Чанда принял сторону Сафдара Али. Он был вознаграждён за это постом губернатора города Тричинополи, но маратхи осадили город и захватили Чанду, в надежде получить за него выкуп.

«Да, — припоминал Флинт, глядя на своего тюремщика, — пока Чанда Сахиб томился в заточении у маратхов в Сатаре, Карнатика перешла к Анвару уд-Дину по приказу Асаф Джаха. Будучи низамом, он обладал абсолютным правом выбирать, кто из его вассалов будет править Карнатикой, и Асаф Джах не проявлял любви к тем, кто желал независимости. Неудивительно, что Анвар уд-Дин не выкупал Чанду. Поэтому тот оставался в заточении семь лет, пока кто-то не заплатил маратхам то, что они требовали. Кто заплатал этот выкуп? Никто, кроме Дюплейкса».

Он собрал все свои силы, уверенный, что должен предпринять немедленную атаку против де Бюсси или уйдёт в небытие.

   — Вы отрицаете, что вы и Музаффар Джанг затевали мятеж? Но ваш переворот потерпел неудачу! Вы плохо рассчитали! А теперь вы отчаянно пытаетесь наладить отношения с человеком, который в действительности стал низамом!

Он повернулся к Назир Джангу, открыто обращаясь к нему:

   — Ваше высочество, Английская компания всегда считала, что вы обладаете всеми правами занять маснад Хайдарабада. Карнатика ваша и должна быть вашей. Но, приближая месье Дюплейкса и его фаворитов, вы обращаете против себя англичан. А это — не та политика, которую я рекомендовал бы.

   — Это — наша земля, англичанин, — спокойно ответил Назир Джанг. — Не ваша. Не французская. Это англичане совершили ошибку, решив сделать Анвара уд-Дина своим вассалом и обратить его против законного господина.

   — У нас нет вассалов, и мы не стремимся их иметь. Анвар уд-Дин был выбран Асаф Джахом. Мы признаем, что Карнатика — провинция, а не независимая страна. У англичан нет там интересов и притязаний. Мы хотим лишь мирной торговли.

Он видел, что апатия Назир Джанга оставляет его.

   — Асаф Джах умер. Кто теперь скажет, что Чанда Сахиб не может править в Карнатике?

   — Я не утверждаю этого, — осторожно сказал Хэйден. — Если таков будет ваш выбор. Я лишь говорю, что не француз должен выбирать это.

Назир Джанг выпрямился и угрожающе направил на него палец.

   — Наш отец завещал Декан нам! Не французам решать! Но и не англичанам!

«Будь крайне осторожен, — говорил себе Хэйден. — Один ложный шаг — и они вырежут твоё сердце».

   — Асаф Джах не имел права завещать Декан никому. Лишь Великий Могол в Дели может сделать это.

Вазир Назир Джанга мгновенно вскочил на ноги.

   — Придержи язык, грязный феринджи! Я заявляю, что ты — убийца. Ты пытался убить нашего господина. Это ты желал, чтобы Музаффар правил здесь, но мы скоро найдём его, и голова злодея будет втоптана в землю! Таково будет возмездие Музаффар Джангу!

Итак, Музаффар был ещё жив! Великая стратегия французов внезапно предстала перед ним с ужасающей ясностью. Дюплейкс хотел не только захватить контроль над Карнатикой, он хотел контроля над всем государством низама.

«Бог мой! Я должен был давно понять это! Амбиции Дюплейкса не удовлетворятся до тех пор, пока вся Южная Индия не будет в его кулаке. Декан простирается от берега до берега, от Бомбея до Мадраса. Имея своего ставленника в Хайдарабаде, он сможет контролировать всю территорию к югу от реки Годавари и даже угрожать Бенгалу! Если де Бюсси удастся втереться в доверие к низаму, все три английские торговые базы прекратят существование».

Он пытался не обнаруживать своих опасений, благодарный тому, что острый талвар, приставленный к его горлу, не позволял ему выказать ещё больший страх, чем страх за свою жизнь.

   — Ваше высочество, я повторяю: мы, англичане, всего лишь купцы. Мы не вникаем в ваши династические споры. Мы стремимся лишь к мирной торговле, готовы платить пошлины законному правителю, полагаясь взамен на защиту закона Моголов. Не забывайте, это французы подло атаковали нашу аренду в Мадрасе. Это они — агрессоры. Мы просили Анвара уд-Дина помочь нам не потому, что поддерживаем его или заинтересованы в нём, но потому, что он законно восседает на маснаде Карнатики, так же как и вы теперь являетесь властителем Декана. Для нас законное право превыше всего.

