Моллард отвернулся и направился за Вихрем.

В тени конюшни пахло сеном и навозом. Когда Дэн зашел внутрь, глаза не сразу привыкли к темноте. Раздались осторожные шаги, и кто-то взял его за руку. От неожиданности Дэнтон вздрогнул.

– Это я, – послышался тонкий, почти девчачий голос.

Стройный – даже чуточку костлявый – силуэт Кассандры постепенно проступал из темноты.

– Я уже просил тебя не подкрадываться. Это – последний раз.

– Простите, инквизитор, – склонилась Кассандра. – Я сожалею о проступке.

Моллард огляделся по сторонам. Никого, даже лошадей почти нет. Равель и Ройс уже уехали. Пара грумов³ собирали навоз в дальнем конце конюшни.

– Насколько сильно ты сожалеешь? – подходя ближе, спросил Дэнтон.

– Невероятно, – ответила она.

– И как ты это докажешь?

Моллард оглянулся, и вовремя – в конюшню с двумя секирами на плечах вошел Брон. Дэнтон и Кассандра разошлись к своим лошадям, не поглядев друг на друга.

Бронвер Раддерфорд поставил секиры у стойла своего Грома. Могучий, хоть уже и старый рыцарь, Брон должен был стать инквизитором прежде Дэнтона. Не повезло: инквизитор Кослоу назвал преемником Молларда, а Брон так и остался в рыцарях, затаив обиду.

Высокий и крепкий, в молодости Бронвер был мечтой любой женщины. Теперь же над поясом у него висело брюшко, кожа сделалась рыхлой и блеклой, а от волос осталось только несколько прядей на затылке, собранных в тонкий хвост. Его часто тревожило больное колено, и мучили таинственные, страшные кошмары, о которых он никому не рассказывал.

Но несмотря на все проблемы возраста, рыцарь был еще полон сил.

– О, вы здесь! – только сейчас Брон заметил Дэна и Кэс. – Мы готовы отправляться?

– Почти. Где наши люди?

– Должны быть у восточных ворот. Не терпится в путь, да? – Брон зашел в стойло и потрепал Грома по морде. – Я сто лет не был за Шрамом. Там жил один мой брат. Если он еще жив, то варит темное пиво на кедровых орешках – обопьешься!

Двоюродных братьев у Брона было втрое больше, чем дядей, а племянников – втрое больше, чем братьев. О его обширном семействе ходили десятки сказаний и баллад. Самую знаменитую, о Битве сорока братьев, пели в каждой таверне.

– Боюсь, у нас будут другие дела, – сказал Дэнтон и выпустил Вихря из стойла.

В Америи каждый гордился своей лошадью, но Вихрю позавидовал бы даже король. Высокий и статный, он являлся воплощением конской династии Груфов, и вел свой род от самого Рунна Неукротимого. Таких, как он, называли груферами, и заполучить подобного коня мечтали многие дворяне.

Гром происходил из побочной династии, был ниже ростом, но шире и выносливей. Он и Вихрь были такими же подспудными соперниками, как Дэнтон и Брон.

– Кстати, инквизитор, в обозе для вас есть новенький позолоченный шлем. Подарок от архиепископа, насколько я понял.

– Его святейшество случайно не передавал подарков для нас с тобой? – спросила Кассандра, выезжая из стойла и собирая волосы в хвост.

– Увы, только свое благословление, – рассмеялся Бронвер и тоже залез в седло.

Утро вступило в свои права, и улицы Низарета наполнились горожанами. Босые рабочие топали в сторону гавани, погонщики вели за собой вьючных ослов, торговцы расставляли товар, зевающие стражники за всем этим наблюдали.

Моллард и его рыцари оказались на площади Милости. В центре раскинулся каменный пруд, где, стоя по колено в воде, улыбалась статуя Белой королевы. Сквозь чистую воду виднелись ее ступни и дно, покрытое оловянными фигурками в виде рук, ног и других частей тела. Люди покупали изображения того, что у них болело, и бросали в пруд, прося у святой королевы исцеления.

Мрачные деревянные ворота вели с площади в Покаянный город – смиренные трущобы Низарета, где в страхе пред Небытием обитали грешники. Люди, чьи проступки были достаточно тяжелы для казни и вечной гибели души, могли оказаться там. До конца жизни им предстояло каяться и жить в суровой аскезе, надеясь, что Господь простит их.

