В каюте горело всего две свечи. Они не могли разогнать мрака, копившегося в ночи, но делали атмосферу немного уютнее. Пламя покачивалось в такт волнам, бросающим судно то вправо, то влево. Эльза осторожно коснулась плеча мужа, когда тот откашлялся и замер, не зная, как поступить с этим.

– Тебе лучше отдохнуть, – заметила девушка.

Ее светлые волосы были убраны в косу. Не слишком тугую, заплетенную самостоятельно… Эльза не любила гувернанток, и решила, что хотя бы в дороге может обойтись без их услуг. Но, по правде сказать, справиться с непослушной копной ее светлых волос оказалось тяжелее, чем представлялось возможным.

– Нам обоим, – ответил Джек.

Да.

Он притянул к себе жену, положив руку ей на талию, мягко поцеловав ее в губы. Эльза улыбнулась, погладив его по спине. Она чувствовала, что сильное тело мужа ослаблено недугом, и его обычно бледная кожа стала почти белой. Она настояла на том, чтобы в дороге к ним присоединился доктор, и, как следовало ожидать, ее совет понравился и Джеку, и королю Фридриху.

Супруги прошли до кровати, упали на нее, словно лишенные сил рабы, что все утро собирали лаванду в полях. Джек осторожно обнял жену, поцеловал ее в висок и зарылся в ее светлые волосы, вбирая полные легкие воздуха. Как же ему хотелось, чтобы время остановилось на этом моменте. Море, любимая женщина, ее мягкие руки в его широких ладонях…

– Расскажи мне, Джек. Почему ты так… Почему ты так на нее смотришь, – попросила супруга.

Вот. Она, наконец, решилась спросить об этом. Ведь супруги должны хорошо знать друг друга. Верно? Верно. У матери и отца королевы Эльзы не было секретов друг от друга. У них имелись лишь общие тайны, хранящиеся совместно, не порознь… И Эльза была их величайшим секретом.

– На нее? – спросил Джек.

Напрасно.

Ведь он уже знал, о ком идет речь. Катерина вызывала в Джеке самые противоречивые чувства. Он то вспоминал деньки, проведенные в бессмысленной болтовне, поливании Бертрама грязью и террора слуг, то вдруг вспоминал о том, какой раздражающей она могла быть. «Типичная аристократка». Типичная в представлении большинства рядовых жителей страны. Избалованная и грубая, придирчивая и жестокая особа с идеальным лицом и телом.

– Я о Катерине, Джек. Почему тебя так беспокоит… Что она решила нанести нам визит?

– А разве ты не обеспокоена, Эльза? – спросил супруг.

– Ответь мне, Джек.

Убежать от правды не получится. Как бы юноша не пытался, а взгляды выдают его, бросают тень на безупречно чистую репутацию бессердечного засранца. Будь у Джека хоть капля сил, он смог бы встать с ложа и уйти, громко хлопнув дверью… Да. Так он бы и поступил. Ведь уйти от проблемы куда проще, чем найти решение. Но не теперь, не теперь, когда конечности его истощены, когда болезнь высосала из некогда бодрого юноши всю кровь.

– Это было давно, Эльза, и мы с тобой еще не были… Женаты.

Плохое начало. Королева сразу смутилась, и рука ее, что до этого мирно покоилась на груди супруга, упала на холодный неприветливый матрас. Девушка слабо улыбнулась, словно пытаясь прогнать из головы догадки. В конце концов, зачем Джеку сейчас врать? Он все расскажет… Он должен рассказать ей все.

– Трудно поверить, но раньше Бертраму действительно нравилась Катерина. Может быть, это была не любовь… – говорил Джек, умело подбирая слова. – Но симпатия определенно присутствовала.

Что же могло случиться? Как любящие люди могут превратиться во врагов за столь краткое время? Эльза не могла представить, потому что никогда прежде не видела ничего подобного. Все ее слуги, состоявшие в браке, любили своих супругов, а король и королева – ее родители ни разу не сказали друг другу плохого слова. Все семьи в ее кругу были крепкими, и чувства их искренне держались, словно стены, отгораживающие двух людей ото всех напастей.

– А потом она показала свою истинную натуру, – заметил юноша, тихо хмыкнув. – Не знаю, как он мог не заметить этого… В ее взгляде, в ее шумной родне, во вкусах например.