   — Ты пытался убить нас!

   — Ваше высочество, как я и говорил, это — трюк французов. Шкатулка была заперта. Я не знал, что внутри её. Если бы я действительно желал убить вас, разве я выбрал бы для этого змею?

Назир Джанг подумал и спросил:

   — Так ты говоришь, англичане признают нашу власть?

   — Это бесспорно. Я лишь хочу открыть ваши глаза на притязания французов, которые стремятся обмануть вас, чтобы вытеснить англичан.

Назир Джанг откинулся назад.

   — И для этого ты прибыл в Хайдарабад? Предупредить нас?

   — Да. И помочь вам. И, самое главное...

   — Он шпион! — презрительно прервал его де Бюсси. — Он всего лишь шпион, посланный сюда, чтобы узнать, как лучше погубить вас!

   — Я пришёл сюда, кроме того, просить милости Низам-уль-Мулка.

Назир Джанг продолжал сидеть с суровым лицом.

   — Какой милости?

   — Я прибыл сюда, чтобы просить его послать свои армии в Карнатику. Чтобы восстановить Мадрас в нашем владении, как это было до того, как война в Европе выплеснулась и на ваши земли.

Де Бюсси наблюдал за англичанином с растущим чувством тревоги. Час назад, когда Назир Джанг приказал привести к нему Хэйдена Флинта, он думал, что с тем будет покончено быстро. Он обвинял Флинта в шпионаже, думая, что сможет убедить низама казнить его, но этот англичанин вёл игру с великим мастерством. Более того, Назир Джанг оказался достойным человеком, а это было опасным, поскольку делало его менее податливым.

   — Ты пришёл просить об армии? — спросил Назир Джанг у пленника, заинтересованный его ответом.

   — Да, это так. Чтобы возвратить Мадрас, который так вероломно был отнят у нас французами без какого-либо повода с нашей стороны.

Де Бюсси сказал:

   — Ваши корабли спровоцировали нас на это. Английские корабли паразитировали на французской торговле. Вы превратили Мадрас в настоящую пиратскую базу!

Назир Джанг поднял руку, требуя тишины, и Хэйден продолжил:

   — Я обратился в Аркот за помощью. Я обещал Анвару уд-Дину, что отдам ему Глаз Змеи, если он освободит Мадрас. Он обещал попытаться сделать это.

   — И ты пошёл с его армией? — быстро спросил Назир Джанг с блеском в глазах, отражающих сияние огромного алмаза у его пояса.

   — Да.

   — Ты был в той битве, в которой был ранен Мухаммед Али Хан? Сражался вместе с ним? Как воин? Ты видел разгром армии его отца?

   — Да. — Голова Хэйдена слегка наклонилась. — Я был свидетелем этого. Я видел, каким образом французы одержали верх. И я понял секрет их победы.

   — Смотрите на него! — сказал де Бюсси. — Он лжёт! Он — просто шпион, подосланный майором Лоуренсом.

   — Достаточно! — Назир Джанг посмотрел на Хэйдена долгим взглядом и затем сказал: — Скажи, почему нам следует прислушиваться к тебе? Почему мы должны предпочесть англичан французам?

   — Потому, ваше высочество, что английский военный флот — самый великий в мире. Скоро английская эскадра под командованием адмирала Боскоуэна появится у вашего побережья. Я не знаю, когда она прибудет, но это обязательно произойдёт. А когда она придёт, на берег будет высажена мощная армия. И... — он взглянул с сожалением на Назир Джанга, внутренне ужасаясь тому, что сейчас скажет, — и если вы окажете им поддержку, вам будет хуже.

Назир Джанг сохранял молчание. Полуулыбка осветила его лицо, когда де Бюсси наклонился вперёд и жёстко сказал Хэйдену:

   — Значит, вы не знаете, что некоторое время назад четыре тысячи английских солдат высадились на берегу? Что до сих пор эти четыре тысячи не смогли одержать верх над тысячью восьмистами французами? Что им не удалось вернуть Мадрас? Что им не удалось захватить Пондичерри? Вы не знаете, что их командующий, и ваш начальник майор Лоуренс, был взят в плен? Или что единственный после него старший английский офицер мёртв?