На площади было много народу – люди молились, обменивались слухами, детишки гонялись за голубями. Молодой священник готовился читать проповедь.

Моллард увидел Эмонда Равеля. Он шел пешком и раздавал грешникам медяки. Нищие облепили его отряд и превозносили щедрость инквизитора, обещая молиться за него.

– Может, и нам стоит попросить молитвы у покаянцев, – сказала Кэс.

– Ты правда думаешь, что Просветитель слышит их? – спросил Дэнтон.

– Не знаю, – Кассандра достала из кошелька горсть медяков. – А вы думаете, что нет?

Она подкинула блеснувшие под солнцем монеты и нищие накинулись на них, как воробьи на крошки, на ходу благодаря щедрую госпожу.

– Если их молитвы помогут, то это стоит дешево. Если нет, – Кассандра пожала плечами, – Брон все равно пропьет эти деньги.

– О, чтобы отыскать пива, мне монеты не нужны! Меня готовы поить за пару баек о моих родственничках. Хорошо быть знаменитым, Кэсси.

– Не называй меня так, – прорычала она.

– Довольно, – сказал Моллард. – Едем.

V

Когда они проехали сквозь восточные ворота, именуемые Дверью Зари, у Дэнтона захватило дух. Его людей стало больше в десять раз. Теперь это уже не отряд, но целая армия – не всякий ленник⁴ обладает такой. Пять сотен отборных солдат, каждый из которых обучен сражаться с людьми и чудовищами.

– Брон.

– Я тут.

– Расскажи о моей армии.

– Н-ну… – замешкался Брон. – Что тут скажешь? Две сотни конных. Лошади молодые, бодрые, все как один жеребцы. Три сотни латников с шестоперами. Сто человек прислуги и шесть телег в обозе.

– А это кто? – спросила Кассандра.

Бронвер и Моллард одновременно посмотрели за ней и увидели двух путников, едущих в тени городской стены. Один из них сверкал доспехом и был вооружен до зубов – на седле были приторочены шлем, треугольный щит и булава, на поясе висели меч и кинжал. На луке седла дремала черная птица с огромным желтым клювом и белыми плечами. Его спутница, одетая в простое платье с капюшоном, ехала на самой красивой лошади, какую видел Моллард. Ослепительно белая шкура сверкала на солнце, длинная грива лоснилась, будто шелк, а поступь напоминала полет. Два вьючных мерина, спешащих за ней, были все равно что драные голуби рядом с благородным лебедем.

– Его святейшество возложил на меня одну миссию, – сказал Дэн. – Мы сопроводим кое-кого до Дримгарда.

– До Дримгарда?! – воскликнул Брон. – Тогда придется оставаться там зимовать. Или мы хотим переться обратно в Лотарию через вьюги?

– Придется.

– Но разве нам не велели как можно быстрее разобраться с ересью? И кто это вообще такие?

– Важные люди, по крайней мере один из них, – сказал Моллард. – Не забудь поклониться.

Всадники приблизились к ним. Вооруженный широко улыбнулся и склонил голову, тряхнув золотыми локонами. Птица на седле щелкнула и тоже поклонилась. Брон усмехнулся в усы.

– Приветствую вас, инквизитор, – сказал юноша. – Меня зовут сир Эльтон Лавеллет. Добрый день, сир, миледи, – кивнул он Брону и Кэс.

– Я рыцарь, – рыкнула Кассандра.

– Простите мою слепоту, госпожа, – заулыбался Лавеллет еще шире. – Но у вас далеко не рыцарская красота.

– Как и у вас, – фыркнула Кассандра и повернулась ко второму всаднику. – Ваш спутник не представится нам?

– Она здесь тайно и к тому же не привыкла представляться сама.

– Хватит, мой сир, – прозвучал искристый голос, и ухоженные руки скинули капюшон. – Инквизитор знает обо мне.

Перед ними предстала прекрасная девушка с чистой, гладкой кожей и аккуратными чертами лица. Тонкий, чуть вздернутый носик, яркие пухлые губы и высокий лоб – все говорило о высоком происхождении. Светлые волосы были распущены – привелегия знатных.