– Откуда она? – спросила Эльза.

Королева прежде не видела Катерину, даже не слышала о ней. Странно. Жизнь знатных особ так скучна, что единственным их занятием является передача сплетен. Любых. Будь то слишком дешевые туфли или отвалившиеся жемчужины на платье, будь то не вовремя сказанное слово или жест, присущий лишь простому народу. В обществе замечалась каждая мелочь, каждая мелочь обсуждалась, осуждалась… И ни один представитель знати не мог остаться незапятнанным.

– Из Аквантрии, Эльза. Ты, наверное, никогда там не была.

– Я что-то слышала о ней, – призналась королева, выискивая в памяти хоть какие-то зацепки. – Это тот регион твоей страны, в котором растет виноград?

– И змеи, – заметил Джек. – Очень много змей… Я там был всего пару раз, когда отец лично дегустировал местные вина.

Юноша закрыл глаза, нащупал ладонь супруги, крепко сжав ее… Он вспоминал о том дне, когда впервые заметил смуглокожую девушку. Конечно, уже тогда Джек понял, что приглянулся Катерине куда сильнее, но все свое очарование она находчиво тратила на Бертрама, день ото дня пытаясь получить корону, что маячила прямо над ее головой. И ведь получилось.

– В те года… Регион хотел отделиться от страны. В Аквантрии производится львиная доля вина, добывается особый вид устриц, змеиной кожи… Словом, это важная часть страны. И отец Катерины был представителем «местной знати». Он богатый человек для той местности.

– Местной знати?

Король громко вздохнул.

Он и забыл о том, что Эренделл не слишком велик, и знать там не может быть местной. Но когда страна раздроблена на десятки мелких частиц, когда следы ее есть на каждом континенте, и между доходами общества лежит огромная яма… Каждый гражданин, имеющий хоть какую-то собственность в распоряжении, мнит себя богатеем. Так почему бы не поддержать его иллюзию?

– У отца Катерины имелось небольшое стадо длинношерстных овец, пара виноградников и винодельня, – ответил Джек. – Еще у него есть несколько имений в разных частях региона, но они не приносят дохода. Раз в два года семья Катерины устраивала праздник для дальних родственников… Для того, чтобы входить в наш круг – маловато, но по меркам Аквантрии – состояние огромное.

Эльза вдруг представила себе жизнь Катерины до вхождения в королевскую семью. Наверное, из слуг у нее была лишь повариха, да и в это верится с трудом. Королева вдруг представила высокого мужчину с блестящим от пота лбом, мозолистыми руками… Таким был фермер, которого она встретила однажды в детстве… Интересно, все они одинаковы? Потому что гувернантки все очень похожи…

– Отец быстро понял, что один из его сыновей должен жениться на старшей дочери местного «аристократа», чтобы народ понял: нет нужды в бунте. Бертрама не пришлось уговаривать.

– А почему не ты? – спросила Эльза.

– У меня были другие планы.

Неужели?

Эльза поцеловала Джека в щеку, словно пытаясь поддержать его. Пусть говорит, ничего не стесняясь. Королева уже успела убедить себя в том, что здраво оценит ситуацию, и не станет слишком бурно реагировать, что бы она не услышала секундой позже. Супруг нахмурился. Казалось, что он не слишком-то настроен продолжать беседу.

– Бертрам возненавидел ее, когда понял, что не был интересен жене так… Как… Как был интересен я.

Вот так просто. Он произнес это, сказал, признался жене в многолетней связи, в том, что помогал Катерине мстить его брату за несчастливый брак. Эльза закусила губу, опасаясь, что с губ ее сорвется болезненный стон. Она догадывалась. Поняла это, как только Катерина позвала ее в ту беседку, чтобы провести «деловую» беседу.

– И мы… Мы сблизились, – осторожно заметил Джек.

– Представляю…

– О, нет, Эльза. Такой близости ты представить не можешь. И не стоит, если честно, представлять это.

Джек потянулся к жене, чтобы поцеловать ее щеку, и затем забыть об этом разговоре, но Эльза поспешила отвернуться. Ее серые, словно металл глаза горели в темноте. Королева резко поднялась с кровати, мыски ее коснулись холодного пола. Девушка выражала удивительное спокойствие, стойкость королевского оруженосца. Эльза потянулась к свече, что стояла на верхней полке.