может заниматься любым бизнесом, каким ему заблагорассудится! Мужа вашей сестры, Генриха Цукермана, мы направим служить в шведскую армию, где он будет заниматься вопросами ее перевооружения. А ваша сестра, Кристина, будет рожать ему сыновей и дочерей в спокойной обстановке демократической страны! Ваши родственники не должны оставаться в Вильнюсе, так как через полгода немцы займут этот город! Вы же прекрасно осведомлены в том, как немцы не любят евреев, что они с ними делают, когда еврейские семьи оказываются в их руках!
— А вы, что, господин Косински, полагаете, что немцы начнут войну с СССР? Да Красная Армия товарища Сталина одной рукой раздавит эту фашистскую гниду!
— Война будет, немцы займут Вильнюс и многие другие советские города! Погибнут миллионы советских семей, прежде чем Красная Армия разгромит фашистов! В общем, Яков, я предлагаю тебе обсудить все вопросы, которые я поднял, с отцом и матерю, а я пока отправлюсь в баньку, чтобы попарить свои старые кости, а то, пока я бежал из Риги я весь мохом оброс. Продолжим наш разговор после моей бани, твоего разговора с родителями.